— Спасибо, Сергей Иванович, мне почему-то кажется, что не все потеряно.
— Я тоже так думаю, поэтому давайте не будем нервничать и попробуем настроиться на позитивный результат.
Прошли долгие три часа, за которые Мария Федоровна смотрела фильмы и тщательно перечитывала архивные справки и выдержки из мемуаров различных политических и военных деятелей этой эпохи. Особенно ее заинтересовал свежесмонтированный фильм, в котором ее дочка в камуфляже, пребывая в гостях у генерала Беляева, внимательно слушает воспоминания очевидца о Великой войне, о Гражданской войне и тяготах эмиграции. Изучив все материалы, Мария Федоровна с трудом поднялась, сняла наушники и как могла мягко проговорила с едва слышным акцентом, что выдавало ее волнение:
— Сергей Иванович, после всего увиденного и услышанного мне нужно побыть одной и помолиться. Я понимаю, что у вас мало времени, и вы решаете проблемы мирового масштаба, но давайте наш разговор перенесем на завтра…
"Блин. Она просит, не доводит до нашего сведения, а просит. Ой как ее проняло, значит, наш план действует".
— Конечно, ваше императорское величество.
Мы с Катей покинули покои вдовствующей императрицы, и, сопровождаемые местным охранником, были препровождены этажом ниже в гостевые покои. Показывая, что прекрасно все понимают, меня и Артемьеву, несмотря на легенду, что мы муж и жена, разместили в разных комнатах, и это меня немного напрягло. Но тем не менее Катя расположилась в соседних апартаментах, а я, обосновавшись в небольшой, неплохо обставленной комнатке, разделся, повесив форму в шкаф и даже не умываясь, улегся на кровать, укрылся одеялом и незаметно воткнул в ухо наушник радиоприемника и стал слушать, что происходит в покоях Марии Федоровны, где Катя успела разместить парочку подслушивающих устройств. Может, это и подло, но в такой ситуации было бы неплохо подстраховаться. Тут же на связь вышла Артемьева, и мне пришлось вставлять второй наушник.
— Командир, ты их слушаешь?
— Да.
— Всё и так идет по ретрансляции к нашим, поэтому потом можно будет в записи изучить.
— Хорошо. Но я послушаю в онлайне. Думаю, завтра с ними будет интересный разговор и надо будет подготовиться.
— Хорошо, Командир, если что, я на подхвате.
— Понял.
После этого я несколько часов слушал разговор матери и дочки, которые пытались определить для себя какую-то позицию.
— …Мама, я им верю. Я была в том мире и видела солдат коммунистической России, которых с помощью пришельцев из будущего перебрасывали на фронт. Я видела умирающий мир — это страшно.
— Это может быть какое-то внушение или театральная постановка.
— Я тоже так думала, поэтому, где бы мы ни были, брала какие-нибудь маленькие предметы. В подземном хранилище небольшой камушек, в бронированном авто болтик, в Парагвае сорок второго года, где мы беседовали с генералом Беляевым, сорвала с дерева листок и спрятала в кармане косточку от фрукта, которым нас угощали. Все эти вещи остались при мне.
"О как, а этого я не заметил. Вот что значит царская кровь".
— Ну, они могли…
— Мама, ты сама прекрасно понимаешь, что они говорят правду, и Николай ведет Россию к новой Смуте.
— Да это не только я вижу, но вот сделать что-то у меня нет уже возможностей. Аликс как могла отколола от меня большинство сторонников, которые считали, что Николай слишком мягок, чтобы быть императором.
— И что делать?
— Этот головорез из будущего хочет что-то предложить, может, ты в курсе? — осторожно спросила Мария Федоровна.
— Почему головорез, мама?
— А ты видела его глаза?
— А что в них?
— Ты еще молода и не научилась чувствовать людей. У этого человека слишком много крови на руках, так же как и у его помощницы.
— Они убийцы?
— О нет, дочка, они воины, а не убийцы, которые прошли определенный предел и остались людьми, и лишней крови лить не будут, но ради какой-то цели, которую они считают правильной, ничего не испугаются. Я не сомневаюсь, что если здесь что-то пойдет не так, они зальют дворец кровью и беспрепятственно уйдут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты думаешь, что они…
— Нет, Оля. Они те, кто они есть — офицеры элитного отряда военной разведки. Опытные, подготовленные, смертоносные, но при этом верные и целеустремленные. Таких хорошо иметь в союзниках и очень опасно во врагах. И на мошенников они не похожи, не те люди, слишком серьезные.
— Я тебя не понимаю, мама. То ты в них сомневаешься, то хвалишь. Ты поверила им?
— Да, поверила. Все слишком реалистично, и уже давно многие чувствуют, что надвигается что-то страшное. Но все равно придется их проверить и постоянно контролировать.
— С их возможностями? Я не удивлюсь, если они сейчас нас слышат и видят…
Я даже вздрогнул от такой проницательности.
— Ну не настолько они всесильные. Вот что делать, куда нас позовут эти люди, я не знаю. Мы с тобой заглянули в бездну, и теперь придется измениться. Давай дождемся утра и послушаем, что они хотят предложить…
Последние фразы Мария Федоровна говорила как-то через силу. Видимо, она тоже сильно устала. В принципе правильно — утро вечера мудренее. Я отключил приемник, чтобы не посадить аккумулятор. Откинув одеяло, быстро провел вечерние процедуры и заснул, пользуясь возможностью нормально отдохнуть.
Глава 17
Проснулся я от настойчивого стука в дверь. Выспался нормально, несмотря на прослушивание допоздна разговоров в покоях вдовствующей императрицы. Оказывается, меня домогался какой-то местный хмырь, что-то типа помощника управляющего дворцом, который пришел известить, что Мария Федоровна ожидает меня через час на совместный завтрак. При этом он с таким интересом пялился на меня, что у меня возникла мысль о гомосячьих поползновениях, и желание тут же отработать серию ударов в голову и в печень сразу отразилось на моем лице. Хмырь все сразу понял и как-то бочком-бочком отвалил и направился к покоям, где квартировала Артемьева, тоже передать приглашение хозяйки дворца.
Я уже умывался и чистил зубы, когда на связь вышла Катерина:
— Командир, к тебе эта гомосятина тоже заходила?
— Ага. Чуть в морду не дал, козлу.
В эфире раздался хохот, и в разговор вмешался Дегтярев, который тоже проник в город и обитал где-то поблизости на чердаке, обеспечивая наше прикрытие.
— Феникс, а я смотрю, вы там сексуальную революцию начали раньше времени. Тебе броневичок, обшитый розовым мехом, для произнесения пламенных речей "а-ля Дулин" не подготовить? Думаю, будешь очень гламурненько смотреться.
— Папа, не засоряй эфир, а то следующей твоей легендой будет безногий бомж-гомосексуалист, живущий в канализации.
— Ой-ой. — Но тем не менее замолчал.
Катя, выслушав нашу перепалку, продолжила:
— Ну так что там было в эфире? К чему готовиться?
— Да все идет по плану. Вброс информации прошел нормально, осталось только сделать нормальное взвешенное предложение и дать им время подумать. В переданном им материале есть полные статистические выкладки по потерям, копии докладных и сканы воспоминаний. Они всё это проверят, и в первом приближении согласятся с нашей позицией.
— Понятно. Ну, тогда работаем, и через час на гульки к императрице…
Мы снова сидели за тем же столом и пили чай с какими-то печенюшками. Неторопливый и показательно культурный разговор ни о чем продолжался еще полчаса, пока хозяйка не выдержала и заговорила об интересующей ее теме, причем переход был весьма необычным. Только что они с Артемьевой обсуждали моду и нравы будущего, и тут же она спросила меня в лоб:
— Сергей Иванович, скажите, вы ведь не просто так хотите вмешаться в происходящие события?
Я не стал корчить из себя показательного патриота России.
— Конечно, вы ведь прекрасно видите, что мы не похожи на альтруистов.
Хозяйка чуть улыбнулась, показывая, что оценила мою откровенность.
— В нашем мире прошла война, уничтожившая всю цивилизацию. Мы умираем, и нас осталось очень мало. Есть четыре пути выживания. Первый — уйти глубже под землю и адаптироваться для жизни без солнца и в скором времени стать теми же самыми пещерными людьми, которых будет ожидать деградация. Второй путь — улететь к звездам и там искать новые миры, где можно будет воссоздать нашу цивилизацию, учитывая допущенные ранее ошибки…