с вашей сестрой и её семейством. Вот, держите, письмо от них для вас и фотокарточка. Пусть и не первой свежести. Ну, уж какая под рукой оказалась.
— Спасибо, — не смог сдержать скупую мужскую слезу, принявший в руки протягиваемый конверт авиатор. Свыше пятнадцати лет он не имел возможности узнать хоть что-нибудь об оставшейся в СССР родне, так что появление на его горизонте «кинохроникера» из Москвы даже было воспринято им прежде, как подарок небес. — Большое человеческое спасибо!
— Да не за что. Что мы, без понимания, что ли? — едва ли не чиркнул ножкой по земле Геркан, изображая из себя саму совестливость. — Только вы, уж извините, не затягивайте слишком долго со сборами. Я к вам вырвался буквально на пару часов, одолжив машину у своих военно-морских коллег из Картахены. Больно уж много хлопот нас всех ждет в ближайшем будущем, потому необходимо поспешать. Все-таки создавать практически с нуля танковую школу и параллельно еще заниматься обслуживанием полноценного танкового батальона — это вам не фунт изюма схрумкать. Побегать придется всем. И побегать много.
В отличие от того хода истории, о котором Александр имел определенное представление, на сей раз состав поставленной в Испанию бронетехники оказался совершенно иным. Вместо броневиков ФАИ и БА-6, уже были отгружены по три десятка БА-30 и БА-3. И еще столько же подготавливались к отгрузке. А в качестве замены танкам Т-26 и так и не появившимся на свет БТ-5, отправили полторы сотни Т-24 — для непосредственного участия в боях с полностью советскими экипажами, и вдвое больше малышей Т-27 для формирования двух танковых полков национальных испанских бронетанковых войск. Причем отправили, не растягивая «всё удовольствие» более чем на год, а все боевые машины одновременно, для чего в срочном порядке пришлось разгружать и перенаправлять с пару десятков пароходов, что должны были убыть из Ленинграда, Одессы, Севастополя, Феодосии, Керчи в совершенно иные страны и с иными грузами.
Как по мнению самого Геркана, выделенных сил было ровно вдвое меньше, нежели предполагал необходимым иметь на поле боя он сам, когда презентовал свой доклад Иосифу Виссарионовичу. Вот только загвоздка заключалась в том, что танков Т-24 всего построили чуть более 350 штук, и четверть из них уже была пущена на запчасти, в том числе с целью снабжения «экспедиционных сил» запасными моторами, коробками передач и бортовыми редукторами, на чём особо настаивал краском. Остальные же машины данного типа необходимо было сохранить в составе тяжелых танковых дивизий, чтобы те попросту не исчезли как боевые подразделения. Ну и испанцы «возбудились» опять же, когда им озвучили цену одного танка усиления в 230 тысяч долларов США — то есть как целой роты тех же Т-27. И это притом, что в руки самих испанцев эти самые дорогущие танки никто даже не думал передавать вплоть до окончания боевых действий.
Естественно, не были забыты и сами танкисты. Каждому из них полагались командировочные в местной валюте, а также всё потребное снабжение, как в родной РККА, что также оплачивалось за счет принимающей стороны. Впрочем, наёмные пилоты из США и стран Европы обходились республиканскому правительству куда дороже — если первые «ласточки» соглашались на ежемесячный оклад в 500 долларов, не считая призовых за воздушные победы, то летчики из последней партии нанимались за уже втрое большие деньги. На фоне таких безумных заработков денежное содержание советских танкистов смотрелось откровенно блекло. Но, что было, то было. Насильно или же в приказном порядке сюда никто никого не тянул — просто кинули клич среди всех членов экипажей Т-24 из состава тяжелых танковых дивизий. Да и то едва смогли наскрести необходимое количество добровольцев. В этом, кстати, тоже состоял определенный стопор в плане формирования «экспедиционных сил» — далеко не все краскомы и красноармейцы выражали готовность и желание отправиться в Испанию, где стреляли и убивали. Многие как раз отвечали отказом. Что в свою очередь отличало СССР от той же Италии, где солдат отправляли воевать на Пиренейский полуостров в приказном порядке, независимо от их личных пожеланий.
И вот, когда прибывшие в Картахену транспорты оказались полностью разгружены, а доставленная техника своим ходом убыла в находящийся примерно в 70 километрах от порта курортный городок Арчена, где имевшиеся гостиницы как раз могли вместить советских танкистов, это случилось. Успевший изрядно перенервничать Геркан дождался-таки той самой команды от полковника Кривошеина — командира их танкового полка, о выделении двух десятков грузовиков и двух же десятков водителей под временное командование товарища Орлова — старшего сотрудника НКВД в Испании. О роли которого, правда, мало кто был в курсе. Александр — был. А также знал, что Александр Михайлович Орлов или же в отрочестве — Лейба Лейзерович Фельдбин, сбежит летом 1938 года в США, прихватив всю кассу отдела НКВД в Испании. Потому даже совесть танкиста ничего не вякнула о возможности подставы данного человека под расстрельную статью. Просто сбежит пораньше, когда обнаружится пропажа части ценнейшего груза, вот и всё. Или не сбежит. Тут уж как карта ляжет. Главное, чтобы грузовики не подвели в самый ответственный момент. Недаром краском с упоением ковырялся в их механизмах, приводя те в порядок, что во время недельного плавания, что после разгрузки на испанской земле.
И ведь что это были за грузовики! Песня! Не какие-нибудь трехтонные ЗИС-5 или вовсе полуторки ГАЗ-АА, а способные утащить на себе аж 8 тонн ЯГ-10! Самые грузоподъемные машины из числа производимых в СССР. По подсказкам Геркана в Испанию отправили именно их, поскольку они могли перевозить в своих кузовах легкие танки Т-27, что полностью отвечало воззрениям военных о необходимости доставки танков к полю боя на автомобиле-танковозе в целях сбережения ресурса боевой техники. В общем, можно было констатировать, что краском преуспел в обеспечении максимально грузоподъемным транспортным средством своей будущей операции по экспроприации части золотого запаса. А развитая вокруг транспортировки столь ценного груза секретность, заставила её организаторов даже отказаться от всякой охраны в пути. Лишь водители и два сопровождающих — вот все, с кем можно было столкнуться потенциальным налетчикам на 5-километровом отрезке совершенно безлюдной горной дороги протянувшейся от старых пороховых складов до въезда в морской порт Картахены. Очень сильно изобилующей резкими поворотами горной дороги, отчего во многих местах сам будущий «экспроприатор» не рискнул бы проезжать на столь тяжелой и неповоротливой машине быстрее 5 километров в час, чтобы не улететь в обрыв. Это же не позволяло сопровождающим груз ответственным работникам полноценно наблюдать за всей колонной. Особенно в