А на экране уже резво мчатся лёгкие широкогусеничные машины, чем-то напоминающие земные ретраки, используемые на лыжных курортах. Грунт такие машины не калечат, в дорогах не нуждаются, проедут везде, где угодно… Зачем ещё что-то? Колёсная техника? Да бросьте! Да ваша машина завязнет в своей же колее. Нет, колёсные машины — это тупик, бред инженерной мысли… Не строить же для них специальные дороги с твёрдым покрытием, таких идиотов нет.
А на экране уже следующий сюжет — инопланетный родич «фармана» взлетает в небо…
Я смотрю на даты в углу экрана, и мне становится как-то тоскливо. Когда свиры только осваивали бронзу, люди уже вовсю плавили железо в сыродутных горнах, строили и разрушали крепости и увлечённо пыряли друг друга копьями и мечами. Когда свиры поднимали в воздух первые самолёты, люди продолжали плавить железо в горнах, строить и разрушать крепости и пырять друг друга. С благородной, естественно, целью — поиметь бабу, выпить и закусить. И ещё чтобы все дрожали, чтобы уважали Великого Повелителя, доминирующего самца в стаде. Жизненная программа, унаследованная от благородных предков-обезьян.
А на экране проплывает жизнь чужой планеты. Какие-то плантации с движущимися машинами-автоматами, сельские коттеджи, утопающие в кущах странных деревьев, цветущих ярко-алыми цветами… Свиры, как и ангелы, любят жить просторно, только ангелы исстари строят башни — для летучих существ самое то. А свиры живут на таких вот ухоженных мызах-фермах-хуторах. Им и пешком не в тягость сбегать за десяток-другой километров, это даже полезно для здоровья. А в многоэтажных коробках жить — увольте, уж лучше в мазанке самодельной…
Я наблюдаю, как по чужому небу плывёт серебристая крохотная птичка, оставляя за собой инверсионный след. Это ещё самолёт или местный «шаттл»? Да какая разница!
Они ушли в отрыв от нас, от людей, эти свиры. Ушли в СВОЁ светлое будущее, оставив людей прозябать в смрадном болоте тысячелетий дикости, где разумные в принципе существа отчаянно борются между собой за осуществление своей заветной мечты — поиметь, выпить и закусить. За право хоть какое-то время протянуть в созданном ими грязном и жестоком мире.
А на экране цокает копытцами стайка очень длинноногой молодёжи. Весело смеются странно звучащими голосами, одна девица даже присела от хохота, совершенно по-человечьи всплеснув руками. И копытца у неё посеребрённые, с узором, педикюр… Модная девушка…
Да, им помогли. А разве людям не помогали? А толку чуть. Потому что помочь можно только тому, кто сам хочет выбраться.
Я смотрю, как медленно взмывает в небо шар первого свирского гравилёта, окрашенный в ярко-оранжевый цвет. Папа Уэф прав, тысячу раз прав. Не нужно подсказывать ученику готовые решения задач, надо научить его эти задачи решать. Вот этот гравилёт свиры сделали сами, а не по чертежам, исподтишка подсунутым наставниками. И будут делать ещё и ещё, всё лучше и лучше. Ученик, научившийся самостоятельно решать задачи, в подсказках уже не нуждается.
А на экране уже одевается фиолетовой аурой сияния первый свирский внепространственный звездолёт…
— Ну хватит, старый! — Фииа одним движением брови гасит экран. — Гляди, до чего гостя довёл!
— Ничего, ему это полезно. — щурится прадедушка. — Злее будет.
— Спасибо вам. — я встаю. — Я полечу, ладно?
— Лети, лети.
— До свидания! Ещё раз спасибо!
Я выпархиваю наружу и сразу же, с разгона делаю мёртвую петлю. Ещё, ещё, да с разворотом! "Ему полезно, злее будет"… Ух, как я зол, как зол!
"Рома, хватит. Это уже псих у тебя. И вообще, я соскучилась и кушать хочу. И Нечаянная радость тоже, кстати"
Я в раскаянии. У меня дома семья голодает, а я тут бесцельно петли заворачиваю, хорош кормилец!
Транспортный кокон берёт меня на борт так внезапно, что я ещё трепыхаю крылышками, точно воробей под шляпой.
Ну погоди, начальничек кладбища со своей зелёной упырьей бандой!
…
— Здравствуйте, коллеги!
— Здравствуй, здравствуй, Рома. — щурится шеф, и я улавливаю: вот только сейчас тут обо мне шла напряжённая дискуссия.
— Верно мыслишь. — улавливает в свою очередь Биан. — Тут такое дело — мы с Уином отправляемся на Землю, разбираться с теми самыми "техническими средствами". Ну, ты понял. И я полагаю взять тебя. Короче, третьим будешь.
— Да, Биан. — мне становится смешно. На моей прародине эта фраза имеет вполне определённое значение…
— Чего? — хлопает глазами начальник, улавливая мыслеобразы, роящиеся в моей голове.
— Ой, не могу! — Аина хохочет. — Биан, ну давай я с ними слетаю, правда. Тебе же придётся контролировать не только игрушки «зелёных», но и одного биоморфа. А я уже имею опыт обращения.
— Сидеть на месте! — отрезает Биан. — Ты в прошлый раз слетала, однако. Такой опыт… В общем, продолжай заниматься расшифровкой своих последних видений.
— Разреши исполнять, о Величайший и Наимудрейший? — ехидно кланяется Аина.
— Вот-вот, примерно так.
Зря он так с Аиной, в самом деле…
"Где ты видишь, что я обиделась? Начальник всегда правый, Рома, даже когда левый. Несчастный, он будет иметь то, что хотел"
— Ну а пока займёмся проработкой деталей операции. — говорит Биан.
…
Стремительно гаснет вечерняя заря, блёкнут краски, и светящийся потолок автоматически зажигается, заливая комнату бело-голубым сиянием. Сейчас бы самое время любоваться на закат вместе с женой…
Мы втроём сидим в одной из боковых комнат, обычно редко используемых. Но сегодня как раз такой случай. Стены помещения увешаны тотемами всех видов и размеров. Я уже привык к виду ангельской аппаратуры, так что почти не замечаю этих устройств.
Перед нами на столике две плоские коробки. Одна точь-в-точь из-под конфет. Только вместо конфет в ячейках лежат здоровенные мухи, отливающие зеленью — настоящие королевы помоек. Это точная имитация наблюдательных устройств «зелёных», именно под мух они обычно маскируют подобную технику.
Вторая коробка наполнена дюбелями. Обыкновенными дюбелями, неанодированными и оттого слегка поржавевшими. Тоже, кстати, вполне стандартная ангельская маскировка. Это мини-охотники, специально рассчитанные на такую вот вражескую мелочь.
— Начали! — даёт команду начальник.
Первая «муха» вылетает через входной проём и растворяется в стремительно густеющих сумерках. Уин шевелит пальцами в воздухе — он сидит ко мне лицом, и виртуальное изображение, висящее перед ним, мне не видно. Как и ему моё, впрочем. Односторонне видимый экран тут так же обычен, как и двусторонний, как и…
— Не отвлекайся, Рома. Твой выход! — прерывает беспорядочный бег моих ассоциаций Биан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});