Когда с зомби на площади было покончено, мы вооружились огнестрельным оружием, и пошли на разведку.
Парадная дверь сельмага была заперта на большой навесной замок, окна закрыты ставнями.
— Обходим?
— Давай. Вперед, я прикрою.
Мы двинулись вдоль стены, перебежками.
Под ногами хрустели обломки ящиков и битое стекло, шелестел целлофан.
Паша хлопнул меня по плечу. Внимание!
Черт побери! Перед нами на одной петле болталась вырванная дверь магазина. За ней зияла темнота.
— Не, чувак, я туда так не полезу… — прошептал я.
— Пошумим?
— Ну, придется!
Я сорвал с пояса светошумовую, сказал:
— Па-аберегись! — и закатил в темный проем двери.
Зажмурившись и зажав уши мы дождались, пока внутри бабахнет и, сорвав дверь, вломились внутрь.
— Вали их! — заорал Пашка.
«Их» тут было дохрена. Эта их чертова способность стоять совершенно бесшумно! От светошумовой они прибалдели и Пашка, переключив режим стрельбы на одиночные, теперь перебегал от одного зомби к другому и стрелял им в голову. Суетится парень, однако. Я достал из-за пояса топор и потихоньку принялся ломать головы.
В комнате пахло пороховым дымом. Стоит ли говорить о том, что мой напарник минут за пять расстрелял целый магазин патронов, и теперь перезаряжался.
На полу валялись упокоенные зомби, вокруг был разгром — до нас тут явно побывали.
— М-дааа, поживится нечем… — развел руками Паша.
— Погоди, интересующий нас ассортимент обычно не интересует забежавших набить сумки товарищей… И тем более — откуда здесь все эти парни тогда тут? — я обвел жестом руки валяющиеся на полу трупы.
— Точно… Что-то я сразу не подумал.
Мы осмотрели тела, и сразу стало ясно, что и те, кто вышиб дверь (сильно обгрызенные парни в одинаковом камуфляже), и те, кто до этого были внутри (тетки и дядьки обгрызенные в меньшей степени) поджидали нас тут в дружеской компании. Судя по тому, что в углу валялась парочка обглоданных костяков — как минимум половина из мертвых товарищей должна быть шустрыми!
От неминуемой гибели спасла нас моя трусость, или осторожность, как назовете, ну и светошумовые ништяки от Кудеяра.
В общем, мы сложили зомбей горкой и принялись обшаривать прилавки и склады. Полезного было, как говорят белорусы «зашмат». То есть — много. Мы стибрили несколько клетчатых сумок, набили их до отказа зубной пастой, всевозможными кремами (для женщин — как находка), шампунями, мылом и прочая и прочая… Целую сумку набили сладостями длительного хранения — леденцами, сухарями и прочим.
В общем, в каждой руке — по сумке. Выбрались во двор — и на тебе!
Знали же, знали что на шум всякая нечисть собирается!
В нашу сторону ковыляли зомби. Небольшая толпа из жителей деревни. А мы — с баулами в руках, до оружия не дотянутся. Бросать сумки — жалко, бежать с ними — тяжко!
Побежали, семеня ногами и матерясь на нелегкую судьбу свою.
— Прыгай в кузов, прими сумки! Я поведу! — крикнул Пашка.
Легко сказать — прыгай!
Мертвяки были уже на расстоянии вытянутой руки, когда я-таки влез в кузов «Нивы-Бизона», здорово при этом ляснувшись голенью о борт. Бросив на железный пол сумки, я перехватил «Моссберг» и выстрелил несколько раз.
— Сумки бери, млять! Быстро-быстро-быстро!
Я принял сумки и забросил их в кузов, после чего пришлось снова стрелять — не в меру шустрая бабуля с перекошенной рожей метнулась к Пашке.
Заряд дроби отбросил ее в сторону, а потом мне спешно пришлось дозаряжать оружие, чтобы прикрыть напарника, который судорожно пытался открыть дверь автомобиля. Правильно, он ведь ее на ключ закрыл — а то ж зомби угонят, однозначно!
Около сельмага собралось, по всей видимости, половина населения деревни. Тут что, никто не зачищал что ли?
Паша постучал в заднее стекло, мол, едем. Я закончил запихивать красные целиндрики патронов в нутро дробовика, и приготовился стрелять.
