сделала глубокий вдох.
— Так это «медовая ловушка»?
— Не совсем.
— Как вы планируете записывать разговоры? Установите жучки в доме?
— Сейчас мы наденем на вас прослушку, и если вы согласитесь нам помочь, пошлем наших оперативников, переодетых вашими друзьями, и установим оборудование в доме.
— Вы хотите нацепить на меня прослушку? — недоверчиво спросила я. Это было за пределами понимания. Никогда за миллион лет я не думала, что буду вести подобный разговор с офицерами ФБР.
— Да, не волнуйтесь. Ваша безопасность никоим образом не будет поставлена под угрозу. Мы позаботимся о том, чтобы все выглядело совершенно незаметно.
Я почувствовала, как у меня на лбу появились глубокие морщины. Внутри клокотал гнев.
— Вы понимаете, о чем просите?
Они молча кивнули.
— Вы говорите, что он глава одного из крупнейших преступных семей в Штатах. Что годами безрезультатно охотились за ним, а потом просите меня, ничтожную официантку, надеть прослушку и подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь всей моей семьи. Знаете, что? Основываясь на этой информации, он умнее вас, и, следовательно, умнее меня.
— Мисс Моррисон, мы будем у вас под рукой и готовы немедленно вмешаться, если возникнут какие-либо проблемы, — уверил Грегори Ванг.
Голос Сары Йель был мягким и убедительным.
— Вы могли бы помочь многим людям, мисс Моррисон. Внесли бы большой вклад в бюро и общество, помогая упрятать этих монстров туда, где им самое место.
Я сухо рассмеялась.
— Вы точно понимаете, какие у меня с ним отношения?
— Мы в курсе, — ответил Грегори. — Сальваторе Пиколло сообщил нам подробности.
— Сальваторе?
— Да. Один из его людей стал осведомителем. Мы держим его под стражей.
Я вздрогнула. Неужели Лука заставил одного из своих людей пойти против него?
— Если вы знаете суть моих отношений с ним, то вы также должны понимать, что я не могу носить прослушку так, чтобы ее не обнаружили. Кроме того, мое время с ним почти истекло.
— Мы знаем детали, и именно поэтому нам нужно попытаться сейчас. Мы…
— Я пошла на это, чтобы спасти жизнь отцу. — Я уставилась на них, четко произнося каждое слово. — Продала себя двум мужчинам, потому что не могла позволить себе оплачивать медицинские счета отца. Но теперь вы просите меня, возможно, снова пожертвовать его жизнью, просто чтобы я могла… внести свой вклад в общество? Если бы я попросила это общество помочь с папиными счетами, разве ему было бы не наплевать?
— Мисс Мо…
— А что потом? Что, если вы добьетесь успеха и его преступное предприятие будет свернуто? Разве это не ставит целью меня и мою семью на всю оставшуюся жизнь?
— Вы попадете в программу защиты свидетелей. Мы обеспечим…
— Меня не волнует, что вы обеспечите. Я знаю, что такое защита свидетелей. Вам наплевать на людей, на которых вы наступаете, чтобы добиться своих великих побед. Вы можете продолжить жить своей жизнью, в то время как я буду оглядываться всю оставшуюся часть своей? А как насчет моего отца? Должна ли я оставить его? Смогу ли перевезти его в совершенно чужое ему место? Сможет ли он взять с собой мою мачеху? Сможет ли она привести свою дочь? Нет? Я так и думала.
Кипя от злости, я выпрямилась и дала свой окончательный и уверенный ответ:
— Нет! Я не буду этого делать. Найди кого-нибудь другого.
Со всей уверенностью, на какую была способна, я повернулась, чтобы выйти из туалета.
— Мы будем преследовать вас в судебном порядке, — холодно сказала Сара Йель.
Я остановилась как вкопанная. Так оно и было: она играла роль плохого полицейского.
— За налоговые преступления, — продолжила она. — Сальваторе Пиколло и Лука Мессана платили вам наличными, и в обоих случаях вы не отдавали то, что причитается Налоговому управлению. Недекларирование денежных средств, полученных в связи с оказанными услугами, является преступлением, которое может привести к тюремному заключению и, безусловно, повлечет за собой крупный штраф. И поскольку мы являемся правительственными чиновниками, мы обязаны сообщать о таких нарушениях и действовать, согласно букве закона.
Я медленно обернулась.
— Вы угрожаете мне?
— Нет, мисс Моррисон, — возразил Грегори. — Мы вам не угрожаем. Мы даем вам выбор. Можете либо оплатить причитающуюся сумму, которая, по нашим расчетам, при вашей налоговой ставке будет близка к ста тысячам к тому времени, когда все счета вашего отца будут приняты во внимание, либо… согласиться сотрудничать с нами.
Слезы обожгли глаза, когда я посмотрела на них обоих.
Ублюдки.
Я с трудом сглотнула, затем заговорила, каждое слово отдавалось еще большей болью.
— Что именно вам нужно, чтобы я сделала?
— Во-первых, попытайтесь найти способ продлить свое пребывание с ним. Таким образом, мы сможем работать с вами, чтобы получить необходимую информацию. Все слишком внезапное или поспешное заставит его заподозрить неладное и замолчать.
— А что, если он не захочет продлевать отношения? — спросила я. — И вообще, почему вы считаете, что между нами существует привязанность?
— А ее нет? — спросила Сара. — Судя по словам Сальваторе об инциденте на благотворительном приеме, похоже, так оно и есть.
— Сальваторе оскорбил меня, и Лука помог Сальваторе понять ошибочность его поступков. Разве это не элементарная человеческая порядочность?
Сара Йель спрятала улыбку.
— Не для такого человека, как Мессана. Мисс Моррисон, как уже упоминалось ранее, мы преследуем его многие годы и знаем о нем больше, чем, вероятно, его собственная мать. Это не тот человек, которым движет привязанность или забота о ближних. Он посылал своих людей на верную смерть.
— И все же вы просите меня предать такого человека?
Обоим нечего было на это сказать.
— Ситуация все та же. Не поможете нам, вам грозит тюремное заключение. Если не хотите делать это ради себя, сделайте ради своего отца. Его сердце разобьется, если вы окажетесь в тюрьме.
При упоминании папы я вздохнула.
— Хорошо. Я помогу.
В ту же секунду, как я это произнесла, Сара Йель подняла с пола портфель, открыла его и достала прослушку. Грегори вышел из комнаты, пока она цепляла на меня провода. Она работала быстро и умело. Потом кому-то позвонила.
— Работает?
— Четко и ясно, — последовал ответ.
— Хорошо. — Она повернулась ко мне. — Все, что вам требуется сделать, это разговорить его. Начните с похвалы его деловой хватки и проявите восхищение его талантом, а затем немного полюбопытствуйте о его делах. Не торопите события. Заставьте его говорить.
Я кивнула. Затем внезапная мысль пронзила сознание.
— Что произойдет, если он подойдет достаточно близко и обнаружит, что на мне прослушка? Раз, по вашим словам, он так опасен, тогда я — труп!
— Не позволяйте ему подходить к вам слишком близко в