Читать интересную книгу Инженер его высочества - Андрей Величко

— Ну, — предположил я, — развод, пожалуй, не лучший выход, это вредно отразится на репутации Ольги. Так что некоторое время ей придется потерпеть существующее положение дел. Здоровье я ей поправлю, не волнуйтесь. А её муж… он, гад, ищет наслаждений, и гори все остальное синим пламенем? Он их получит. Столько, сколько захочет. И будет честно предупрежден, что излишества могут оказаться вредны для самочувствия. Никто его и пальцем не тронет, он сам выберет свою дорогу и пройдет по ней до конца — эта дорога будет из тех, с которых невозможно свернуть.

Героин тут уже производится, подумал я, но этому клиенту лучше из моего мира синтетики натаскать, она эффективней.

Мои обещания насчет Ольгиного здоровья отнюдь не были блефом. Утверждение "все болезни от нервов" идеально подходило к ее случаю, в нашем мире она через год успокоилась, и волосы тут же отросли обратно. Здесь я ее постараюсь успокоить пораньше, через портал свожу для поднятия общего тонуса, ну лекарств каких-нибудь из своей Москвы презентую, сильно не помогут, но все-таки.

— Я рада, что мы с вами так замечательно побеседовали, — светским тоном сказала императрица, — предложите мне руку, и давайте вернемся к моим детям. Я смотрю, вы живете совсем скромно? — продолжала она по дороге, — неужели вы все силы вашей недюжинной натуры тратите на помощь моему сыну в его трудах на благо России, ничего не оставляя на себя? Если бы вы знали, сколь редко ныне можно встретить такое…

Глава 31

На следующий день к нам приехал Михаил, провести Рождество в кругу семьи, и вернулась из Москвы Маша. Будучи представленной Марии Федоровне, она вела себя скромно и произвела неплохое впечатление. После беседы с ней императрица подошла ко мне.

— Георгий Андреевич, мне очень понравилась ваша племянница, но, надеюсь, вы понимаете, что о браке Жоржа с ней речь идти не может?

Я, в общем, был готов к такому повороту событий, а потому, сделав наивное лицо, изумился:

— Да отчего же? Все зависит от развития событий. Вот представьте себе, победила та самая революция, а мы, как люди предусмотрительные, успели сбежать. И почему бы тогда парижскому таксисту Гоше Романову не жениться на английской летчице и художнице Маше Островской?

— Вы… да как… извините. Это вы серьезно говорите?

— В какой-то мере. Я просто хотел подчеркнуть, что все меняется. Сейчас — да, великий князь Георгий не может себе позволить такого брака. Но если, например, возможность занятия им престола будет исключена, то отчего бы и нет? Пожалование Маше титула княгини Ла-Маншской — вопрос нескольких ближайших месяцев.

— Я вас поняла, — кивнула императрица, — не могу сказать, что согласна, но хорошо уже то, что мы уяснили позиции друг друга в этом вопросе.

Вечером был ужин — чуть не сказал "при свечах". Разумеется, при электрическом освещении, это у нас ими подчеркивают камерность обстановки, а в то время свечи говорили только о том, что хозяин не может себе позволить нормального света. А после ужина состоялось наше с Машей выступление. Мы, собственно, уже давно собирались потихоньку внедрять здесь подходящие песни нашего времени, да все как-то не доходили руки, но тут Маша наконец дожала меня. Сама она очень неплохо пела и играла на гитаре и синтезаторе, так что ее было решено объявить композитором. Мне досталась роль поэта, потому как петь я мог только Высоцкого, да и то далеко не всего, а на гитаре знал четыре аккорда.

Сначала был представлен синтезатор, объявленный последним изобретением инженера Найденова, правда, построенном на уникальных тибетских кристаллах и поэтому существующий лишь в единственном экземпляре. Потом было сказано, что кроме всего прочего я еще и поэт. Почему-то это удивило только Михаила, дамы восприняли новость как должное. Потом конферанс закончился, и начался концерт. Первую песню мы объявили посвященной Марии Федоровне, и Маша спела "Кавалергардов". Императрица благосклонно покивала, зато Ольга воодушевилась и широко открытыми глазами глядела на Машу. Следующим номером была "Госпожа удача". Потом я взял гитару, сказал, что сейчас спою пиратскую песню, которую в детстве слышал от деда, и изобразил "еще не вечер". На этом общая часть концерта была закончена. Молодежь осталась знакомиться с синтезатором и нотами песен, а мы с Марией Федоровной прошли в библиотеку (мне почему-то вспомнилась соответствующая сцена из "Операции Ы").

