Читать интересную книгу Олег Бажанов. Избранное - Олег Иванович Бажанов

убивать моего мужа?

– Твой муж не дурак, он скоро сам всё узнает. Скажу только, что если бы хотел, я бы сделал это. А он пусть подумает о своей безопасности. – Алексей спокойно смотрел на Лену.

– Лёша, ответь мне на вопрос… – она немного замялась. Потом решилась, и открыто посмотрела на него: – Ты меня хоть немного любил?

– Я тебе очень благодарен за всё… – Он не отвёл глаз.

Женщина выдержала взгляд, видимо ожидая ещё чего-то, потом моргнула, рассеяно посмотрела по сторонам, поднялась и направилась к выходу.

Перед ней уже отворилась дверь, когда он крикнул вполголоса:

– Лена, спасибо… что пришла!

Потом его оставили на несколько часов в покое. «Машина» сработала вхолостую, произошёл сбой в работе каких-то сцепляющих шестерёнок, и пока её настраивали и программировали заново, о виновнике сбоя на время забыли и допустили ошибку, дав возможность увидеться с матерью и Леной. Казалось, что и начальник УВД тоже на время забыл о нём.

Сидя в уютной камере, Алексей думал о жизни. Кто бы мог предположить ещё пару месяцев назад, что финансист Алексей Разанов попадёт в тюрьму по обвинению в покушении на убийство! Как всё бездарно и глупо получилось, будто он никогда не планировал свою успешную светскую жизнь, не шёл к поставленной цели, не строил карьеру!

Отыскать бы Ольгу, вымолить прощение, уехать с ней куда-нибудь подальше от всего этого творящегося безумия, туда, где никто не найдёт, начать новую тихую семейную жизнь. Сейчас он больше всего на свете хотел только этого. А получится ли? Отпустит ли теперь его этот мир, в котором он, сам не желая того, оказался одним из составляющих его механизмов? Да и сможет ли он теперь жить так, как раньше?

– Как вы себя чувствуете, Василий Борисович? – Алексей отвлёк своего соседа от чтения Библии. Ему захотелось поговорить.

– Да всё в порядке. А у тебя как? – посмотрел на него поверх очков Гаршенин.

– По всякому, – улыбнулся Алексей. – Сегодня, впервые за всё время не обыскивали по человечески, а шмонали как последнего зека.

– Это они умеют. – Гаршенин отложил книгу. – И знаете, почему они так поступают? Потому что одним из главных факторов искажения показаний или рычагов давления следственных органов на якобы виновного в следственном изоляторе, являются условия его содержания или, можно сказать, – существования. Первоначально человека определяют в распределитель СИЗО. И вот там, в переполненной камере без мест отдыха, без элементарных человеческих условий некурящий или слабый здоровьем начинает чувствовать себя очень плохо. Из-за того, что люди стоят по 7–8 часов, у них пропадает интерес к окружающему, к жизни. Появляется только одна мысль: как бы выстоять, не упасть.

– Мне повезло, – с интересом поддержал тему разговора Алексей. – Меня, видно, как особо опасного, поместили в одиночку. Поэтому всех перечисленных вами «прелестей» я был лишён.

– Трудно судить, повезло или нет, – Гаршенин посмотрел на Алексея умными глазами. – В жизни полезно увидеть многое для того, чтобы кое-что понять. Вас сразу обыскивали?

– Да. Забрали всё металлическое, ремень, телефон. Еле упросил прапорщика дать трубку, чтобы сделать один звонок родителям. Тот содрал с меня три с половиной тысячи за это.

– Сто долларов, – шевельнул плечом Гаршенин, – нормальная такса. Значит, вам известно, что перед тем, как поведут в камеру, попадаешь в подвал, где тебя подвергают шмону – обыскивают. Ну, а когда я оказался в камере, то убедился, что эти обыски строго индивидуальны и носят психологический характер. Тебя раздевают догола и говорят: стань спиной, нагнись, заглядывают в задницу и не только заглядывают… Это один из методов унижения. И делается это довольно часто. Выбрасываются таблетки, которые прописал врач. А вдруг это не те таблетки? Никто не будет проверять. Ты ведь ещё не осуждён, и подобные действия носят унизительный характер.

– Вы правы, Василий Борисович, это всё так унизительно.

– Но во всём нужно уметь видеть хорошее.

– Это здесь-то хорошее?! – изумился Алексей. – И что же вам показалось хорошим?

– Больше всего мне понравилась камера. Я, когда попал в СИЗО, понял, что это один из участков мира, не познанных мной. Это вызвало у меня огромный интерес. Я открытыми глазами смотрел на всё. Когда два конца провода оказывались в банке – так кипятили чай – я подумал – как здорово! Неужели охранники не видят этого? Когда я подошёл ближе, ко мне приблизился один из урок и сказал:

– Профессор, я вас знаю. Вы бы отошли подальше, банка с кипятком может оказаться у вас на лице, и вы будете на допросе очень покладистым.

Когда я посмотрел на людей, кипятящих воду, понял, что он не шутит. И отошёл.

Меня потрясло, что по понятиям, которые когда-то продиктовала церковь всем сословиям, – любой пришедший должен быть правильно встречен, – мне сразу в камере предложили чай, уступили место. И я смог проспать сутки.

У меня потекли слёзы от отношения этих, может быть, не очень приличных людей. Это ведь низы общества, но как они встретили! Это была поддержка. И когда подавали еду – пшённую кашу с килькой – я с удовольствием ел с верой, что я должен через все это пройти. Господь дал мне испытание во благо. Я удивлялся всему и настолько легко воспринимал окружающую картину, что все неудобства мне казались благом. Это как открытие, как адреналин, как путешествие в другой, очень интересный неизведанный мир. Мир тонкой психологии. И конечно меня сразило варварство отдельных озлобленных людей к слабым и униженным. Там мальчишка сельский был осуждён за то, что украл две курицы, а потом сдал в металлолом железные столбы от забора. И пацана осудили. А он просто хотел есть. Когда видишь подобное, сам собой напрашивается вопрос: а сколько таких по России? Основной состав находящихся в заключении от 18 до 30 лет. Только в нашей области их более 40 тысяч. Это легко всё считается. И вот тут понимаешь, что уничтожается будущее. Изъяты из общества, оторваны от жизни отцы, главы семей, активная часть народа. А незамужние, одинокие женщины – они уже заранее кем-то запланированы на одиночество – вынуждены коротать свой век с такими же подругами, не принеся обществу и миру нормальных детей. Активный мужской контингент, который способен создавать семьи, сидит по тюрьмам. Сколько их по стране? А кто в них сидит? В основном – коренное население. И в большинстве своём – попавшие на скамью подсудимых случайно. Мужчина стал безработным. Он отобрал сумку у женщины из-за того, что нужно кормить семью. Мужик, он не может приходить каждый день домой и говорить: «Я не нашёл работу». И