Непонятный предмет оказался чучелом огромного лося или оленя. Марта не могла сказать наверняка. Девушка увидела, что вся стена покрыта охотничьими трофеями — головами, рогами, иногда даже целыми тушками животных. Все они откидывали тени, похожие на очертания сказочных монстров, что придавало комнате зловещий готический вид, а безжизненные, остекленевшие глаза в упор смотрели на нее.
Марта уронила спичку на пол и даже не сразу поняла это. Решив как можно скорее добраться до цели, она медленно побрела дальше, пока не ткнулась в край кровати. Ощупав постель, гостья нашла себе место и уютно устроилась рядом со спящим мужчиной. Забравшись в кровать, Марта прижалась к широкой спине Купера и поняла, что он уже проснулся.
— Наверное, ты привык, что пышные доярки прыгают к тебе в постель, — прошептала она. — Хочу представиться: это Марта.
Купер облегченно вздохнул и рассмеялся:
— Мне казалось, что я вижу чудесный сон, и в голове была одна-единственная мысль:
«Только бы не проснуться!» — Он повернулся к девушке: — Привет, Марта!
— А что это за Национальный исторический музей прямо над нами?
— Ты так испугалась, что опрометью бросилась ко мне?
— Хм-м…
Купер обнял ее.
— Какое счастье, что ты здесь! Именно на это я и надеялся.
— А почему тогда ничего не предпринимал?
— Хороший вопрос, — пробормотал он, застигнутый врасплох. — Думаю, мне внушили, что благородный южанин не должен забираться в постель гостьи.
— Сдается мне, что за это нужно благодарить твою маму, — сказала вслух Марта, а про себя добавила: «Чертова Беатрис!» — Знаешь, эта болтовня о джентльменах-южанах начинает действовать мне на нервы.
— Джентльмена можно сравнить с волком, сидящим в засаде.
— А сегодня как раз полнолуние, мой волк.
Купер негромко зарычал.
— Полагаю, твоя мама была бы не слишком высокого мнения о женщине, которая забралась к тебе в постель, — заметила Марта и прислушалась, не крадется ли кто по коридору.
— Не спорю, — ответил Купер. — Прямота и откровенность не входят в число ее добродетелей. По ее мнению, искусство быть женщиной заключается в том, чтобы заставить мужчину поверить: он мечтает все делать так, как хочет его жена.
Марту приятно удивило, что Купер так хорошо понимает свою мать.
— Южные женщины коварны и изобретательны, — продолжил тот, — и именно поэтому я схожу с ума по городской жительнице.
Марта улыбнулась в темноте.
— Помнишь, что я сказал тебе в музее Гуггенхайм? Я люблю твою прямоту.
— Не помню, — солгала девушка.
— Это правда. К тому же ты бесстрашная!
Они поцеловались.
— Купер?
— Да?
Марта откинулась на спину.
— Если бы ты знал, сколько виски мне потребовалось, чтобы добраться сюда, ты бы понял: я вовсе не бесстрашная. — Глаза привыкли к темноте, и она увидела наклейки, изображающие плеяду светящихся в темноте планет. Вероятно, их приклеили к потолку давно, когда Купер был еще ребенком. Марта попыталась воспроизвести небольшую речь, заготовленную еще днем: — Думаю, единственный способ быть бесстрашной в любви — это полностью доверять человеку. Я всю неделю пыталась тебя понять, но теперь просто хочу спросить: я тебе больше не нравлюсь?
— Боже, Марта, это абсолютно не так! — Купер еще крепче прижал девушку к себе и поцеловал ее в лоб. — Ты на самом деле бесстрашная. А я просто идиот.
Они молча лежали в темноте. Марта уставилась на чучело черного медведя, висевшее над ними. А Купер пытался подобрать правильные слова.
— Я не умею просить о помощи и не люблю обсуждать возникшие проблемы, — выдавил, наконец он. — Меня воспитали по-другому, а от природы этого не дано.
— Ну, вообще-то пробраться к тебе в комнату посреди ночи и для меня было не просто, — парировала Марта. — Теперь твоя очередь рисковать и выглядеть нелепо. — Она немного помолчала. — Если хочешь, могу принести тебе виски.
Купер глубоко вдохнул.
— Думаю, тебе пора узнать: я кое-что скрыл от тебя.
Марта напряглась, с ужасом ожидая упоминания о Джолин.
— Ферма Тэкингтонов под угрозой, — выпалил Купер. — У меня серьезные неприятности.
«Так вот в чем дело», — подумала Марта.
— Не хочу показаться бесчувственной, но как это может влиять на твое отношение ко мне? Я не понимаю.
— Это не влияет на отношение. Ты, конечно, можешь обвинить меня в сексизме, но я все-таки скажу: я мужчина. И не имею права добиваться девушки, если не могу ее обеспечить. А уж тем более если не могу обеспечить самого себя.
«Да уж, ни одному мужчине Нью-Йорка такое и в голову не придет», — подумала Марта.
— Значит, ты решил меня бросить?
— Ну конечно, нет! Ты, видимо, превратно истолковала мое поведение. Правда заключается в следующем: мне никогда не приходило в голову, что можно ухаживать за девушкой, когда вся жизнь разваливается на части. Я решил взять отсрочку в отношениях с тобой… ну, до тех пор, пока снова не встану на ноги.
— И когда же ты планировал сообщить мне об этой небольшой романтичной отсрочке? Думаю, я имею право знать. — Марта опять легла на бок, так что их лица оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга. — Подумай только, какая ирония судьбы, верно? Я привезла всех этих мужчин, чтобы они чему-то от тебя научились. А на деле — и тебе предстоит узнать много нового. — Она погладила его щеку. — Хочу открыть тебе маленький секрет: я влюбилась в тебя вовсе не потому, что у тебя есть молочная ферма и ты замечательно ею управляешь.
— Знаю, ты говоришь правду. И для меня это очень важно. — Купер вспомнил, сколько всего узнал от участников клуба за последние два дня. — Послушай, Марта, я вынужден признать, что мой способ решения проблем оказался неэффективным. Но стараюсь справиться с ситуацией, все осмыслить… — Он сжал ее руки. — Ты дашь мне еще один шанс?
— Думаю, это можно устроить, — улыбнулась Марта. — Но при определенных условиях.
— Договорились, — ответил Купер. — Надеюсь, они не включают в себя йогу или косметические маски?
— Условие номер один: усмири немного свою маму. Условие номер два: никогда больше не исключай меня из своей жизни. И условие номер три… — Марта собрала все свое мужество. — Оставь всю эту ерунду о джентльменах с Юга за пределами спальни.
— Будет сделано, будет сделано и будет сделано с превеликим удовольствием!
Они не спали до рассвета, пока солнце не поднялось над холмами. Именно тогда Купер, усталый и счастливый, объявил, что ему пора доить коров.
Он оделся и сел на край кровати. Перебирая темные локоны Марты на белоснежной подушке, Купер рассказал, как ребята пришли ему на помощь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});