— Георгий Андреевич, я хочу задать вам два прямых вопроса и надеюсь получить на них столь же прямые ответы. Вы можете мне это обещать?

— Могу и обещаю, задавайте — кивнул я.

— Благодарю вас. Первый вопрос: как вы себе представляете восшествие на престол Георгия?

— Только через отречение Николая, — твердо сказал я, — причем, чем оно будет добровольнее, тем лучше. Силовые методы не годятся, даже если поначалу все пройдет успешно, в будущем оно обязательно аукнется.

— И второй вопрос. Не будем отрицать очевидное, в обсуждаемом нами случае вы становитесь вторым лицом в Империи. Намерены ли вы способствовать сохранению самодержавия или, наоборот, считаете необходимым превращение России в конституционную монархию?

— А вот этот вопрос не так прост, одним словом на него не ответишь. Я считаю, что на ближайшее время оптимальным будет строй, по внешнему виду похожий именно на столь нелюбимую вами конституционную монархию, а по сути являющийся монархией значительно более абсолютной, чем сейчас. Если на то будет ваше согласие, мы обсудим детали такого обустройства России, например, послезавтра, мне надо подготовиться.

После ужина я засел за писанину — самое время было сформулировать основные положения своей позиции. Исходил я из того, что сейчас у монарха слишком много функций — на нем замыкается практически все, вплоть до того, что император по совместительству является премьер-министром. Даже самый способный человек просто чисто физически не сможет уследить за всем, что уж тут говорить про Ники… А каково основное дело монарха? Ради чего он вообще нужен на вершине властной пирамиды? Главное — держать в узде элиту. Ведь она по определению стремится вовсе не к процветанию государства (редкие исключения в расчет не берем), а к своему. Сталин, например, с держанием в узде справился замечательно. А его последователи отпустили вожжи, и все начало разваливаться. И второе — монарх должен обеспечивать механизм воспроизводства этой самой элиты. Тут сложнее, даже опыт Виссарионыча не очень поможет, при нем было не воспроизводство, а подбор кадров, это немного не то.

При наличии органа вроде не к ночи будь помянутой Госдумы императору необходимо право отклонять любую кандидатуру туда и любой законопроект оттуда с формулировкой "противоречит государственным интересам". Вот тут придется попотеть, чтобы эти формулировки казались ограниченными массой условий, а на деле могли применяться в любой момент. Нужны, то есть, хорошие юристы и хорошие демагоги.

А остальные функции монарху не обязательны, их вполне можно ограничить. Типа строго запретить запивать свежие огурцы парным молоком и ковырять в носу на заседании кабинета министров.

Во исполнение этих пунктов понятно, что губернаторы должны назначаться царем. Их немного, они подотчетны ему и могут лично отвечать за работу своей шкурой. А вот ниже, на уровне земств, должна быть выборность. Да, у губернатора будут какие-то права типа вето и отвода кандидатов, но строго в рамках конституции. И в той же конституции будет прописано, что первые три класса табели о рангах выходят из общей юрисдикции и попадают под императорскую. То есть, чтобы повесить коллежского регистратора, нужен суд. А канцлеру достаточно будет того, что монарх после чая скажет начальнику соответствующей службы что-нибудь вроде "знаешь, мне что-то вон тот последнее время не очень нравится…". Да, тут возможен произвол, и в отдаленной перспективе надо будет придумать какой-то механизм его ограничения. Но сейчас любой произвол одного будет куда лучше имеющегося произвола неисчислимой чиновничьей своры. Правда, при такой системе тезис "дворянство — опора трона" потеряет актуальность. Так он ее давно уже по факту потерял, не страшно. Опираться придется на народ, то есть, поначалу, на солдат и активную часть крестьянства. С буржуазией не очень ясно, вряд ли экономическая свобода при отсутствии политической вызовет в этой среде единодушный восторг, но какая-то часть поддержит, факт.

Через день я снова принимал высокую гостью в своем кабинете.

— Краткая преамбула, — сказал я, кладя перед ней документ, — в том, что сейчас царь ограничен только своей коронационной присягой. Вне ее у него масса прав, в большинстве своем для управления государством совершенно лишних. Вот их я и предлагаю ограничить конституционно, а особо ненужные даже строго-настрого, на радость либеральной публике. А действительно необходимые, наоборот, усилить, путем их закрепления в той же конституции, а главное — создания механизмов их беспрепятственного применения. Читать документ надо здесь, вы уж извините, выносить такое отсюда нельзя.