мгновение. Но именно в этот миг замирает сердце зимы.
Тает в воздухе шепот обнаженных ветвей, а почки пахнут теплой карамелью. Птицы кротко замолкают. Ветер бросает пожухлые травинки и бесследно исчезает в сумерках серого неба. Зима останавливает дыхание.
Весна еще не показывает признаков жизни. Случается просто мгновение тишины.
Но его не хочется пропустить! В нем скрыто так много неумолимого желания…
…которое как заветная мечта.
Чуть позже. Непременно сбывается.
МОЛИТВА
Зима. Лунный вечер. Из печной трубы в небо медленно уползает дым, напоминая звездам о ровном дыхании спящей избы. Белый, словно борода старика, и нескончаемый, как дальняя дорога, он исчезает неслышно за гранью ночи, унося из дома горечь, тоску, обиды и печали.
Потому, наверное, зимними вечерами на душе так спокойно и молчаливо.
ГОЛОС УЮТА
Прошу, береги себя, любимая…
В подмосковной усадьбе прошли века. Те, кто жил здесь много лет назад, уже более никогда не вернутся. Мебель исчезла, стены перекрашены, посуда разбита. Холодно и пусто. Письма, что хранились в ящике узорного комода, прочитаны чужими людьми. Домашний уют потерян.
Почти.
В гостиной сохранились старинные часы. Высокие. Напольные. Они будто вросли в место, где простояли все эти годы. Их корпус потемнел и потерял блеск. Медные стрелки покрылись зеленью патины, а тяжесть маятника лениво раскачивает печальный ритм. Часы постарели, выглядят усталыми, но идут.
Их ровное «тик-так» все ещё ясное, как прежде; совсем не тронуто временем, которое они так долго отсчитывают. Будто остаток тепла, затерявшийся в доме между веками его осиротелой жизни, укрылся в этом тихом, настойчивом и даже немного упрямом «тик-так, тик-так»…
Часы живут. И жива та малая часть давнего уюта, что они сохраняют.
Защемило сердце. Захотелось сделать что-то приятное в благодарность за доброе гостеприимство. Я погладил их и нежно прошептал: «Ча-а-сики…».
ПЕШЕХОД
Из серии «Впечатления о мелочах»
Кофе и круассан так же подстать Парижскому утру, как майское солнце восточному склону Монмартра. Яша наслаждался завтраком и, лениво оглядываясь по сторонам, случайно задержал взгляд на тротуаре возле перекрестка.
Туда подошли двое: женщина средних лет и мужчина преклонного возраста. А рядом оказался… третий. С виду — обыкновенный серый воробей, что присел на поребрик. Но, как только мужчина и женщина двинулись через дорогу, он вскочил и кинулся за ними вприпрыжку. И сопроводил на противоположную сторону.
«Пешеход!» — усмехнулся Яша.
В этот момент появились две школьницы, которые, весело болтая, прошли мимо воробья. Пернатый опять встрепенулся и запрыгал вслед. Примерно в таком же порядке, как в предыдущий раз, компания пересекла улицу. Девчушки скрылись за углом, так и не заметив попутчика, а тот принялся ковырять трещинку тротуара.
Теперь происходящее забавляло Яшу всерьез. И он внимательно просмотрел сцену «пешеходного перехода» с участием звезды местного сериала «Перекресток» еще несколько раз. В ней поучаствовал седой капеллан в широкополой шляпе, трое молодых людей, крикливо беседовавших на испанском и дама в ярко-красном пальто. Кстати, пара воробей-капеллан, удостоилась особой чести — шествовать перед носом хлебного фургона, который остановился и терпеливо ждал.
В итоге, и Яша, окончив завтрак, направился к перекрестку.
Они шли через дорогу совсем как старые приятели — рядышком, искоса поглядывая друг на друга. А потом расстались.
Вот так Парижское утро может запомниться вкусом теплого круассана, запахом крепкого кофе и забавным воробьем-пешеходом, уверяет Яков.
А мне приятно улыбаться в ответ.
Париж, 1997 год.
ТУМАН
Из серии «Впечатления о мелочах»
До леса остаётся совсем чуть-чуть. Тропинка ведёт по склону холма. С влажных низин поднялся густо-густой туман и так плотно обнял всё вокруг, что, вытянув руку, я не различаю собственных пальцев.
Неожиданно — шорохи. Ближе, ближе… оживлённый трепет крыльев, рассекающих воздух. И вдруг — ниоткуда! — птицы. Справа, слева, сверху… За пару мгновений меня окружает стая черных дроздов. Захваченные слепотой тумана, они прыгают, мельтешат, порхают, суетятся. Пернатая карусель бойко несётся мимо, стараясь выбраться на свет.
Я замираю.
Дрозды появляются из серой пелены и мгновенно исчезают. Выныривают головы с крупинками темных глаз, желтые клювы, крылья, хвосты… Они мелькают-мелькают-мелькают совсем рядом, обдавая лицо порывами прохлады…
Через минуту шуршание крыльев начинает стихать, а потом — раз! — и пропадает. В один миг.
ДОБРОЕ УТРО
Живописные окрестности городка вызвали у меня такой интерес, что я вставал задолго до восхода солнца, отправляясь на прогулку в утренних сумерках.
И по дороге от гостиницы до окраины, обязательно встречал пару-тройку местных жителей. Оказалось, приветствие здесь, как инъекция радости. Каждый дарил мне сердечную улыбку, восклицая: «Добрый день!»
Слегка озадаченный, я отвечал тем же, не переставая гадать: если еще до рассвета «добрый день», то когда же эти милые люди успевают сказать друг другу: «Доброе утро»?!
ДАВНЕЕ
Вечер стих. Искрами огня бормочет печь, нехотя отдавая тепло. Неспешно хмурятся сумерки, и поздняя синица лениво копошится под стрехой. Ветер куда-то отлучился, оставив тишину в одиночестве, а за окном в медленном танце кружится снег.
Керосиновая лампа дарит свет и бережет уют на кухне. Бабушка моя сидит на скамье с прялкой и, плавно потягивая одной рукой шерсть с лопатки, вращает веретено в другой. Волшебно! Оно как будто висит в воздухе меж ее пальцев и шепчет, шепчет, шепчет, оборачиваясь тонкой струей пряжи. Голос веретена яснее, чуть сильнее и… снова стихает. Он похож на шум морской волны, набегающей на песок. Только я об этом еще не знаю. Я никогда не видел моря.
Глаз не оторвать от веретена. Но вдруг неясное движение на краешке света заставляет перевести взгляд. С потолка на тоню-ю-сенькой нитке, поблескивающей в мягком отражении огня, появляется паучок. Мелкий, как песчинка. Спускается, теребя ножками. Все ниже… ниже… Медленно-медленно.
Веретено смолкло. Я и бабушка наблюдаем молча. Кроха-путешественник повисает рядом. Потом устремляется еще чуть ниже к полу. Паутина начинает качаться. Гость замирает на мгновение, и поворачивает вспять. Наверх. И там исчезает
Мы улыбаемся, по-прежнему ничего не говоря.
Сколько лет миновало с того вечера!
А кажется он длится и сейчас…
ФОРМА ЧАЯ
Слышал, в стародавние времена китайские мудрецы написали книгу о чае. Целых десять томов.
В первом подробно говорилось о том, как найти землю, где нужно выращивать чайные кусты. Во втором — как за ними ухаживать. В третьем — как собирать и сушить листья, в следующем —