— Нет, вам достаточно и этой иформации, барон. Но если бы я знал, к чему готовиться, я бы точно сообщил вам. Прошу вас быть настороже, и если заметите слежку или что-то необычное — сообщайте мне или Тандаджи.
— Конечно, Ваше Высочество, — пообещал фон Съедентент.
Марина
Лицезрение Змея Кембритча за рулем очередной сверкающей авто и с не менее сверкающей девицей рядом помогло мне решиться и согласиться на уговоры Мартина. Тем более, он использовал последний и очень весомый аргумент. Хотя перед этим я минут пятнадцать ругалась и говорила, что я скорее с закрытыми глазами с обрыва прыгну.
— Если ты не пойдешь со мной по клубам, — заявил он мне, когда мы ехали обратно из торгового центра, и на заднем сиденье тряслись пакеты с покупками, — забудь про моего Зверя. В конце концов, ты регулярно обнимаешь меня за талию, должен же я иметь легальную возможность подержаться за твою.
Зверем он называл свой мотоцикл, и это имя урчащему и ревущему металлическому монстру подходило очень удачно.
— Не прибедняйся, — фыркнула я, — за мою талию ты держался не меньше, чем за другие части тела.
Март тряхнул волосами и засмеялся своим теплым смехом:
— Не могу поверить, Марина. Как гнать под двести, пугая законопослушных автолюбителей, так тебе ничего не страшно. А пойти подвигаться под ритмы и биты в темноте — так в тебе просыпается принцесса-трусиха? И зря я, что ли, торчал у примерочных, пока ты себе платья выбирала? Ты бы видела глаза продавщиц, они мне были готовы уже подушку и одеяло на скамейку принести, так я зевал.
— И самим рядом лечь, — проворчала я, глядя на дорогу.
— У них не было шансов, — заверил меня блакориец. — Я слишком хотел спать. И боролся с желанием стащить с кассы карандаш и написать над дверьми вместо «примерочные для женщин» — «пыточные для мужчин».
Я тоже засмеялась. С ним было легко.
— Ты с таким лицом входила в торговый центр, будто не за платьем идешь, а за бомбой, — вдруг сказал Мартин. — Что случилось?
— Кембритч со мной случился, — буркнула я. — Ты не видел, его машина рядом на перекрестке остановилась. Я чуть газ с тормозом не перепутала от неожиданности. Ладно бы был один, так нет, с какой-то куклой, похожей на реалистичную модель резиновой женщины. Три большие «Г» — губы, груди, глупость.
— Ревнуешь? — маг сочувственно посмотрел на меня.
«Ревнуешь», — подтвердил внутренний голос. Они вообще часто пели с Мартином в унисон. Иногда я думала, что они могли бы стать лучшими друзьями.
— Злюсь, — я посигналила какому-то нехорошему человеку, решившему перестроиться без включения поворотников. — Он вообще-то официально еще жених Ангелины. И пока она где-то у ящеров, он быстро нашел замену.
Мартин помолчал.
— Он не похож на человека, который клюнет на глупость. Извини, Марина.
— Там еще две весомые «г» прилагаются, — я свернула в переулок. — И откуда я знаю, может, она просто выглядит так, а на самом деле имеет степень по высшей математике. По твоей Виктории тоже не скажешь, что она боевой маг. Ей бы в актрисы или модели с ее-то красотой.
— Угу, — отозвался Мартин.
Я искоса глянула на него. Установившаяся между нами с первых встреч откровенность, даже обнаженность какая-то, сильно сблизила нас. Я вообще никогда ни с кем не была так открыта. И откуда-то знала, что могу ему доверять и что он не сделает мне больно никогда.
«У нас с тобой почти сеанс парной психотерапии», — сказал он мне после последних ночных «покатушек», когда я, разгоряченная и взбудораженная, сидела на перилах огромного Константиновского моста через реку Адигель, чернеющую далеко внизу. Мост светил огнями и вибрировал от потока машин, мотоцикл стоял на тротуаре и мешал прохожим, но нам было все равно — мы самозабвенно целовались и Мартин крепко держал меня, чтобы я не свалилась от переизбытка чувств.
Наверное, так оно и было. Спасение друг в друге.
— И что ты решила? — голос блакорийца оторвал меня от приятных воспоминаний. — После сегодняшних пыток я настаиваю на компенсации. Не трусь. Мы со Зверем презираем трусишек.
— Я не трушу, — мы подъезжали к подземному охраняемому гаражу, откуда Март провожал меня через Зеркало прямо в мои покои. — Я танцевать не умею.
Я не то, чтобы совсем не умела — на подвигать бедрами в ритм музыки и плавно поводить руками меня хватало, но, увы, только на это.
— Я тоже не умею, — подмигнул он, — так что стыдно будет обоим. Ну? Не заставляй меня умолять, жестокая женщина. Тем более, что там, куда я тебя поведу, тебе понравится. Представь — высота почти сто метров над землей, стеклянный пол и стены, сквозь которые виден город, и балконы по периметру. Сможешь посидеть на перилах, побояться, а я снова буду чувствовать себя героем.
Я снова вспомнила про три «г» и согласилась.
Чулки, кружево, туфли на высоком каблуке. Черная полумаска, лежащая на столике. Темно-синее платье до колен, очень свободное, с закрытыми плечами, с простым круглым воротом спереди. И с большим, почти до попы, вырезом по спине. Во избежание неизбежного конфуза воротник сзади крепился на жемчужный замок, спускающийся свободно свисающей длинной перламутровой нитью почти по всей длине выреза.
«И о чем ты думала, когда покупала его?»
«О чем надо, о том и думала»
Я уже была девочкой, спортсменкой, неформалкой, медсестрой в белом халате, Ее Высочеством в официальных одеждах, Мариной в джинсах и толстовке. Но никогда я не была такой. Экстремально сексуальной.
— Ого, — Мартин появился в комнате в точно означенное время. — Кто эта женщина? Мне страшно будет с тобой рядом находиться. Ты сногсшибательна, Высочество.
Я смешливо глянула на него через зеркало и состроила глазки. Но он даже не рассмеялся, как обычно. Просто стоял и смотрел, и стало чуть неловко. Подошел.
— Не знал, что у тебя есть татуировка, — провел ладонью вдоль позвоночника, и по телу пробежала горячая волна. Голос был низкий, мурлыкающий, и я поняла, чем он берет своих бесконечных баб. — Что это?
— Ты же на пляже должен был видеть, Март, — он разглядывал мою спину. Там, начиная от крестцовых ямок, бежал вверх и заканчивался чуть выше лопаток красный орнамент — языки огня и цветы. — Это последствия бурной молодости. Огненный цветок. Накалывали почти месяц по сегменту.
— Красиво, — он не убирал руку, но теперь тоже смотрел на меня в зеркало. — На пляже темно было, не разглядел.
— Красиво, но до сих пор содрогаюсь — как я выдержала, — я шагнула назад, и мужчина обнял меня, потерся щекой о затылок. — До этого только маленькие колола.
— А что, еще есть? Даже боюсь спрашивать, где, — горячо выдохнул он мне в волосы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});