Какая-то паскуда уцепилась за борт и попыталась подтянутся. Я дождался, пока появится башка зомби, приставил ствол и выстрелил в упор.
Башка исчезла.
А потом Паша набрал скорость и зомби отстали. Я облокотился на сумки и расслабился — ехать было минут двадцать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда до Ямполя осталось с километр езды по грунтовой лесной дороге, Пашка вдруг остановил машину.
— Смотри-смотри!
— Что там? — я выпрыгнул из кузова. — Это что, следы от гусениц?
Паша пожал плечами. Слова тут были излишни. Кто-то проехал в сторону Ямполя на гусеничном транспорте.
Всё это было намного серьезнее, чем могло показаться на первый взгляд. Гусеничный транспорт, то есть БМП и танки — это добро было только у Вайсарова. Но какого черта тут делать полковнику и его людям? Эта территория дана на откуп нам, ямпольским… Так что велика вероятность того, что это чужаки.
Не сговариваясь, мы проверили оружие. Забили патронами магазины, я заполнил патронташ, Пашка поближе придвинул «Муху».
— Едем медленно, останаваливаемся, слушаем… — начал объяснять Паша.
— Да понял, понял… — я дернул затвор АКСУ и полез в машину.
Километров 30 в час — это была наша предельная скорость. Слушали. Дослушались: впереди несколько раз гулко бахнуло, послышались одиночные выстрелы, а потом все затихло.
Мы переглянулись и не успел я произнести «Ходу, Паша, ходу!», как он уже давил на газ и переключал передачи.
Стреляли-то в направлении на Ямполь! Но вроде как поближе. Так что от того, что сделаем мы, здесь и сейчас, зависит куда как много. Например — жизнь и благополучие наших близких!
Всё-таки мы не успели. На поляне стоял сожжённый БМП, отвратительно пахло гарью. В кустах застыл УАЗ-«буханка» с пробитыми шинами и лопнувшими стеклами.
— Осмотримся?
— Пошли.
Мы вышли из машины с двух сторон, и прикрывая друг друга, стали осматривать поляну.
В какой-то момент из башни БМП полез обгоревший зомби. Пашка матюгнулся и прострелил ему голову.
— Быстро он, однако, того…
— Тихо! — шикнул я.
Мы подошли к УАЗу, боковая дверь которого была приоткрыта. Лобовое стекло было выбито, тело водителя наполовину свесилось наружу.
— Уцелевших искать смысл есть? — тихонько спросил Паша.
Вдруг из салона «буханки» раздался сдавленный стон. Зомби только сипят, так что…
Я распахнул дверцу пошире и увидел окровавленного человека, который лежал на полу салона, на животе.
— Да это же!..
— Полковник?!
Это, черт побери, был полковник Вайсаров!
Думать времени не было. Настолько, насколько это было возможно аккуратно мы провели первичный осмотр, и обнаружил сквозное ранение в левом плече, пулю в бедре и еще одно сквозное — в левом бицепсе. Наскоро перевязали тут же, в салоне, и перенесли в кузов «Нивы».
— Ты поведешь, — не терпящим возражений голосом сказал Паша.
Я и не думал возражать. Он-то лучше меня знал, как помочь раненому.
— Давай, аккуратно и быстро-быстро-быстро!
— Куда едем-то?
— В Ямполь, ясный хрен!
Я залез в кабину, секунду помедлил, привыкая к непривычной машине и тронулся. И сразу заглох, млять!
Выдохнув и вдохнув, я, выжав сцепление, снова повернул ключ и машина двинулась с места.
Вообще, ехать по лесной грунтовке — страшное дело. Тем более — быстро. И тем более — с раненым полковником в кузове!
Когда я вырулил на асфальтовую дорогу, по которой до Ямполя было километра четыре, очнулся Вайсаров.
— Остапчук, с-сука! — проговорил он, и снова вырубился.
Это мне Пашка сказал, слова эти его. Все стало понятно, и одновременно стало страшно.
Задумавшись, я не заметил стоящих на дороге парней в масках и с автоматами. Млять! Вывернув руль и заслужив порцию ругательств от Пашки и стонов — от полковника, я все-таки сумел их объехать. Глянув в зеркало заднего вида, я охренел: да они стрелять в нас собрались! Вдавив до отказа педаль газа, я рванул вперед. Послышались автоматные очереди, разлетелось заднее стекло, заработал Пашин автомат…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})