Читать интересную книгу С тобою рядом - Макар Последович

"Внимание, внимание! Передаем Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении передовиков животноводства...

...За достигнутые успехи в восстановлении разрушенного войной хозяйства, за успешное развитие животноводства присвоить звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда председателю колхоза "Партизан" Герою Советского Союза Корницкому Антону Софроновичу, заведующей молочной фермой Комлюк Ванде Никифоровне...

...наградить орденом Ленина... доярку Ситник Таисию Гавриловну".

Ванда вскочила из-за стола и заметалась по хате, не зная, за что приняться. Потом схватила с вешалки платок и кинулась из хаты. Скорей к Таисии!

Прикрепленный к столбу возле правления репродуктор гремел на всю улицу:

"...Калиту Андрея Степановича - секретаря партийной организации колхоза "Партизан", Голубовича Николая Демьяновича - старшего конюха колхоза "Партизан".

Таисия стояла посреди хаты и словно зачарованная смотрела на репродуктор. Со счастливым плачем, заглушающим репродуктор, Ванда крепко обняла Таисию.

- Таиса, любая!.. Ты слышала?.. Нас наградили!..

- Так чего ж ты ревешь?.. Успокойся!..

- "Чего ревешь"... Я, глупая, когда-то хотела бросить ферму... Меня звали, чтоб в райбольницу возвращалась...

В раскрытые двери вошел с палкой дед Жоров.

- Вот вы где, героини! Поздравляю. И меня можете поздравить...

- Спасибо, дед Жоров. А вас с чем?

- Я-то немного недослышал. Что Жоров, так хорошо разобрал, а там будто уши заложило от радости... То ж виданное ли дело. Где Кремль, а где Пышковичи. И на тебе. Всё оттуда видят!..

Он по-стариковски опустился на стул. Таисия и Ванда все еще стояли обнявшись, пока не пришли Калита и Миколай Голубович. Скоро в хате нельзя было повернуться. Люди поздравляли друг друга, покуда все не перекрыл голос Калиты:

- Дорогие товарищи! У меня есть предложение. Давайте все в клуб на митинг.

- Как жаль, что нету здесь Софроновича! - вздохнул дед Жоров

- Что за разговоры у нас пошли! - возбужденно крикнул Калита. Софронович в Москве по вызову, на пленуме. Там принимаются важнейшие решения по сельскому хозяйству. Надо к приезду председателя закончить дом. Все имеют свои хаты, один председатель, как бездомник, живет на чужой квартире. И никуда не годится, что по сей день у него нет домашнего комиссара.

Калита многозначительно посмотрел на Таисию и закончил:

- Но дней через пять мы и в этом деле наведем нужный порядок. Как только Софронович вернется домой.

ПО ЗОВУ СЕРДЦА

Корницкий вернулся домой через неделю. Калита первый пришел домой к председателю, чтобы послушать, о чем говорилось в Москве. Хотя многое было уже известно из газет и радиопередач, но живой рассказ о встрече с руководителями партии и правительства не может заменить никакая, даже самая подробная информация.

- Мы услышали там много нового и очень важного для нас, хлеборобов, заговорил Антон Софронович, беспокойно похаживая по хате. - Закупочные цены на сельскохозяйственные продукты будут увеличены. Это значит, в колхозной кассе прибавится больше денег на новое строительство.

- Очень хорошо, - охотно подтвердил Калита. - В Москве будто подслушали, о чем думают колхозники.

- Экономика, уважаемый Андрей Степанович. Теперь, брат, самое главное - наибольшее получение продукции с каждого гектара при наименьших затратах труда. Тракторы, комбайны и прочие сельскохозяйственные машины, как тебе известно, решено передать из эмтээс колхозам. Думаю, что ты ничего не будешь иметь против такого постановления?

- Спрашивает, как кум солнца! - засмеялся Калита. - Мы, Антон, прикидывали уже, как говорится, на глаз, сколько чего можем купить у эмтээс. Получается миллион двести тысяч рублей. Генерал, услышав о такой сумме, аж за голову схватился...

- Генерал? - спросил с удивлением Корницкий. - При чем тут какой-то генерал?

- А разве Таиса еще ничего тебе не сказала? - в свою очередь переспросил Калита. - Твой дружок генерал Василь Каравай сидит у нас уже третий день. Правда, я не сказал бы, что Таиса встретила его очень приветливо...

- У нее есть для этого свои причины, - пояснил Корницкий. - Но где ж он остановился?

- Я поглядел на не особенно дружеское отношение Таисы к знатному гостю и пригласил его к себе. Понимаешь, в моей холостяцкой хате стало как-то теплее от золотых погон. Тем более, что товарищ генерал здорово-таки интересуется нашим хозяйством.

