Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Действительно, Леонид Ильич! Смотрите как оригинально и красиво получилось… Людям должно понравиться!
— Гм! А хороши чертовки… Да, Юра?! Гм… И песня хорошая… Гм… Жизне-утверж-дающая!
— Папа, ты бы позвонил Лапину… что тебе нравится?!
— Парнишку надо бы поддержать, Леонид Ильич! Чтоб не зажимали. Вон уже итальянцы приглашают к себе на фестиваль, а наше телевидение его совсем не показывает…
— А что ж, так?! Гм… Хороший парень… Правильные песни пишет… гм… И девахи красивые! Таких и итальянцам гм… не стыдно показать! А?! Юра, напомни после обеда… гм… позвонить Сереже…
По крайней мере, так это выглядело в пересказе Галины Леонидовны.
А уже через день, в совершенно авральном режиме, мы заново писали песню "Мы желаем счастья". Леонид Ильич сказал — "показывать мальчика", а сам мальчик в этой песне участия не принимает… Непорядок! И телевизионное руководство проблему решило просто — эту песню перезаписать и добавить к ней еще одну!
По поводу этой "ещё одной", то и выбора особого не было — в концерте принимали участие и ансамбль МВД, и Сенчина. Так чего мудрить?!
И уже 30 ноября мы приехали в Концертный зал "Останкино", на запись последнего отборочного тура "Песни года".
Как оказалось, итоговый концерт и отборочные туры — суть совершенно разные мероприятия. "Отбор" — это чисто формальное действо, где певцы пели исключительно для телевизионной съемки, режиссёр совершенно свободно встревал(!) посреди исполнения композиций со своими советами и указаниями, а в зале сидела осчастливленная массовка из "работников трудовых коллективов Москвы". К тому же, эта "массовка" ещё и периодически менялась, прямо между выступлениями певцов!
Новую запись "Счастья", теперь уже в ДОПОЛНЕННОМ составе, мы писали в студии два дня. Простая "добавка" моего голоса к имеющейся фонограмме никого не впечатлила и песню, в итоге, пришлось записывать заново.
В новой версии, в соответствии с замыслом Вериной мамы, я становился солистом, а девчоночье трио было сокращено до банального бэк-вокала. И признаюсь честно, чем дальше, тем с меньшим энтузиазмом я принимал участие в этой творческой "вивисекции".
Да, сначала факт моего неожиданного участия в "Песни года" не только в качестве автора, но и исполнителя, вызвал у меня приступ неуёмного энтузиазма. Тем более, что еще жива была в памяти досада от моего "неприглашения" в "Утреннюю почту". Но постепенно настрой менялся, а энтузиазм утих — ведь и песня подбиралась мною специально под девушек, и клип делался под них же. Мало того, что я вложил во все это слишком много сил и эмоций, чтобы теперь все так взять и похерить, да еще и сама песня в девчоночьем исполнении звучала ЛУЧШЕ! Да, и СМОТРЕЛАСЬ привлекательнее…
Приняв, наконец-то, решение, я заткнулся посреди припева, с облегчением стащил с головы тяжелые наушники и вышел из студии в аппаратную, где колдовали над пультами Завадский и Клаймич.
— Предлагаю перерыв… Пойдёмте кофе в кабинете выпьем…
Примерно, через час активных споров и взаимных убеждений, новая концепция песни выглядела так: основная партия остается за девушками, а я просто участвую в припеве, вместе с остальными музыкантами. Для того, чтобы обыграть мое присутствие на сцене, Завадский возьмет гитару, а я встану за его "клавиши", которые выдвинут на передний план.
— Григорий Давыдович, так и овцы будут целы и волки сыты… В конце концов, Леонид Ильич одобрил трио красивых девушек, а не меня и подвывающую где-то на "заднике" подпевку… И гораздо логичнее, когда "МЫ желаем…" поют три человека, а не один!
Клаймич озабоченно покачал головой, но, все же нехотя согласился:
— Хорошо… Тем более, что клип мы, и правда, все равно уже не переделаем, а если в Концерте на День милиции и в "Утренней почте" поют девушки, то странно, если на "Песне" солировать будет кто-то другой. Однако если такое "самоуправство" вызовет недовольство главного телевизионного начальника, то у нас могут случиться серьезные неприятности. Уж поверьте моему опыту…
Вечером мы с Лехой, развезя музыкантов, возвращались домой. В ответ на мое недовольное бурчание "большой брат", обычно далекий от разного рода "заумствований", выдал неожиданную тираду:
— Ну, что ты от людей хотел? Чтобы они тебе сказали, что у девчонок получается лучше, чем у тебя?! Коля тебе за дочь… по гроб жизни. У Татьяны Геннадьевны тоже… дочь в группе. Музыканты у нас "без году — неделя", а тут ТАКИЕ концерты… и ТАКИЕ люди…
Леха, переключился на пониженную передачу и аккуратно свернул с проспекта Гречко на улицу Барклая — днем столица "оттаяла" до плюс двух, поэтому с вернувшимся ночным морозом дороги стали очень скользкими.
— Давыдыча тоже понять можно… Ты лишний раз солируешь — он и рад. Что ему группа? Нет тебя — нет группы. И с телевизионщиками ему ссориться не резон…
Я некоторое время помолчал, переваривая столь нехарактерную для "Большого брата" аналитику, а затем задумчиво повторил его же вопрос:
— "Что я хотел"… "что я хотел"… Действительно, что же я хотел?‥
В салоне повисла тишина, нарушаемая только звуком мотора и громкими щелчками поворотника. Леха молча вел машину, бросая на меня косые взгляды и, уже припарковавшись возле подъезда и заглушив двигатель, попытался дать совет:
— Ты вон донеси до народа, что ему за споры с тобой ничего не будет… или Давыдычу поручи… пусть объяснит…
В ответ пожимаю плечами:
— Я понял, что я хотел… Я хотел, чтобы правду мне сказал ХОТЯ БЫ ТЫ… А ты тогда тоже промолчал…
Под недовольное сопение "мамонта", не прощаясь, я с трудом выбираюсь из машины и, скособочившись под грузом тяжелого портфеля с опостылевшими учебниками, устало плетусь к подъезду.
Несмотря на терзавшие Клаймича опасения, телезапись обеих песен в Останкино прошла без малейших проблем.
В первой песне моих музыкальных навыков, какие бы беспонтовые они не были, с лихвой хватило, чтобы изобразить игру на неподключенных "клавишах". Мы сыграли, девушки спели, довольный зал дружно похлопал… "Ноль два", Сенчина, хор — хлопали еще лучше.
Хотя по мне, если честно — ни уму, ни сердцу. Не было ни грамма того волнения и воодушевления, которые так будоражили кровь во Дворце Съездов и в ЦКЗ "Россия". Спокойно вышли и спокойно отыграли, как на репетиции. Хотя, наверное, по сути, это так оно и было — "отбор", как репетиция перед финальным КОНЦЕРТОМ.
Ну, да
- ФСБ. Машина смерти. Чекист остается чекистом. (СИ) - Сокольников Борис - Детская образовательная литература
- Новинки книг в жанре детективы. Август 2024 года. - Блог
- Новинки книг. Любовные романы. Август 2024 года - Блог