каждой семье, зачастую заменяя собой газеты и являясь единственным источником новостей. Когда в порту пришвартовался крейсер "Рюдзин", то японец сразу же обратил внимание на его антенны. Да, немцы ставят на свои крейсера не только коротковолновые, но и средневолновые радиостанции, позволяющие вести уверенный радиообмен между кораблями на расстоянии до пятисот с лишним километров, правда, в вечернее и ночное время. Днём дальность связи заметно падает. Именно эти антенны и углядел лейтенант, вспомнив своё детское увлечение радиоделом и пару собранных им самим радиоприёмников.
Кстати, когда он про собранные радиоприёмники упомянул, я стал его слушать внимательнее. Похоже, Накасита не только болтать горазд, но и умом не скорбен, раз смог в юные годы со сложными радиосхемами разобраться.
Если совсем коротко, то весь смысл его речи сводился к тому, что нам нужно уничтожить радиоцентры в Токио и Осаке, и заменить их собственными трансляциями с "Рюдзина" на тех же волнах.
Нагло. Неожиданно нагло и смело!
Особенно, если учесть, что внутреннее передвижение на Хонсю мы сделали крайне сложным, разрушая мосты и дороги, а на море неоспоримо господствует наш флот.
"Рюдзин" только жалко. Он сейчас базируется на Окинаве, занимаясь рейдерством, но это ненадолго. Признаться, на крейсер и у меня, и у штаба, были совсем иные планы. Ему бы стрелять и стрелять, покоряя морские просторы и вступая в сражения. А теперь он попросту превратится в плавучую радиостанцию, неспешно передвигаясь у японских берегов. Одна радость, что у сёгуната нет теперь равного ему противника, а значит, и перехваченный нами рупор пропаганды им не уничтожить.
Как я не приглядывался к лейтенанту, но никакого сходства между ним и Геббельсом, отцом пропагандисткой и психологической войны, я не заметил. Разве, что идеи лейтенант высказывает похожие, пытаясь меня убедить, что пропаганда — это страшное оружие. А то я без него не знаю.
— "Дайте мне средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо свиней!" — пообещал когда-то министр пропаганды и просвещения Йозеф Геббельс, и добился своего.
Превратил разумных и порядочных немцев в фашистов.
Перед лейтенантом задача проще стоит: ему всего-навсего нужно убедить японцев поучаствовать в восстановлении законной власти и покарать изменников.
— Пусть напишет, что он собрался говорить и отметит на планах городов, где у них радиоцентры находятся, — решил я оценить поставленную задача в развёрнутом виде, а заодно проверить, не ошибаюсь ли я в лейтенанте.
Предложение его очень ко времени, и настолько мне в тему, что я до сих пор удивляюсь, почему оно мне самому в голову не пришло. Наверное, австралийцы помешали.
Они, эти австралийцы, под шумок, ни много ни мало, а хотели Окинаву было захватить.
Нет, не у меня, у сёгуната. Провели там разведку, выдавая себя за купцов, разработали план операции, но когда до Окинавы почти что добрались четыре австралийских эсминца, лёгкий крейсер и два транспорта с полутора тысячами пехотинцев, то выяснилось, что власть на островах архипелага переменилась.
Об этом их уведомил эсминец под российским флагом, встретивший их в море, в ста милях от Окинавы. Русские поинтересовались маршрутом, связавшись с австралийцами по рации. Английским языком никто на русском эсминце не владел, но у австралийцев нашлись офицеры, владеющие французским. После непродолжительного радиообмена на французском, русские как-то очень ловко спустили на воду катер, и вскоре на борт австралийского флагмана поднялись два русских офицера.
— Мы хотели бы поставить вас в известность, что на Окинаве восстановлена Императорская власть, — на неплохом французском обратился к командору Райтли русский, что был постарше возрастом и оказался капитаном эсминца, когда они закончили представляться друг другу.
— Я не дипломат, а офицер флота, — в привычной для австралийцев манере отозвался командор. Есть такой грех за его земляками. Говорят они так, словно у них каша во рту, — Пусть политики разбираются, кто из узкоглазых сейчас на троне. У меня есть приказ, и я намерен его выполнить. Так что не советую мне мешать.
— Тогда вас вряд ли заинтересует информация о том, что на японском троне сейчас Императрица, в её муж — русский князь, — улыбнулся офицер помоложе, заметив, что Райтли после его слов начал хмуриться.
Ситуация и в самом деле складывалась неприятная. Русские однозначно дают понять, на чьей стороне они будут и делают это чересчур напористо, если даже не нагло.
Пять его боевых кораблей против одного русского эсминца, а собеседники ведут себя так, словно это у них пятикратное преимущество.
— Я понимаю, что вы не дипломат. Поэтому буду говорить с вами, как офицер с офицером, — тем временем продолжил капитан русского эсминца, — Я вам предлагаю, пока не поздно и ничего непоправимого не случилось, направить вместе с нами один из ваших эсминцев. Его офицеры своими глазами увидят, что ваша миссия невыполнима.
— Позвольте узнать, почему? — высокомерно вскинул голову командор.
— Соотношение сил далеко не в вашу пользу. Именно это мы и хотим вам показать. И хоть вы не дипломат, как вы справедливо заметили, но мне кажется Австралия вряд ли заинтересована в том, чтобы разом испортить отношения с четырьмя крупными странами.
— Это ещё с какими? — не очень охотно поинтересовался австралиец, усиленно размышляя.
Окинава Австралии нужна, чтобы заполучить там транзитный порт. Один уже заложен на Филиппинах, но австралийским торговым кораблям этого недостаточно. Его страна слишком долго была в изоляции и вопрос надёжного торгового пути к Евразии австралийцы сочли крайне важным, представляющим национальный интерес.
— С Японией, Россией, Индией и Германией, — довольно спокойно перечислил капитан, заставив командора досадливо сморщиться.
Если русский не врёт, то захват Окинавы теряет смысл. Кому станет нужен торговый путь, когда на его другом конце не окажется покупателей и продавцов? Правда, в словах русского капитана есть некоторые нестыковки.
— Германия-то тут причём? — сделал вид Райтли, что он удивлён.
— Откуда мне знать, — пожал русский плечами, — Если есть желание, то можете сами об этом спросить у дочери Кайзера. Она сейчас как раз на Окинаве и вчера присутствовала на званом вечере, данном в Офицерском Собрании в её честь. Кстати, чтобы нам в пути было не скучно — может устроим соревнование? Посмотрим, кто быстрее. Наш эсминец или ваш. Ящик коньяка в качестве приза вас устроит?
У командора Райтли было два увлечения в жизни: море и лошадиные бега, на которых он иногда проигрывал или выигрывал очень