Читать интересную книгу Лягушка-принцесса (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

Хмыкнув, собеседник обратился к замершему каменным столбом десятнику:

— Я вижу, — он кивнул на разгромленный паланкин. — Вы ничего не нашли, господин Циратис?

— Не нашли, господин Госгул! — подтвердил тот, глядя прямо перед собой.

— Тогда почему госпожа Септиса и её племянница всё ещё здесь?

Глаза начальника караула беспокойно забегали, а на шее нервно дёрнулся острый кадык.

— Госпожа Гермия продолжает настаивать на своём заблуждении, господин Госгул, — пришла на помощь молодому воину Ника. — Ей мало того унижения, которому она подвергла ни в чём не повинных свободных радланок. Теперь она желает ещё и обыскать нас.

— Неслыханная наглость! — пылая праведным гневом, встряла в разговор супруга регистора Трениума. — Я этого так не оставлю! Мой муж будет жаловаться государю!

— Это его право, как свободного гражданина Империи, — согласно кивнул "король водопровода и канализации", сцепив руки поверх солидного животика. — Но, возможно, госпожа Гермия уже осознала свою ошибку? Быть может, вам стоит извиниться и позволить этим достойным радланкам отправиться домой?

Глядя на него, словно кролик на удава, придворная дама нервно сглотнула слюну.

— Мы не можем сейчас уйти! — безапелляционно заявила Ника. — Господин Циратис послал одного из своих легионеров к её высочеству первой принцессе за разъяснением. И пока он не вернётся, нам следует оставаться здесь.

— Да, да, господин Госгул! — энергично поддержала племянницу тётушка. — Мы должны узнать и исполнить волю её высочества.

— Ваши слова звучат очень разумно, госпожа Септиса, — кивнул толстяк и виновато развёл руками. — В таком случае желаю вам поскорее разобраться с этим и отправиться домой. А я, к сожалению, спешу. Да хранят вас бессмертные боги.

Дойдя до гостевой площадки, носильщики неофициального тестя императора не остановились, а повернули на боковую дорожку, возле которой стояли статуи полуобнажённых мужчин с копьями и мечами.

В это время на аллее за аркой показалась группа пёстро одетых женщин, сопровождаемых шагавшим поодаль легионером.

Впереди быстро шла супруга наследника престола в тонкой сиреневой накидке, а за ней оживлённо переговаривались знакомые придворные дамы.

"Ого, сама решила прийти на разборку, — усмехнулась про себя Ника. — Ну, сейчас что-то будет".

— А вот и её высочество! — с деланной бодростью вскричала тётушка. — Надеюсь, сейчас всё прояснится? Может, и шпильку уже нашли?

— Клянусь Ноной и Фиолой, я была бы этому несказанно рада, госпожа Септиса, — вымученно улыбнулась наперсница первой принцессы. — И с удовольствием принесу вам свои извинения.

Неожиданно Силла Тарквина Поста замедлила шаг, с удивлением разглядывая лежащий на боку паланкин.

— О боги, что здесь произошло, господин десятник?! — вскричала она, грозно сведя к переносице аккуратно подщипанные брови.

— Мы обыскивали носилки госпожи Септисы, ваше высочество! — глядя куда-то поверх головы знатной собеседницы, отрапортовал начальник караула. — Госпожа Гермия сказала, что там может быть спрятано ваше пропавшее украшение.

— Нашли? — подчёркнуто ядовито усмехнулась супруга наследника.

На скулах Циратиса заходили желваки.

— Нет, ваше высочество.

— Тогда почему мои гости ещё здесь? — продолжила Силла изводить бедного воина неудобными вопросами. — Перед ними должны были извиниться и отпустить домой.

— Госпожа Гермия настаивает на их обыске! — отчеканил десятник.

— Вы хотите обыскивать моих гостей? — зловеще уточнила первая принцесса.

— Этого требовала госпожа Гермия, — разъясняя, гаркнул Циратис. — Но я решил сначала поставить в известность вас, ваше высочество!

— Хвала богам за то, что они надоумили вас сделать хотя бы это, — презрительно фыркнула будущая императрица и, наконец-то оставив в покое замершего каменным изваянием воина, подошла к вновь побледневшей наперснице.

— Кто-то из них может прятать заколку под платьем, ваше высочество! — чуть не плача, выкрикнула та.

