Ага. Телепортация во сне, говорите? Ну-ну. Что-то это мне напомнило, нечто недавнее, что хотелось задвинуть подальше в глубины памяти и пореже вытаскивать оттуда. Но наиболее полезные сведения отыскались в интернете, в «Живом Журнале» какого-то блоггера с ником Old-Lector по адресу: http://old-lector.livejournal.com. Судя по всему, автор давно забросил свой блог и не вел его уже года три.
Роман Джона Уэйда — «Икона царя Бориса» абсолютно незаслуженно прошел незамеченным для массового читателя. Оригинальное издание на английском языке — (John Wade — «Icon of Tsar Boris») фактически не привлекло внимания критиков и массмедиа из-за низкого тиража, некоторой специфики сюжета и общего падения моды на Россию. Свою роль сыграло и неудачное, на мой взгляд, оформление книги. Русскому переводу и вовсе не повезло. Ни одно из российских издательств не согласилось печатать роман, опасаясь проблем с властями и с Русской Православной Церковью. В результате авторизованный перевод вышел в прошлом году в известном издательстве «New Russian Book» смехотворным по нынешним временам тиражом — две тысячи экземпляров, что сразу же сделало издание библиографической редкостью. К тому же, по неизвестным причинам, издательство не анонсировало книгу, и мы не увидим ее названия ни в официальных издательских каталогах, ни на интернет-сайте издательства.
Три линии романа развиваются в эпоху Бориса Годунова, в наши дни, и в период президентства Бориса Ельцина. Такой прием не так уж и оригинален для авантюрной литературы. Все линии непосредственно связаны между собой, и перекликаются сюжетно. Книга представляет интерес еще и тем, что основана на реальных исторических документах, фактах и событиях, причем автор отлично владеет материалом. Мы не встретим здесь досадных промахов, вопиющего незнания и научной безграмотности, так характерной для многих беллетристов современности, решивших эксплуатировать научную и историческую тематику.
Первая, современная линия романа написана в жанре журналистского расследования, что роднит ее с творчеством Дэна Брауна, Джона Кейза и Фредерика Форсайта, впрочем, на этом сходство и ограничивается.
Молодой историк, Ричард Лорк, пишет монографию — «Развитие техники византийской иконы», которую хочет представить для получения докторской степени. В качестве базы для своих исследований он выбирает библиотеку и архив Антиохийского патриархата, куда получает допуск благодаря рекомендации своего дяди — священника Русской Зарубежной Православной церкви. В отделе пергаментов, молодой исследователь находит странную рукопись семнадцатого века, проходящую в реестре, как «Письмо неизвестного монаха», где подробно описывается технология изготовления красок, досок и материалов для православных икон. Ричарду Лорку это кажется странным, поскольку в ту эпоху профессиональные секреты иконописцев обычно не удостаивались чести быть зафиксированными на пергаменте. Лорк высказывает смелое предположение, что это маскировка, сделанная с целью спрятать какую-то более важную информацию. После проведения серии инструментальных исследований и экспертиз, внимание ученого привлекают едва заметные следы, не имеющие отношения к тексту. Современными методами удается восстановить написанный по-гречески текст, спрятанный между строк основного документа. Перевод повергает исследователя в шок — там говорится, что существует еще некий пергамент — письмо Константинопольского патриарха Иеремии II, спрятанный в толще доски иконы — «Христос Пантократор». Патриарх, в этом сокрытом от чужих глаз письме, будто бы отказывается от своих действий по предоставлению самостоятельности Русской Церкви, поскольку согласие было вырвано у него насильственным образом. Более того, судя по всему, в спрятанном письме Константинопольский патриарх отлучает от церкви нового русского патриарха и всех его приемников. Грамота, как сообщает неизвестный автор, написана в России, подписана самим Иеремией II и несколькими свидетелями, заверяющими ее подлинность, а для сохранности упрятана в личной иконе патриарха. Впоследствии патриарх вернулся на родину, но неожиданно умер, так и не успев огласить документ.
Желая поделиться своим потрясающим открытием, Лорк сообщает об этом своему дяде и некоторым близким друзьям, которые практически единодушно советуют ему воздержаться от публикации результатов изысканий и никому не сообщать содержание открывшегося текста. Их можно понять — документ, о котором говорится в восстановленном тексте, ставит под сомнение не только легитимность и правопреемственность Русской Православной Церкви и всех ее деяний, но и Русской Зарубежной Православной Церкви. Константинопольский патриархат, юрисдикция которого ранее распространялась на Русь, получает формальное основание претендовать на восстановление своей власти над Русской Церковью. Возникает масса юридических коллизий и экономических вопросов, множество людей сразу же становится заинтересовано в получении письма патриарха, и каждый из этих персонажей стремится опередить конкурентов и найти документ первым.
Однако Ричард Лорк игнорирует дружеские советы, и приступает к поискам, одновременно готовя публикацию научной статьи о своих находках. Над жизнью ученого нависает вполне реальная угроза, и вот тут-то и начинается триллер — практически сразу происходит несколько эпизодов, каждый из которых выглядит случайным, если бы не подозрительная закономерность происходящего. До самой последней страницы автор держит своего читателя в непрерывном напряжении, а читатель даже не догадывается, чем закончится эта история.
Хотя основной прием романа далеко не оригинален, однако сюжетные линии совершенно непредсказуемы. Впрочем — роман нужно читать, а не кратко пересказывать его содержание.
Сурово. Но рецензия, на мой взгляд, вполне качественная, хоть и не очень длинная. Кто ж ее написал интересно? Что еще за Old-Lector такой?
18. Письма
Фриланс надоел. Стало уже неинтересно и достало до жути, наскучила дерготня и ненормированный рабочий день, капризы клиентов и ненадежность заработка. На оклад хочу, на стабильность. Мечтаю осесть где-нибудь в офисе, спокойно получать неизменную зарплату и попивать кофеек в перерывах. Фриланс — работа круглосуточная, а мне хочется, возвращаясь домой, о работе больше не думать.
Как-то вдруг решив, что хорошо бы найти устойчивое и денежное место, я разослал всюду, куда только можно, собственные резюме. Ответили далеко не все, а на собеседование пригласили единичные фирмы. Кризис все еще давал о себе знать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});