Читать интересную книгу Вечер черных звезд - Екатерина Белецкая

Он вошел внутрь дома и огляделся словно бы чужим взглядом. Да, Атон прав… Чудовищно. Повсюду – пыль, грязь, какие-то предметы, которые он сам зачем-то выволок из шкафов и ниш и бросил где попало, не имея сил к ним прикоснуться. Вещи, старые разбитые приборы, посуда… одежда Гиры, ребят, его… все вперемешку, все разбросано… Гира была большой аккуратисткой, и увидь она это все сейчас… но ведь никогда уже не увидит. Фэб поднял с пола легкие брюки из полинявшей светлой ткани. Ее. Она очень любила такие штанишки и даже научилась шить их сама, хотя никакой необходимости в этом, конечно, не было… Интересно, Иту подойдут? Наверное, он такой же худенький. Снова закололо сердце, Фэб поморщился и без сил опустился в заваленное вещами и хламом кресло. Атон прав, надо собраться, не годится так.

Ит спал в точно такой же позе, в какой оставил его, уходя, Фэб. Рауф сел рядом, снова погладил пальцем шелковистую тонкую дорожку на худой спине. «Пожалуйста, пусть это будет… словно… словно ко мне приехали родные, – на самом деле родных у Фэба давным-давно не осталось. – Брат… или просто родственник… или сын… Бог, мне не важно! Мне не важно, и мне ничего не нужно, только бы не оставаться дальше одному, я не могу так… я не могу для себя».

Штаны пришлись впору. Ит, когда Фэб его одевал, не проснулся, лишь слабо дернулся и едва слышно проговорил что-то сквозь сон. Совсем замученный. Ему без развязки после того, через что пришлось пройти, нужно и отдохнуть, и прийти в себя, а уж после… Фэб на секунду зажмурился. Он знал, что в инфосети сейчас находится полная информация о том, где побывала секторальная станция, прежде чем добраться сюда, но сам он эту информацию еще не смотрел – взял только тот фрагмент, который спешно сбросила ему Эдри. Но и этого фрагмента оказалось достаточно для того, чтобы волосы встали дыбом. Пилот, человек по имени Ри, Ит и его второй, Скрипач, сделали такое, что не то что простому человеку или рауф, не каждому Барду или Сэфес было бы под силу. Да еще и троих Контролирующих с маской Сети в момент атаки сумели сюда доставить… живыми, пусть и условно. Информация, к сожалению, была весьма ограниченной и подробностями не изобиловала.

В дверь деликатно постучали. Фэб встал.

– Открыто, – негромко сказал он.

Вошел Атон, а следом за ним – Эдри собственной персоной. Эта женщина-рауф была, ни много ни мало, координатором Орина. Маленькая, плотная, шерсть на голове пегая, бело-рыжая, глаза чудесного лилового оттенка, вот только сердилась в этот момент Эдри настолько сильно, что глаза, казалось, метали молнии.

Атон осуждающе покачал головой, Эдри сморщила нос и с неприязнью посмотрела на Фэба.

– Ужасная грязь, – констатировала она. – Как не совестно.

– Ты почему не убрал? – спросил Атон. – Мы же говорили.

– Я не успел. – Фэб решил не вдаваться в подробности. – Сейчас сделаю.

– Ты… развязал? – полуутвердительно спросила Эдри. Фэб кивнул. – Хорошо. Сейчас я посмотрю его, с твоего позволения. Нам нужна дополнительная информация для работы со вторым.

– Только не буди, – попросил Фэб.

– Не буду. – Эдри вдруг улыбнулась. – Я рада, что ты снова с нами. Мне было очень больно видеть, как ты уходишь.

– Спасибо. Атон, может быть, поможешь? – Фэб беспомощным взглядом обвел захламленную комнату.

– Ты слышала? – с деланым возмущением ответил тот. – Где это видано, чтобы Эрсай у Встречающих в доме убирали, а?

– Атон… тут их вещи… я не могу, мне просто больно очень… – Фэб сел в кресло. – Извини.

– С этого следовало начать. – Эрсай печально покачал головой. – Ладно, говори, что куда.

– Куда угодно.

– Я заберу вещи в центр, – вызвалась Эдри. – Сложим где-нибудь, а потом, как будешь в силах, разберешь все сам. Договорились? Вот и хорошо. Атон, подгони катер сюда поближе, сейчас в четыре руки…

– Я помогу, – Фэб с усилием встал. – Тут всего слишком много.

Часа через два дом выглядел уже более или менее пристойно. Эдри отправила катер с вещами в учебный центр, Атон и Фэб кое-как расставили уцелевшую мебель – Фэб после смерти жены переломал почти все. Тронуть обе детские ни у кого не поднялась рука, и Встречающий, поколебавшись, предложил их просто закрыть – это был тот кусочек памяти о жене, с которым он не смог бы расстаться под страхом смерти.

– Какая же она была добрая, – печально сказала Эдри, когда дверь второй детской закрылась, а потом намертво вросла в стену. – Мне страшно жаль, Фэб. Детки ее очень любили… да вообще все любили…

– А своих у нас не было, – тихо ответил он. – Знаешь, этот мир, он несправедлив по сути своей.