Звук пощёчины получился громким и хлёстким, как удар кнута из фильмом про Индиану Джонса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Взвизгнув, Гермия закрыла лицо руками. Спутницы первой принцессы испуганно охнули. Пласда Септиса Денса ошарашенно вытаращила глаза, а Ника не смогла удержаться от мимолётной кривой усмешки. Только лица воинов по-прежнему оставались неподвижно-равнодушными. Казалось, зрелище раздающей оплеухи принцессы их нисколько не удивило.

— Как вы могли настолько извратить мои слова? — крикнула Силла Тарквина Поста, презрительно глядя на плачущую придворную. — Я велела вам поговорить с госпожой Септисой и всё выяснить, не оскорбляя моих гостей!

"Вот же артистка, врёт и не краснеет, — мысленно фыркнула племянница регистора Трениума. — Наверняка сама приказала устроить это представление, чтобы выставить нас воровками".

— Но даже этого вам показалось мало! — продолжала беспощадно отчитывать наперсницу первая принцесса. — И вы решили меня окончательно опозорить, подвергнув госпожу Септису и госпожу Юлису унизительному обыску. Вы хотите, чтобы завтра весь Радл судачил о моей глупости и самодурстве?!

— Госпожа Гермия сказала, что всех, кто вместе с нами любовался на ваши прекрасные драгоценности, ваше высочество, уже обыскали, — пока Силла переводила дух, пролепетала Ника, застенчиво теребя пояс.

Придворные возмущённо заохали.

"Выходит, остальные её дамы не в курсе, — с удовлетворением подумала девушка. — Значит, в провокации участвовала только кухонная рабыня и Гермия. Тогда я правильно сделала, прилюдно её опозорив".

— Так вы ещё и лгунья! — лицо супруги наследника престола перекосила гримаса отвращения. — Подите прочь, ни на что не способная бездарность! Я больше не хочу вас видеть. Отныне вход в Палатин вам закрыт навсегда!

— Ваше высочество! — раненым зайцем заверещала женщина, растянувшись на камнях и крепко вцепившись в сандалии первой принцессы. — Пощадите, не губите! Во имя всех богов, не лишайте меня своей милости! Я умру, если не смогу вас видеть! Накажите за мою ошибку, только позвольте остаться подле вас, ваше высочество!

Содрогаясь в конвульсиях и воя, словно от невыносимой муки, Гермия целовала белые ремешки сандалий Силлы Тарквины Посты, поливая их слезами, выделениями из носа и слюной.

За время пребывания в этом мире попаданка не раз видела смерть, проливала свою и чужую кровь, испытывала и причиняла боль, страдала и видела чужое горе. Но почему-то именно эта сцена показалась ей особенно мерзкой и отвратительной. Как будто она, приоткрыв прекрасную золотую шкатулку из золота и слоновой кости, обнаружила внутри кусок кишащего червями мяса.

"Не иначе Гермия как-то неразрывно связана с принцессой, — подумала она, стараясь не отводить глаз. — Может быть, без заступничества Силлы её ждут какие-то неприятности или даже смерть? Иначе зачем так унижаться? Это совсем непохоже на радлан… Либо я их ещё плохо знаю?"

— Вам следует просить прощения не у меня, а у госпожи Септисы, — с каменным лицом проговорила будущая императрица, не глядя на извивавшуюся у своих ног незадачливую наперсницу.

"Кажется, избавиться от Гермии не получится, — с сожалением поняла Ника. — Значит, эта "шестёрка" ей тоже нужна. Не иначе как незаменима для особо грязных дел. Ох, и нажила же я себе врагов! Да что же всё так плохо-то?!"

Всхлипнув, бывшая придворная встала на четвереньки и, подвывая, как побитая собака, поползла к замершей, словно статуя, супруге регистора Трениума, оставляя на камнях мокрые пятна слёз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы готовы сжалиться над этой женщиной, госпожа Септиса? — прищурившись, спросила первая принцесса. — Как видите, она раскаивается в необдуманном поступке.

Уткнувшись лбом в плиты возле ног Пласды Септисы Денсы, незадачливая наперсница супруги наследника престола торопливо заговорила всхлипывая и проглатывая слова:

— Умоляю, простите меня, госпожа! Не знаю, что на меня нашло?! Не иначе как сама Исми помутила мой разум и завладела языком?! Молю вас о милости, госпожа Септиса! От вас зависит: жить мне или умереть, останусь я возле её высочества или погибну без неё? Клянусь Ноной, Артедой и Фиолой, я никогда больше не подумаю о вас ничего дурного, а буду вечно почитать и благодарить за доброту!