Читать интересную книгу Порядок в танковых войсках - Андрей Земсков

— Господин гауптштурмфюрер, вы должны понимать, что после событий последней ночи мы все, и не только гестапо, но и каждый офицер, каждый солдат, да и вообще каждый немец, вплоть до последнего еврея в концлагере, должны проявлять бдительность и своевременно разоблачать любой намек на заговор против нашего любимого фюрера. Сожалеем, что и вам пришлось пройти процедуру проверки, так как на вас поступил донос. Впредь, как только почувствуете измену, сразу докладывайте в гестапо. Вы свободны. Пока свободны... Хайль Гитлер!

— Хайль Гитлер! — ответил Йозеф дрожащим голосом и на негнущихся ногах покинул страшную гестаповскую избу.

Обратно его везли на том же грузовике. Вместе с ним в кузове сидели офицеры, среди которых были и те, на кого он написал доносы. Фон Блицман догадывался, что и они написали доносы на него. Однако он не мог понять, почему их всех отпустили. Он не знал, что гестапо имеет указание разоблачить в каждом полку ровно по одному заговорщику. Не больше и не меньше. Ровно по одному. И только при вскрытии реальной подпольной организации надлежало вызвать специальную оперативную группу, которая могла бы арестовывать столько офицеров, сколько сочла бы нужным. С одной стороны, необходимо было укрепить пошатнувшуюся после поражений дисциплину и упавший авторитет Гитлера, а с другой стороны, при слишком радикальных мерах обозначившаяся после последних поражений нехватка офицерских кадров могла бы стать критической. Да и многих арестованных заговорщиков планировалось, разжаловав, отправить на передовую.

Офицеры с облегчением вернулись в полк, осознавая, что теперь их могут арестовать в любой момент на основании их же собственных показаний. После этого мало кто осмелился бы ослушаться приказа или тем более неодобрительно высказаться о фюрере. Страх перед застенками гестапо придал немецким войскам «второе дыхание». Конечно, сил для продолжения наступления все равно не было, но немецкие войска хотя бы могли более стойко обороняться. А русское наступление должно было вот-вот начаться.

4 июля 1941 года.

Штаб 318-го стрелкового полка в деревне Дятлово, северо-западнее Шауляя.

В дверь избы, в которой находился штаб полка, деликатно постучали.

— Да, войдите! — крикнул начальник штаба полка капитан Ремизов.

Капитан как раз сел обедать. Командир полка и политрук уехали в штаб дивизии на партийную конференцию, и он оставался за старшего. Ведь сказал же и адъютанту, и часовому у входа, что обедает. Все в полку прекрасно знали, что капитана можно будить в любое время суток, когда он спит, но от приема пищи его отрывать не рекомендуется. Обед для Ремизова был делом святым.

— Топрый дэн, господин капитан, — поздоровался вошедший с легким акцентом.

«Прибалт, что ли? Наверняка новенький, порядков наших не знает...» — подумал Ремизов.

Вошедший был здоровым парнем, одетым в русскую полевую форму с лейтенантскими «шпалами» в красных пехотных петлицах. Говорил он с явным акцентом, да и обращение было, мягко выражаясь, неуставным. Тем более он произнес «господин капитан». Кто его вообще сюда пустил, почему часовой, сидевший у входа, ничего не доложил?! Капитан даже не знал, как отреагировать на странного посетителя. Он так и застыл за столом с открытым ртом и поднесенной ко рту ложкой со щами.

— Господин... О! Доннер веттер! Товарищ капитан, мне срочно нужно связаться с контрразведкой СМЕРШ, — продолжил странный посетитель.

Капитан чуть было не подавился щами при упоминании о СМЕРШе. Зачем этому странному лейтенанту нужно в контрразведку.

— Передайте им, что пришел связной от того, кого они ждут. Там должны быть в курсе, — добавил посетитель.

Капитан отодвинул тарелку и, с подозрением поглядывая на своего гостя, поднял трубку полевого телефона.

— Это капитан Ремизов, соедините меня с отделом контрразведки... Здравия желаю! Говорит капитан Ремизов, начальник штаба 318-го стрелкового полка. Тут какой-то лейтенант заявился. Говорит с акцентом. Хочет передать вам, что пришел связной, которого вы ждете. Да! Кто связной? Лейтенант, а связной где?!

— Их бин. Я есть связной, — ответил посетитель, усаживаясь на лавку.

— Говорит, что он и есть связной. Говорит, что вы его якобы ждете. Хорошо, понял.

Капитан повесил трубку и посмотрел на лейтенанта. Ему по телефону приказали его задержать и ждать дальнейших распоряжений.

