Читать интересную книгу Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ) - Сергей Симонов

   – Погодите-ка, товарищи, – неожиданно подал голос Павел Васильевич Шмаков, – У нас на радио ещё с 30-х используется так называемый шоринофон. Изобретение инженера Шорина – нечто вроде патефона, но с закольцованной кинолентой, на которой патефонной иголкой процарапывалось 50 звуковых дорожек. На ленту длиной в 300 метров умещается до 8 часов звукозаписи.

   (Источник http://www.rustelecom-museum.ru/objects/?ContainerID=6735&ContainerType=62&objectID=6736&langID=57)

   – Но ведь вместо киноплёнки можно взять широкую магнитную ленту, – продолжал Шмаков, – А вместо иголки поставить магнитную головку. У вас сейчас, я слышал, появилась новая магнитная лента на лавсановой основе, да ещё и с неплохой плотностью записи. Почему бы не попробовать записывать данные на него? Тут ведь важна именно идея непрерывной закольцованной плёнки. Раз лента закольцована, таким устройством можно будет пользоваться в режиме произвольного доступа. Устройство, пишущее на киноплёнку, я вам для изучения предоставлю. На его основе, но с использованием современных технических решений, можно сделать накопитель на магнитной ленте (НМЛ), но с произвольным доступом.

   – Гм! – Лебедев задумался. – Скорость доступа будет, конечно, низкая... Пока там триста метров ленты на нужное место подмотается...

   – Надо сделать перемотку, как на магнитофонах – вперёд и назад, – посоветовал Рамеев. – Передайте образец мне, я как раз буду для линейки «Уралов» разрабатывать периферию. НМЛ с произвольным доступом нам однозначно пригодится.

   – Тут надо учитывать, что при постоянной перемотке лента будет быстро истираться, теряя покрытие, – заметил академик Келдыш. – Желательно придумать что-то, чтобы хотя бы разметку участков ленты можно было считывать бесконтактным способом, не елозя головками по ленте. (Келдыш имеет в виду поиск по файловой системе)

   – Попробуем что-нибудь придумать, – ответил Рамеев. – В магнитных барабанах научились же выставлять зазор между головкой и барабаном в 60 микрометров. И тут научимся. (там же http://www.kik-sssr.ru/Ural-1_IVC_Baikonur.htm)

   После демонстрации удалённого доступа Хрущёв попросил Лебедева, Глушкова и Келдыша на минутку задержаться. Когда в кабинете остались лишь «посвящённые», Никита Сергеевич сказал:

   – Сергей Алексеич, спасибо. Впечатлён вашим показом. Потрясающе. Я так понял, это и есть тот самый интернет, о котором было написано в документах?

   – Нет, Никита Сергеич, – устало улыбнулся Лебедев. – Это – обычный терминальный доступ. Для реализации полноценного интернета наши ЭВМ пока слабоваты, а линии связи – и вовсе... считайте, что их нет. Только-только начинаем первые опыты передачи данных по радиорелейной связи, но там скорости слишком малы для полноценного интернета.

   – Тогда как же вы это сделали? Не понимаю...

   – Да просто подумали немного головой, – ответил Лебедев. – У нас же был опыт организации терминального доступа к «БЭСМ-1М». Вот, Мстислав Всеволодович свои задачи через удалённый доступ считает, атомщики опять же... Просто до настоящего времени у нас была только одна машина, способная на такую удалённую работу. А тут мы впервые сумели запустить ядро операционной системы на нашем, нынешнем железе. Да, усечённое, да, переписанное на ассемблере, но это – рабочее ядро. А в нём поддержка телетайпов встроена изначально. Томпсон и Ритчи тоже с машиной через телетайп работали. Тексты основных служебных программ у нас есть. Переписали на том же ассемблере компилятор и пересобрали эти программы уже на нашей БЭСМ-3М.

   – Я всё же не понимаю, – почесал в затылке Хрущёв. – Вы говорите, что это – не интернет. А работает очень похоже, судя по описанию. Как?

   – М-м-м... так удалённый доступ же... – академик Келдыш тоже вмешался в разговор. – Понимаете, Никита Сергеич... телетайп, ему всё равно, на каком расстоянии от ЭВМ он находится. Хочешь – в Москве, хочешь – во Владивостоке, хочешь – в Австралии. Лишь бы сигнал дошёл. Медленно, конечно. Примитивно. Но работает!

   – Мы попросту написали программу-обёртку для базы данных. База, причём, простейшая – таблица, записываемая прямо на диск, – продолжил Лебедев. – А первоначальное меню организовано вообще на простейшем скрипте оболочки, который в зависимости от выбора пользователя передаёт управление той или иной программе.

   – Сама программа тоже работает в терминальном режиме, выдавая пользователю запросы и анализируя его ответы. Как говорится, хотелось бы проще, да уже некуда. Но работать будет.

   – Это надо как можно быстрее реализовать в виде работающей системы, – решил Хрущёв. – Народ должен видеть, что жизнь с каждым годом становится всё лучше, что технический прогресс входит в самые обычные, бытовые сферы. Я вот только одного не пойму... Что ж они, «там», в «той истории», такого не сделали?

   – Вообще-то единую систему продажи билетов сделали, – ответил Лебедев. – Только гораздо позднее, и для покупки тех же билетов всё равно надо было на вокзал приезжать и стоять в очереди. Или в билетную кассу. А до автоматизированной торговли дело так и не дошло. Потому что никому в торговле это было не нужно. Воровать мешало.

   – Вот! То-то и есть, что воровать мешало! – буркнул Никита Сергеевич. – Спасибо, Сергей Алексеич. Впечатлили. А что нам с разработкой товарища Брусенцова делать? Какая-то она... не такая.

   – Тут, Никита Сергеич, важно не рубить с плеча, а всесторонне разобраться, – ответил Глушков. – Я, когда с товарищем Брусенцовым и его разработкой познакомился, то изучил всё, что у нас есть по этому вопросу в ИАЦ.

   – Так-так, – заинтересовался Хрущёв. – И что скажете?

   – С одной стороны, «Сетунь» – типичная машина первого поколения ЭВМ: лампы, ферриты, крошечный объём оперативной памяти, магнитный барабан, используемый в качестве ОЗУ и долговременной памяти одновременно, – пояснил Глушков. – Что ещё хуже – троичная логика машины жёстко привязана к используемой элементной базе. То есть, если БЭСМ или «Урал» удалось совершенно безболезненно перевести на микросборки, ничего внутри не меняя, то «Сетунь» останется жёстко привязанной к этим ферритам. Троичную логику реализовать на полупроводниках значительно труднее, чем двоичную. Можно только эмулировать, но для этого потребуется значительная вычислительная мощность и объёмы памяти.

   – С другой стороны, – продолжил Глушков, – для задач управления совершенно нормально иметь машины с гарвардской архитектурой, с шиной памяти команд «нестандартной» разрядности – 12, 18, 22 бит, с самым необычным набором регистров и с относительно небольшим объёмом ОЗУ. И вот как раз в задачу управляющей машины эта «Сетунь» укладывается почти идеально. Вот у неё три сигнала – 1, -1, 0 – это же для станка идеальный вариант – «вперёд», «назад», «останов». Понимаете?

   – А ведь верно! – согласился Никита Сергеевич.

   – Потому на ней можно будет реализовать очень компактные управляющие программы, и её троичность и малый объём буферной оперативной памяти при это препятствием не являются, а даже наоборот.

   – Кроме того, её троичная логика позволяет строить на ней программные системы искусственного интеллекта, – сказал Глушков. – Их можно и на двоичной логике делать, но на троичной получится компактнее и проще.

   – Не рано ли нам лезть в такие сложные вопросы? – спросил Хрущёв.

   – Мы уже пробовали программировать алгоритмы решения некоторых типовых экспертных задач на ЭВМ «Киев», – ответил Виктор Михайлович. – Получили неплохие результаты. Я бы и сам с удовольствием поработал с такой троичной машиной, именно в плане искусственного интеллекта. Думаю, это направление нам стоит планомерно развивать.

   – В «той истории» она выпускалась серийно, правда, малой серией. Было сделано 50 штук, из них 46 разошлись по разным организациям, – сказал Лебедев. – Я про неё тоже почитал. Так вот, эти 46 машин широко использовались именно для автоматизации производства, – Лебедев покопался в своей папке и извлёк листок бумаги. – Вот я тут выписал. «Сетунь» оказалась необыкновенно благоприятной для создания автоматизированных систем различного назначения: в Военно-воздушной академии им. Жуковского на ней уже в 1965 г. работала система программированного обучения и автоматизированная система испытания авиационных двигателей, в Гидрометцентре -- система краткосрочного прогнозирования погоды; в МХТИ и на химфаке МГУ -- интенсивно используемые программы в области химии; в МИИТ -- задачи строительной механики; в Иркутском политехническом институте -- система оптимального планирования деятельности приборостроительного предприятия; в СибНИИЭ (Новосибирск) интерпретирующая система ИПН, позволяющая на «Сетуни» отлаживать программы для М-20; на Людиновском тепловозостроительном и на Владимирском тракторном заводах -- комплексы программ конструкторско-технологического назначения; в НИИ «Пищепромавтоматика» (Одесса) -- системы оптимизации сельскохозяйственного назначения; в Институте космофизических исследований и аэрономии (Якутск) -- «глобальная съемка» космических лучей по материалам мировой сети станций. » (http://www.computer-museum.ru/histussr/setun_hist.htm)