Читать интересную книгу Велиная княгиня. Анна Романовна - Александр Антонов

После встречи с послами он позвал к себе верного дядюшку Добрыню и велел принести из тайных кладовых договор своего батюшки Святослава с византийским императорским двором, заключенный в 971 году. Было в нем сказано, что сей договор заключили меж собой Святослав, князь русский, и император Цимисхий. «Хочу иметь до конца века, - писал Святослав, - мир и любовь совершенную с Цимисхием, великим царем греческим, и Василием и Константином, боговдохновенными царями». Было ещё сказано Святославом то, что искал Владимир: «Обещаясь именем всех сущих подо мною россиян, бояр и прочих, никогда не помышлять на вас, не собирать моего войска и не приводить чужеземного на Грецию, область Херсонскую и Болгарию. Когда же иные враги помыслят на Грецию, да буду их врагом и борюся с ними. Если же я или сущие подо мною не сохранят сих правых условий, да имеем клятву от бога, в коего веруем: Перуна и Велеса, бога скотов. Да будем желты, как золото, и собственным нашим оружием иссечены».

Добрыня был свидетелем заключения этого договора. Он сказал:

- Мы сохранили своё слово и клятву за измену на нас не наложили, но о греках того не скажу. Они напустили на твоего батюшку печенегов, и по их подстрекательству он был убит.

- Что же нам делать, дядюшка? Отвернуться от беды соседа?

- Твой отец послал бы рать на помощь Василию. Он не знал личных обид. К тому же тебе надо защитить и невесту.

- Разве я опускаюсь до личных обид? - недовольно спросил князь. - А что про невесту молвил, то будет так: не сдержат братья слова - сам явлюсь с войском в Царьград.

- Эко замахнулся. Ты лучше о помощи говори. Вижу тебя в сомнении, так отбрось его.

- Однако не дюжину овец просит Василий.

- Ведомо. Но Русь должна послать царствующему дому помощь, ежели мы с тобой чтим память батюшки Святослава.

- Славен ты мудростью, дядюшка. Спасибо, что развеял сомнения, - оживился князь. - Собирай моим повелением шесть тысяч охочих воинов, поставь над ними воеводами Игнатия Блуда и Стаса Косаря-бывалого, и пусть не мешкая летят в ладьях да стругах к Царьграду.

- Будет исполнено, как сказано, князь-батюшка.

После этой беседы Владимир ушел утешать византийских послов, а Добрыня занялся привычным делом - собирать жаждущих порезвиться с оружием в руках за добрых соседей. Охочие нашлись скоро, потому как многие за мирное время истосковались по сече.

Вскоре шесть тысяч воинов-русичей уселись в ладьи и струги и устремились вниз по Днепру к Черному морю. Они благополучно промчались через все пороги, растянувшиеся почти на семьдесят верст, проскользнули над тихими лиманами Днепра, там поставили паруса под попутный ветер и, минуя черноморские берега, взяли путь к Босфору, к бухте Золотой Рог.

Греческие послы не сходили с передней ладьи, торопились предстать перед Василием с радостной вестью. Они знали, что их император страдает, что каждый день ожидания может быть его последним днём, потому как Варда Фока собирал силы для штурма столицы.

Император Василий и впрямь потерял покой, ожидая помощи русов. Каждое утро он просыпался с надеждой, что их суда наконец-то появятся в бухте Золотой Рог, и каждый вечер, измученный, исстрадавшийся, прятался в своих покоях, чтобы провести ещё одну бессонную ночь. Приближенные уже боялись встречаться с императором. Он всякий раз ждал от них добрых вестей, а у них были лишь плохие. Только сестра Анна не забывала поддерживать дух брата, говорила ему: «Россы в пути и со дня на день прибудут». Она очень верила, что её пророчество сбудется. Вельможи не докладывали императору и о том, что его подданные-горожане пребывают в великом страхе, потому что среди них были те, что помнили русов как свирепых и беспощадных варваров. Они боялись, что вместо помощи русы захватят и разрушат город, как это уже было однажды.

В эти тревожные для Константинополя дни какой-то любитель собирать скульптуры привез из Антиохии и поставил на площади Тавра загадочное изваяние, которое показалось жителям столицы зловещим предзнаменованием. Умеющие читать по-арабски находили ответ загадке страха. На постаменте скульптуры был высечен барельеф, изображающий Вечный город, надпись якобы гласила о том, что это последние дни Вечного города перед его разрушением русами. Но читать по-арабски мог далеко не всякий, и переводчики читали надпись каждый по-своему. Были и такие, кто утверждал, что Вечный город изображен после посещения руссов и они не думали разрушать его. Так было доложено и василевсу.

Наконец настал день, когда в Константинополе появился русский. Это был воевода Стас Косарь, его, как старого знакомого, привела во дворец Влахерн царевна Анна, и он развеял все страхи императора Василия, вдохнул в него надежды на скорое избавление от злодея Варды Фоки.

Тем временем многоопытный воевода Игнатий Блуд решил пока затаиться с флотилией и войском поодаль от Вечного города, ждать воеводу Косаря с вестями от василевса Василия.

Император принял царевну и воеводу немедленно. Анну он поблагодарил, а Косаря повел во внутренние - домашние - покои дворца, и там с глазу на глаз, лишь с помощью толмача состоялась беседа. Сводилась она к тому, чтобы совместными силами разбить мятежное войско Варды Фоки, восстановить в империи мир. Но то, что предложил воевода Косарь, вначале повергло императора в уныние. По его мнению, это было неслыханное предложение: разбить войско Фоки ночным налетом. Подобного действия на памяти Василия никогда ранее не предпринималось, разве что разбойники нападали по ночам на караваны купцов. Однако молодой воевода сумел убедить императора в военном искусстве русичей и успехе.

- Пусть только твои войска, василевс, скрытно подойдут к лагерю Фоки с южной стороны и стоят тихо, без движения, - пояснил Стас Косарь замысел воеводы Игнатия Блуда.

- Это достижимо, славный росс, - согласился Василий.

Он наконец убедился, что при всей своей необычности план русов сулит успех и прежде всего своей неожиданностью. Он понял, что такой налет могут совершить лишь храбрые и умелые воины.

- Мы подкрадемся как барсы, - заверил император.

Василий и Стас обговорили все детали маневра и назначили ночь внезапного налета на лагерь Фоки. Расставаясь, император подарил Стасу золотой нательный крест. А Стас расщедрился на сыромятную опояску, потому как не мог сделать другого подарка.

Военный маневр начался. Император Василий вывел своё войско из города ночью и тайно переправил его на азиатское побережье Босфора. В условленную ночь он приблизился с полуденной стороны к лагерю Фоки и Хризанополю. Войско замерло в ожидании действий русов.

Однако как ни пытались военачальники Василия скрытно совершить маневр, в лагере Варды Фоки узнали о движении императорского войска. Но в ту ночь, когда было намечено нападение на повстанцев-мятежников, там было мирно и благодушно, и Фока уже пребывал в радужном состоянии, мысленно разгромив легионы императора в чистом поле. Никто в лагере Фоки не мог предположить, что есть такие дерзкие воины, которые осмелятся напасть на многотысячное войско ночной порой, и беда приближалась.

Многие сотни легких судов русичей, как бесшумные ночные духи, прилетели к азиатскому берегу Босфора, и воины, покинув суда, молча, скорым шагом двинулись к вражескому лагерю. Когда до него оставалось расстояние полета стрелы, ночь огласилась мощными боевыми криками и шесть тысяч смелых русичей ринулись разить врага.

В лагере Фоки восприняли всё это как великую напасть божественных сил, низвергнувших гром и гнев. Русы показались воинам Фоки грозными воителями из армии Господа Бога, посланными наказать злочинцев, восставших на законного императора. Воины Фоки забыли, что у них есть оружие, что они могут защищаться. Пораженные безумием, они метались по лагерю, позволяя убивать себя без сопротивления. Многие воины в панике бежали в Хризанополь, и даже хваленые иверийцы обратились в бегство.

У Варды Фоки остался один путь отступления - на позиции императорского войска, но он понимал, что там его ждет верная гибель. Вскоре он услышал, что воины императора уже встретили мятежников, уже бьют их. Тогда, собрав немногих, не поддавшихся панике иверийцев, Варда Фока повел их на прорыв фланга императорского войска. Ему с небольшим отрядом иверийцев удалось вырваться из смертельного кольца, но мало кто из других мятежников смог убежать следом за вождем. Рать русичей, ведомая Игнатием Блудом и Стасом Косарем, сомкнулась на флангах с воинами императора, и к рассвету с войском Варды Фоки было покончено. Битва близ Хризанополя завершилась полной победой двух дружественных держав. Были взяты в плен тысячи мятежников. Россияне всех их передали императорским воинам, а себе как добычу взяли всё, что захватили в лагере Варды Фоки.

Император Василий был спасен. Когда он понял, что трону ничто не угрожает, его восторгу и радости не было предела. Он устроил во Влахерне в честь победы пир и наградил русских воевод и многих воинов золотом и драгоценностями. На торжественном пиру во дворце, куда были приглашены Игнатий Блуд, Стас Косарь и все тысяцкие, император сказал: