Это был разгром белых под Петроградом. Во время тяжелого отступления и боев на границе был убит и прапорщик 19-го Полтавского стрелкового полка Петр Богданов. Подробностей его гибели мы, к сожалению, не знаем, и не узнаем их уже никогда.
Лариосик
Илларион Илларионович Суржанский, а если проще — Лариосик, благодаря своим нелепым, смешным, но в то же время весьма грустным выходкам завоевал сердца многих читателей. Некоторые булгаковеды уже окрестили его "Бледным Пьеро", сопоставляя литературного героя с известным театральным персонажем. Сходство Лариосика с реальным историческим прототипом Николаем Судзиловским, племянником Карума, некоторое время жившем в семье Булгаковых, подметили многие из окружения Михаила Афанасьевича. Татьяна Николаевна Лаппа, первая супруга Михаила Булгакова, отмечала, что Судзиловский "неприятный тип. Странноватый какой-то, даже что- то ненормальное в нем было. Неуклюжий. Что-то у него падало, что-то билось. Так, мямля какая-то". А вот что вспоминал о Николае Судзиловском Леонид Сергеевич Карум: "В октябре месяце появился у нас Коля Судзиловский. Он решил продолжать обучение в университете, но был уже не на медицинском, а юридическом факультете. Дядя Коля просил Вареньку и меня позаботиться о нем. Мы, обсудив эту проблему с нашими студентами, Костей, Колей и Ваней, предложили ему жить у нас в одной комнате со студентами. Но это был очень шумливый и восторженный человек. Поэтому Коля и Ваня переехали скоро к матери на Андреевский спуск, 36, где она жила с Лелей на квартире у Ивана Павловича Воскресенского. А у нас в квартире остались невозмутимый Костя и Коля Судзиловский." (Цитируется по статье И. Воробьевой "Бледный Пьеро — кузен из Житомира").
Сразу отметим, что в приведенной цитате Карума имеется как минимум три фактических ошибки, а потому доверять ему особо не стоит. Вместе с тем Леонид Карум передает нам собственное мнение о Николае Судзиловском, что и является для нас наиболее интересным. Почему мы считаем многие факты из воспоминаний Карума ошибочными? Начнем с того, что совершенно невнятно истолковывается цель приезда Судзиловского в Киев. В октябре, когда занятия в университете уже давно начались, он приезжает, чтобы продолжить обучение не на медицинском, а на юридическом факультете. По логике, такое просто невозможно, тем более, что медицина и право совершенно разные дисциплины, которые для начала требуют сдачи определенных вступительных экзаменов в установленное время. Вызывает ряд вопросов и время приезда Николая Судзиловского, указанное у Карума — октябрь 1918 года. В Киеве Судзиловский вполне мог появиться еще в октябре, но в дом Булгаковых он попал лишь вечером 14 ноября 1918 года, о чем мы еще расскажем. Кстати говоря, в 1916 году Н. Судзиловский действительно несколько месяцев учился на юридическом факультете Московского университета. Откуда взял Карум данные о медицинском факультете — сказать весьма сложно. Достаточно самоуверенно Леонид Карум повествует и о своем праве голоса в доме Булгаковых, где он жил несколько месяцев: "мы обсудили и предложили". Наконец, данные о родственниках Карума Судзиловских, приводимые им в своих воспоминаниях, весьма расходятся с действительностью. Судзиловский был Николаем Васильевичем, а не Николаем Николаевичем, как о нем пишет Карум. Конечно, возможно, что Леонид Карум
имеет в виду какого-нибудь постороннего дядю Колю, или же сознательно, в силу неизвестных нам причин, путает родословную своих близких. Последнее вполне вероятно, поскольку во время ряда арестов в 1925, 1929, 1934 годах Леонид Сергеевич сознательно не вспоминал родственников, а если таковые всплывали в ходе следствия, то пытался увести следователя от подробностей их биографий. Так или иначе, но многое в воспоминаниях Карума не отвечает действительности. Кем же на самом деле был Николай Судзиловский? Именно на этот вопрос мы и постараемся ответить, благо, в нашем распоряжении оказалось его личное дело 1917 года. Михаил Афанасьевич Булгаков
действительно весьма удачно отметил в образе Лариосика основные черты Николая Судзиловского: изнеженный и сентиментальный барчук, весьма обеспеченный, привыкший к тому, что за него все сделают родители.
Богатство играло очень большую роль в семье Судзиловских. Отец Николая Василий Судзиловский, имея гражданский чин статского советника, соответствовавший по табели о рангах воинскому званию генерал-майора, был мелкопоместным дворянином польского происхождения, перешедшего в православие, в Белоруссии. Судзиловские имели владения в деревне Павловка Чаусского уезда Могилевской губернии, где и родился 7 августа 1896 года Николай. Здесь, а так же в Житомире и Могилеве, где Судзиловские так же имели место жительства, под присмотром родителей Николай Васильевич провел годы детства и отрочества. С учебой у Николая Судзиловского не сложилось, — родители считали, что способны сами дать сыну нужное образование коммерческого характера. Все остальные предметы были успешно запущены и на долгое время забыты.
У Судзиловских не культивировалось знание языков, весьма модное в то время. Коля Судзиловский имел большие проблемы даже с русским и польским языками, которые, по логике, были родными. Вероятно, после того, как Судзиловские приняли православие, католическая польская культура в семье начисто отвергалась.
Довольно большие землевладения семьи давали стабильный доход, что позволяло Судзиловским достаточно ветрено относиться к жизни. Тем более,
что прибыль с урожая в Белоруссии того времени была весьма высокой по сравнению с прочими регионами Российской империи. В обществе положение отца, Василия Судзиловского, статского советника, уездного предводителя дворянства и влиятельного губернского помещика, было весьма весомым, а потому сыну опасаться за свое будущее не приходилось.
С началом войны родители решили перебраться подальше от фронта, — в глубь России. И хоть до Могилевской губернии было достаточно далеко, Василий Судзиловский трезво рассудил, что она все равно окажется прифронтовой полосой, а это значило, что земельные владения и сама семья будут вынуждены работать на нужды фронта. Так оно и вышло.
В 1915 году Николай Судзиловский был отправлен отцом в Нижний Новгород, где и должен был переждать войну. К тому времени Коля уже на год отставал от своих сверстников, которые заканчивали гимназии к 18 годам. Чтобы получить аттестат зрелости, ему пришлось поступить в 8-й класс Плоцкой мужской гимназии, при вступлении в которую, вероятно, не обошлось без взятки. Впрочем, из этого мало что получилось, поскольку Коля Судзиловский решительно не хотел учиться. Будучи весьма законопослушным мальчиком, он, тем не менее, весьма презрительно относился к читаемым в гимназии дисциплинам. Результат был весьма плачевным. В аттестате, полученном Судзиловским 23 мая 1916 года, имелось на 12 оценок 9 (девять) троек. Учитывая тот факт, что во время войны преподаватели были менее требовательными, можно себе предположить, что же на самом деле представляли собой знания Коли. Скорее всего, тройки были поставлены исключительно из уважения к обеспеченности и возможностям молодого человека. Впрочем, в аттестате имелись и положительные стороны, Судзиловские имел отличное поведение, а так же пятерки по закону Божьему, законоведению и истории.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});