Корницкий только недоверчиво хмыкнул при последних словах Андрея Степановича:

- Насколько мне известно, он интересуется им, главным образом, как обыватель...

- А вот и нет! - решительно возразил Андрей Степанович. - С утра до вечера он торчит на фермах, на бригадных дворах, записывает наши надои, урожаи, нормы выработки, себестоимость продукции. Уж заполнил два блокнота и перебрался на третий. И очень подробно расспрашивает об использовании осушенных болот. Мне сдается, Антон Софронович, генерал достаточно правильный.

- Так, может, он приехал из Минска по поручению? Ну, например, областного комитета партии либо министерства?

- Нет, - уверенно разъяснил Андрей Степанович. - Приехал, как говорится, по собственному желанию. Посмотреть то, другое и посоветоваться с тобой.

- Ну что ж. Покуда Таиса занята на ферме, давай поищем этого товарища генерала. Послушаем, что он нам скажет. Диво, да и только! Василь Каравай заинтересовался сельским хозяйством!..

Антон Софронович вспомнил давний разговор с Караваем в Центральном штабе накануне партизанского парада. Тогда бывший его помощник даже пробовал отговорить его от переезда на постоянное жительство в родную деревню. Доказывал, что картошку и лук люди сумеют выращивать и без него, Корницкого. А ему, человеку заслуженному, найдется место и в городе: в Минске, в Москве либо где-нибудь возле теплого Черного моря. Однажды, после известного налета Полины Федоровны в Пышковичи, Корницкий даже поругался, встретившись со своим бывшим помощником у него на квартире. Там был еще один гость Каравая, работник министерства торговли, который несколько раз ездил за границу. Василь Каравай с восхищением слушал его рассказы о загранице и время от времени восклицал: "Вот не вредно б там побывать!" Корницкий не выдержал:

- А Испания? Забыл разве?

- Ну, я протопал по ней под фашистскими пулями как солдат! - сказал Каравай. - Нам тогда, как тебе известно, было не до красот. Теперь я проехал бы по некоторым зарубежным странам в качестве туриста. А-а?

- Что ж, это не плохо, - словно соглашаясь с Караваем, заговорил Корницкий. - Я уже встречался с некоторыми такими путешественниками за границу. Полетает такой высунув язык по Римам и Парижам, Афинам и Стамбулам и начинает слюнявить: "Ах, какая там прелесть! Ах, какие там древности!" Готов на брюхе, бедняга, ползать перед этими чужими прелестями и древностями. А спросите у него, что такое Заслав, так он и рот раскроет. Некоторые даже не знают, как выглядят Енисей, Байкал, Кавказские горы.

Надо сказать, что многое в послевоенном поведении Василя Каравая не нравилось Корницкому. Тут было и стремление к собственной шикарной даче, и вмешательство в семейную жизнь своего бывшего командира, чтоб он согласился с Полиной Федоровной и уехал из Пышковичей. Но больше всего раздражали Корницкого генеральские погоны Каравая.

Уже давно умолкли пулеметы и пушки, бывшие солдаты, лейтенанты, полковники, генералы, переодевшиеся в штатское, успели не только восстановить разрушенное гитлеровцами народное хозяйство, но и построить в Белоруссии такие гиганты, как тракторный и автомобильный заводы, камвольный комбинат, новые мощные электростанции, а Василь Каравай все еще никак не мог расстаться со своим блестящим вицмундиром. Как же: встречные солдаты и офицеры, военные и даже милицейские работники тотчас берут под козырек! Ой как оно приятно! Ну, и женщины, известно, иной раз шепнут одна другой: "Гляди, Женя, что за бравый генерал идет!.." А у штатских - разве что только знакомый кивнет тебе головой...

Таисия, когда доводилось вместе с Корницким выезжать в Минск, всегда становилась настороженной во время генеральских визитов в гостиницу, где они останавливались. Ей казалось, что Каравай встречается с Антоном Софроновичем только для того, чтобы лишить ее счастья. Стоит только ей, Таисии, ослабить внимание, и Корницкого снова потянет в старую семью. Он же ни на момент не прекращал связи со своими детьми, аккуратно высылал им деньги, писал письма. Правда, писала она, Таисия, а Корницкий только диктовал. Он всегда им в письмах говорил, что самая важная теперь для них задача - хорошо учиться, чтоб получить как можно больше знаний, быть правдивыми и добрыми, заступаться сколько сил хватает за слабых своих товарищей, когда их обижают сильные. На что уж маленькие и квелые пчелы, а и они побеждают, дружно обороняясь, косолапого разбойника и грабителя Мишку Топтыгина... И почти в каждом письме он напоминал Надейке и Анечке, чтоб они слушались мать. Когда Таисия замечала Корницкому, что Полина Федоровна может использовать этот его совет против него же самого, он отвечал уверенно: