смерч, ураган, торнадо!
Огненные сполохи отразились в глазах половцев каким-то благоговейным утробным ужасом!
Многие лошади понесли, заржали…
– Греческий огонь… – едва удержав коня, тихо промолвила Роксана. – Клянусь – впечатляет!
– Это только одна труба, – сотник пояснил как бы между прочим. – А у меня их – целый орган. Представьте, что будет со степью? Огромное, неудержимо буйное пламя! Как Хиросима, да! Ветер раздует огонь… Понесет его на ваши пастбища и кочевья… Никто не уйдет, никто не спасется! Останется одна гарь!
– Замолчи! – с искаженным от гнева лицом выкрикнула княжна. Развернув коня, она подскочила к мужу, что-то сказала… Тот кивнул, распорядился…
В тот же миг перед сотником оказалась Варвара! Ее просто выкинули из соседней кибитки… В одной рубашке, босую…
– Господи… Сотник! – девчонка тут же вскочила на ноги. – А я-то думаю – кто это здесь трубит?
– Мы еще и огонь пускаем! – подъехав, важно пояснил Ермил.
– О! Иисусик! И ты здесь? – Варвара громко расхохоталась. – Это вы за мной, что ли?
– Ну да. Мы же своих не бросаем!
– Я заметила…
– Ты вообще как?
– Да сносно. Кожу немного содрала, когда тащили. Но меня тут лечили, ага… Так мы сейчас домой? Ну, в смысле – на ладью? Ой… – девушка вдруг нахмурилась. – Как там Премысл?
– Да жив. Вернемся – увидишь.
Махнув рукой, сотник обернулся к Роксане:
– Так мы пойдем уже?
– Скатертью дорога! Я дам вам воинов и лошадей… – обернувшись, княжна что-то прокричала по-тюркски – распорядилась.
Десяток лошадей. Четверо сопровождающих всадников… Щедро! Если только они не…
– Не надо так думать, – Роксана словно прочла мысли… Так, скорее всего, и прочла! Шаманка же – ведьма…
– Я сама провожу тебя… Знаю – ты уйдешь. И еще знаю – если я прикажу вас убить… Придут другие. Ведь так?
– Так, – не стал спорить сотник. – А ты бы сделала по-другому?
– Нет.
– Тогда чего же хочешь от меня?
Дальше ехали молча. Роксана с охраной – тремя воинами в кольчугах и сверкающих шлемах с «личинами», и все остальные: Миша, Ермил, Варвара… И четверо половцев – обычные пастухи, без доспехов.
Так же и простились с княжной – молча. Все уже было сказано, обо всем договорено.
– А ты не такой и страшный, – прощаясь, неожиданно обернулась княжна. – Наверное, мы больше не встретимся… Хотя… Об этом знает только великий Тенгри. Пока же – прощай. И это… – Роксана вдруг улыбнулась. – Так я и не поняла, что значит – поставить «на вид»?
Хлестнув коня, красавица помчалась в степь. Следом за ней пустились и воины…
– Прощай… – проводив взглядом княжну, сотник подогнал коня.
Конечно, от половцев можно было ожидать всего – внезапного налета, засады и прочего… Но только не сейчас. Михайла почему-то поверил Роксане. Может быть, потому что она, одна из немногих, узнала, кто он. Проникла в его мысли… испугалась… и вовсе не хотела ссоры. И Миша это точно знал!
Они нагнали караван на Будильском пороге. Рогволд был удивлен – так быстро управились!
– Спасибо нашему друг Антиоху Ставросу. Надо вернуть ему греческий огонь!
Трубы с зажигательной смесью вернули купцу сразу же, как только смогли – на спокойной воде.
Господин Ставрос милостиво улыбнулся и пригласил заходить «на беседу». Купец аж лучился весельем! Еще бы – за греческий огонь он получил немаленькую сумму от Рогволда и Михайлы. Ну, а куда было деваться? Без подобной угрозы половцы вряд ли бы вернули Варвару. Да и вообще, даже разговора бы никакого не получилось, просто не случилось бы.
Вскоре купцы миновали последний волок и, простившись с «веселыми девами» и нанятой в Киеве охраной, пустились в путь по спокойной воде дельты. Впереди лежал Эвксинский Понт – Русское море, а за ним – уже не так и далеко – Царьград-Константинополь. Столица – мир. Город городов.
Дальнейший путь проходил спокойно. Миша привлек-таки Рогволда – устроил экзамен по греческому языку, не зря ведь учили. Лучшими оказались девушки… и Премысл! Последний все же был ранен и, пока отлеживался, учил слова и фразы на совесть. Вместе с возвращенной от половцев возлюбленной.
Сотник тоже потихоньку уже стал понимать по-гречески – наиболее употребительном языке империи ромеев. Государственным же все таки продолжал считаться латинский.
Может быть, это могло показаться странным, но Миша вовсе не чувствовал никакого стыда за то, что произошло между ним и Роксаной в пряных половецких степях. Даже вины перед той же Юлькой – не чувствовал, не ощущал. В конце концов – ему со степной красоткой не жить, да и вряд ли они хоть когда-нибудь свидятся. Обычай и обычай – надо сказать, весьма приятный, хоть Михайла и не помнил почти ничего. Но, если бы Роксана не проникла в его мозг, в его мысли – так бы все гладко прошло? Может быть, пришлось бы исполнить угрозу и поджечь степь… И поджег бы, если бы не отпустили Варвару! Раз уж в ответе за всех.
– Управляет империей, как и раньше, базилевс, – по вечерам продолжал свои рассказы Рогволд. Ратнинцы слушали со вниманием. Понятно, в Константинополе никто из них не был.
– Нынче – Иоанн из рода Комнинов. Отец его, базилевс Алексей, много чего сделал для восстановления былого могущества империи. Поднял торговлю, армию. Смог договориться с влиятельными семействами. А, более того, привлек на свою сторону провинциальных баронов… не помню, как они там у них именуются – не суть. Крепкая армия – разгром пацинаков… еще при Алексее, да. Армию и сейчас продолжают укреплять. Все вооружение делается в государственных мастерских, кои иногда берутся и за частные заказы. Главная опасность – турки. Ну и итальянские купцы – венецианцы, генуэзцы. У них в Константинополе целый район – Галата. Своя церковь, свои законы… Ну, увидите. На месте базилевса я бы не так к ним благоволил, лучше своих бы поддерживал. Особенно после Схизмы. С другой стороны купцы – это деньги. А Генуя или Венеция – это большие деньги. Очень.
– А что за Схизма такая? – по-простецки поинтересовался Велька.
Ермил даже хмыкнул, посмотрев на приятеля, – ну надо же, такого не знать!
Рогволд, однако же, вопросу был рад. Варяг вообще любил быть в центре внимания, нравилось ему, когда ему вот так вот – не жужжи, муха – внимали раскрыв рот. Не до такой степени, конечно, как тот же грек Ставрос, но все-таки…
– Схизма, друже, это когда римский папа и константинопольский патриарх друг друга прокляли и разругались.
– А за что прокляли?
– За отношение к Троице и много там еще чего… – Рогволд неожиданно рассмеялся. – Но главная причина вовсе не в этом… Знаешь игру «кто на горе хозяин»?
– Что же они – как дети малые?
– Так интерес-то, друже, не детский. Кто хозяин – у того и деньги, и власть.
– О Филиокве речь идет, дубина рыжая, – исподволь подначил дружка Ермил. – Исходит ли дух святой только от Бога-отца или еще и