свободы. Она должна испытывать радость.
Но почему она ощущала такую пустоту?
Глава тридцать вторая. Рен
В том, что Рен поставила на колени нацию, которая когда-то завоевала ее родину, была какая-то ирония. Они пытались согнуть, сломать и превратить ее в нечто им подобное, но дракон, несмотря ни на что, оставался драконом.
А драконы не ломались. Они становились властителями.
– Преклонитесь перед королевой Верланти! – прогрохотал глашатай, и все придворные встали, чтобы склониться в поклонах, когда Рен взошла на помост, где стоял ее трон.
Она никогда к этому не привыкнет: верлантийская знать жеманничала и становилась перед ней на колени из страха, что новая королева велит их казнить. Придворные испытывали к ней некоторое уважение – в конце концов, Рен станцевала в змеином логове и вышла оттуда победительницей, – но она знала, что многие знатные господа захотят воспользоваться любым шансом свергнуть ее с трона.
Рен не была одной из них. Она навсегда останется чужой.
Но прямо сейчас это не имело значения. Она стала их королевой и не собиралась вносить изменения так, как планировал Аррик. Она не станет довольствоваться медленными и постепенными переменами. Она хотела действовать решительно и быстро.
– Моим первым указом я требую убрать каждого приближенного к королю из совета, – сказала она, подавляя улыбку, когда по толпе пробежала волна ужаса. Несколько эльфов даже начали шептать, что она не может сделать этого, что ей нужно набрать большинство голосов для того, чтобы избавиться хотя бы от одного советника.
Рен мягко откашлялась, прикрыв рот ладонью.
– Думаю, любой, кто знаком с уставом этих земель, знает, что закон распространяется только на советников короля, – произнесла она, все еще находясь в восторге от найденной лазейки, и холодно улыбнулась придворным. – В Верланти никогда прежде не было правящей королевы. И потому нынешние законы неприменимы. И в любом случае… – На этот раз улыбка Рен стала шире – она бросала вызов тем, кто хотел противиться ей. Она не боится. – Если кто-то сильно возражает против моего правления, вы можете попытаться заставить меня изменить мнение.
Над толпой воцарилась тишина. Они знали, что она имела в виду.
Рен приглашала желающих бросить ей вызов. Напасть на нее. Потому что она неминуемо победит всех и каждого из этих эльфов. Она не чувствовала полной уверенности в том, что сможет, но это был один из самых важных уроков, что Астрид ей когда-либо преподала.
Никогда не позволяй им видеть свое волнение. Не поддавайся. Сохраняй холодный рассудок.
Вспомнив об этой гадюке, Рен перевела взгляд на Астрид. Несмотря на то что ее руки были закованы в кандалы, а вокруг стояло четверо вооруженных до зубов стражей, женщина все равно сохраняла удивительное изящество и элегантность. Астрид встретила взгляд Рен смелым и непоколебимым взором.
Рен хотела казнить ее. Ради Хосену, Аррика и себя самой. Но в этот раз Астрид выполнит куда более важное предназначение, оказавшись далеко от королевства, которым мечтала править. Рен не станет делать из королевы-матери мученицу. У этой женщины имелось слишком много приспешников при дворе.
– Я изгоняю бывшую королеву Верланти Астрид в шахты на Драконьих островах. До вашего отъезда вы будете лишены всего вашего мирского имущества.
Несколько придворных громко ахнули. Стоявший рядом с Рен Хосену дернулся, стараясь скрыть удовлетворенную улыбку. Рен долго и усердно обсуждала с ним, как лучше всего наказать Астрид. Женщина была в ярости, но под весом сковавших ее цепей не могла сделать ничего, кроме как смириться со своей участью.
– Я убью тебя за это! – прошипела Астрид.
– Я бы хотела посмотреть на то, как ты прежде выберешься из шахт, – ответила Рен скучающим тоном.
Посмотрим, что ты будешь делать на земле, которую хотела покорить, без денег, драгоценностей и власти.
Затем Рен перевела взгляд на Ареса и Каллеса, одетых непривычно скромно. Они напоминали Рен Аррика в его привычном черном цвете, и ей пришлось сражаться с внезапной резью в глазах. Она не могла позволить себе испытывать такие эмоции. В ее руках была судьба двух королевств.
– Я не лишена сострадания, – продолжила Рен, – и не вижу смысла проливать кровь тех, кто никогда не желал моей. Поэтому я предлагаю принцу Аресу и принцу Каллесу свободу, а также их личные средства и имущество, если они отрекутся от трона и откажутся от земель, переданных им прошлым верховным королем Сореном.
– Я принимаю ваши условия, Ваше Величество, – сказал Арес, вежливо склонив голову.
– Я принимаю ваши условия, Ваше Величество, – эхом отозвался Каллес, в кои-то веки склонившись перед ней искренне.
Рен ожидала такого ответа. Она заранее обсудила с ними свои намерения. И хотя к тому времени, когда Аррика заключили в темницу, а повстанцы захватили власть, было понятно, что Каллес действительно сотрудничал с Вадоном, чтобы свергнуть своего отца с трона и – разумеется – в процессе защитить собственную жизнь, Рен не чувствовала уверенности в том, что его старший брат согласится потерять титул и немереное количество земельных владений. Но Арес с радостью отрекся от престола ради спокойной, счастливой и богатой жизни.
Теперь осталась самая сложная часть дня. Этого момента Рен страшилась на протяжении трех недель.
– А сейчас настало время вынести приговор Шейну, бывшему капитану, а также первому помощнику короля Аррика, и бывшему королю Аррику. Введите их, – велела Рен, хотя это причинило ей боль.
Оставайся спокойной. Не показывай страха. Будь безжалостной.
Шейна ввели первым. Он выглядел усталым, невыспавшимся и до крайности измученным. Три недели, проведенных в темнице, определенно не пошли ему на пользу. Раскаяние ударило в ее сердце, как в барабан, но она не позволила эмоциям отразиться на лице.
– Ты оказал помощь бывшему королю вместо того, чтобы сложить оружие, получив приказ, и за это я приговариваю тебя к публичной казни, – объявила Рен, стараясь говорить так равнодушно, как только возможно. – Ты понимаешь свой приговор?
Шейн молча кивнул. Один из стражников потянул бывшего капитана в сторону за цепи, сковывавшие его запястья, позволяя Рен беспрепятственно взглянуть на свергнутого короля Верланти – ее мужа.
Аррик.
Его прекрасные светлые волосы сбились в колтуны и потемнели от крови, сажи и грязи. Когда-то его лицо обрамляли кропотливо заплетенные косы, но теперь пряди висели безобразной спутанной копной. Его одежда находилась в похожем беспорядке: слои черной грязи плотно покрывали столь же черную ткань. Аррик медленно поднял свои ледяные глаза на Рен.
Она сжала челюсти. Это вызов. Даже будучи заключенным в цепи, он не собирался облегчать ей задачу.
– За преступления против жителей Верланти, за содействие повстанцам в их планах по устранению предыдущего короля и за союз с Идрилом, известным заговорщиком, желавшим захватить трон, я приговариваю бывшего короля Аррика к публичной казни. Ты понимаешь свой приговор?
Слова, что лились из ее рта, были пустыми; Рен было больно произносить их, больно