— Эй, Петренко! — крикнул капитан адъютанту, который должен был находиться в сенях.

Никто не отозвался. Капитан встал из-за стола и прошел к дверям. На крыльце вместо часового сидели двое таких же крепких парней, как и загадочный лейтенант, только одетых в солдатскую форму. В избе послышался зуммер телефона. Капитан вернулся к аппарату.

— Капитан Ремизов слушает!

— Этот немец сейчас у вас? — послышался в трубке незнакомый голос.

— Э-э-э... Немец?..

— Да, тот связной, который пришел к нам?

— Так точно!

— Накормите его и всячески позаботьтесь. Обращаться с ним очень вежливо и корректно. Это приказ. Мы уже выезжаем.

Капитан уже совсем ничего не понимал. Он медленно положил телефонную трубку и попытался собраться с мыслями.

— Э-э-э... Товарищ лейтенант, прошу к столу, щец не хотите? Там на крыльце ваши хлопцы? Так зовите в избу. Товарищи из контрразведки уже едут сюда. Странно, куда наш часовой подевался. Под трибунал отдам за дизертирство!

— Данке шон! — ответил лейтенант, присаживаясь за стол. — На часового не стоит обижаться. Он жив-здоров. Сидит в сарае вместе с тем офицером, который находился у входа. Мы ему ничего плохого не сделали, только связали. Но сейчас я прикажу их отпустить.

Вскоре около избы остановились два легковых ГАЗ-М1, и в избу вошел майор ГБ[41].

— Здравия желаю! — сразу вскочил капитан Ремизов.

— Здравия желаю, товарищ капитан! Майор Телегин, контрразведка СМЕРШ. Я приехал за нашим немецким коллегой, — ответил смершевец.

Капитан указал на лейтенанта, который только что с аппетитом доел щи из своей тарелки.

— Гутен таг, геноссе! — на достаточно чистом немецком обратился контрразведчик к загадочному гостю.

Лейтенант встал, и они обменялись рукопожатиями. Немцы привели обратно часового и адъютанта, которых до этого держали в сарае, пристроенном к избе, вернули им оружие и уехали вместе с нквдэшным майором.

К вечеру в деревню вернулись командир полка и политрук. Но вернулись они не одни. Вместе с ними прибыли те же майор из СМЕРШа и немецкий лейтенант, сопровождаемые целым батальоном Осназа НКВД. Личный состав полка, дежуривший на передовой, был заменен на бойцов войск НКВД. Где-то около полуночи послышался шум моторов, и через деревню проследовала колонна немецких бронетранспортеров с закрашенными опознавательными знаками. Колонну сопровождали солдаты войск НКВД. И хотя было темно, капитан Ремизов смог разглядеть, что в бронетранспортерах сидят немецкие автоматчики в камуфляже.

Один из бронетранспортеров остановился, и из него вышел высокий блондин в эсэсовской форме. Он крепко пожал руку гэбэшному майору и сел в его «эмку», на которой и уехал. Когда немецкие бронетранспортеры и грузовики с осназовцами скрылись в темноте, командир полка собрал офицеров и объявил им, что проводилась особо секретная операция. Что-либо рассказывать о таинственных немцах было запрещено. Да и вообще рекомендовалось обо всем этом забыть. Лишь через неделю капитан Ремизов увидел в газете «Красная Звезда» фотографию того немца, который ночью пожимал руку гэбэшному майору. На фотографии этот немец стоял рядом со Сталиным, Ждановым и Берией, а звали его Рейнгард Гейдрих. Рядом была статья, в которой говорилось о том, что Адольф Гитлер предал дело национал-социализма, а на самом деле настоящие национал-социалисты вовсе не хотят воевать с русскими. Статья завершалась выводом, что социалистические Россия и Германия должны дружить друг с другом. При этом делалась ссылка на убитого гитлеровцами Грегора Штрассера, заложившего теоретический фундамент истинного национал-социализма.

Капитан Ремизов усмехнулся. Тут уж всякому было понятно, что, напав на Россию, Гитлер погубил и Германский Рейх, и национал-социализм. А значит, он был врагом и Рейха, и национал-социализма. Все правильно товариш Жданов написал в своей статье. Что же, недолго Гитлеру осталось править. Скоро придет русская армия и даст возможность честным национал-социалистам, таким, как этот Гейдрих, освободить Германию от Гитлера и построить правильный национал-социализм в братской для социалистической России социалистической Германии. И капитан Ремизов был полон решимости помочь в этом немецким товарищам и всему братскому немецкому народу.

5 июля 1941 года.

Нейтральная полоса между русскими и немецкими позициями юго-западнее Паневежиса.