– Не говори так. Это не ты говоришь, а твое горе. Соберись на самом деле. Соберись. Ты уже показал, что ты можешь быть сильным. Даже сильнее, чем ты сам про себя думал.

– Хорошо, – Фэб тряхнул головой и выпрямился. – Эдри, что мне делать дальше?

– Да ничего особенного. Разбудишь, покормишь. Уговоришь остаться до завтра. Думаю, что тем для разговора у вас может оказаться больше, чем ты сейчас предполагаешь. Потом вызови меня. У меня… – Эдри с сомнением посмотрела на Фэба. – А, ладно! Все равно ведь узнаешь. У меня есть информация для них троих, которую я обязана им передать как координатор. Больше ничего не скажу. И не проси.

– Да я и не просил, – ответил Встречающий.

– Вот и славно. Фэб, прежде чем его будить, приведи себя в порядок, пожалуйста. Ты выглядишь как… – Эдри замялась, подыскивая подходящее слово. – Как ночной кошмар.

– А я и есть ночной кошмар, – усмехнулся Фэб. – Мною только молодых гермо пугать.

– Тьфу. Все, я полетела.

– Подожди. Эдри, как там его второй?

– Хорошо. Нет, на самом деле хорошо. Отчет идет в инфосеть непрерывно, можешь сам посмотреть.

– Посмотрю, – пообещал Фэб. – А… Эдри, какой он?

– Рыжий, – засмеялась женщина. – Точно такой же, только рыжий. Завтра сам увидишь.

* * *

Тепло. За настежь распахнутым окном – тепло, и солнце, отфильтрованное листвой, и птичий щебет. Лето? Наверное. Вчера было лето, и сегодня тоже… или это было не вчера? Слабый ветерок прошелся по комнате, дрогнула ажурная легкая тень на полу.

Несколько минут Ит лежал неподвижно, настороженно прислушиваясь к себе. Нет, ничего не осталось. Ни боли, ни тошноты, ни головокружения. Только приятная слабость. Словно… словно с плеч свалился, наконец, какой-то неимоверно тяжелый груз.

«А ведь мы дошли, – подумал он с тихим восторгом. – Не верю. Невероятно… Черт, а есть как хочется. Интересно, где моя одежда?»

Он осторожно сел, огляделся. Комната, в которой он сейчас находился, была большой, светлой и имела форму длинного прямоугольника. Широченная и низкая кровать, на которой он до этого спал, расположилась подле окна, выходившего в сильно запущенный сад. На подоконнике стояло блюдечко с зернами, но птиц не было видно, хотя щебет раздавался часто, то тут, то там, совсем рядом.

– Они тебя не знают, поэтому боятся, – сказал голос из соседней комнаты, в которую вела настежь распахнутая арочная дверь. – Им нужно время, чтобы привыкнуть.

Ит обернулся. Рауф стоял на пороге и приветливо, хотя и немного настороженно, смотрел на него. Высокий, много больше двух метров, худой, как скелет, волосы (не шерсть, а именно волосы) длинные, угольно-черные, забраны в аккуратный хвост. Линялые зеленые глаза, едва заметная и чуть виноватая улыбка. Одет в сильно потрепанные черные штаны и в белую рубашку с золотой вставкой на левом рукаве. Как ни старался Ит, он так и не сумел найти в облике этого рауф ничего чуждого или неестественного, наоборот, в нем было что-то, бесконечно к себе располагающее.

– Моя жена всегда кормила птиц. Каждое утро. Ее больше нет, но… птицы же в этом не виноваты, – объяснил рауф. – Они много лет прилетали сюда, зачем же их разочаровывать? Правда?

– Правда, – кивнул Ит. – Прости… я плохо запомнил ночью… ты – Фэб?

– Удивительно, что ты вообще хоть что-то запомнил, – вздохнул рауф. – Ты, наверное, есть хочешь?

Ит кивнул. Хочешь? Да не то слово! Свою руку готов сгрызть…

– Надевай рубашку и иди на кухню. Я даже не смотрел, что там Атон нам приволок.

Еды оказалось не очень много, но на двоих хватило. Серый хлеб, белый пресный сыр, пакет сушеных фруктов и две отдельно запакованные порции вареных овощей. Не густо…

– От щедрот Эрсай, – пробормотал Фэб с набитым ртом. – Прости, но у меня вообще никакой еды нет. Давно уже.

– Почему? – спросил Ит. Абсурдность ситуации забавляла и одновременно настораживала.

– Ну, понимаешь… – Фэб замялся. – У меня погибли все. И Сэфес, и жена. А я… я не хотел жить.

Ит замер. То, как рауф произнес эти простые слова, ударило, как током. «Не хотел жить» – на самом деле было оправданием смерти. Или решением. Или даже констатацией этого решения. Вот так, просто. Просто и буднично.

– И ты… – У Ита глаза полезли на лоб.

– Ну да. Я похоронил жену. Моих Сэфес не нашли, вернулся только корабль. И я остался тут. Я ждал. Когда все кончится и для меня тоже. Потому что из живых ждать мне было больше некого.