с нуля.
— Разбогател?
— В кредит. БМВ, такую, как ты Калининой своей купил.
— Хорошая тачка.
— Хорошая… Ты, кстати, не общался с ней сегодня?
Стопорюсь, не нравится мне в какое русло зашел разговор.
— Нет. И в планах не было.
— С тех пор, как ты уехал, ее вообще не видно и не слышно. На работе пропадает, Алена у нее дизайн-проект заказывала для нашей квартиры, говорит, что даже в семь вечера можно было смело заехать, она точно будет в офисе.
— Ты сейчас в роли адвоката решил выступить? Серый, я не спрашивал о ней, зачем ты мне эту информацию толкаешь?
— Мне все больше кажется, что ты ошибся. Нет, не кажется, я уверен.
Он наливает еще вина, молча выпиваем.
— Я не уверен. И меньше всего я сейчас хочу говорить на эту тему.
— На свадьбе будет Климов. И я хочу, чтобы вы наконец, закрыли непонятки между вами. Он сейчас придет сюда.
— Бл*дь, Серый, что за подстава? Кто так делает?
— Ты предпочитаешь и дальше спотыкаться в тумане, не за*бался еще? Дойди до истины, там смотри и Нику вернешь.
— После Дубровской?
— М-да… Тут ты маху дал, конечно.
— Сам в шоке. Не перевариваю эту с*ку на дух, что тогда на меня нашло, по сей день не понимаю.
По взгляду Сереги понимаю, что Климов зашел в бар. Не оборачиваюсь, меня захлестывает неприятие. Не хочу это все ворошить, не готов, совсем.
— Я пойду, я тут лишний, Назар, — выдвигает Полянский.
Встает, смотрит на меня, мол, не бузи. Стратег, бля. Он уходит, боковым зрением вижу, как пересекается посреди зала с Климовым, здороваются за руку и Климов идет сюда. Грудь вспарывает злость и раздражение, перед глазами мелькает картинка, как он обнимал и гладил по мокрым волосам Нику на моей кухне. Делаю над собой усилие, чтобы не сорваться. Вдох-выдох.
— Привет, — он садится напротив на место Серого.
— Привет, — отвечаю сухо, руки не подаю, конечно.
— Давай сначала, — сходу по делу начинает он. — Сказать, что она мне никогда не нравилась или, что не в моем вкусе — не скажу, ты меня, как облупленного знаешь. Красивая девчонка, с изюминкой. Но никогда я бы не замахнулся на твое, а то, что она твоя по уши, никто не сомневался. Она смотрела на тебя так, что дух захватывало, дышать забывала, когда ты что-то говорил, в рот тебе заглядывала. А меня всегда воспринимала, как близкого тебе человека, потому и доверяла, знала, что может положиться.
В ту ночь она набрала меня из кутузки, испуганная в смерть, сказала, что не смогла до тебя дозвониться. Я, естественно, помчался выручать. По дороге позвонил дядьке, попросил решить вопрос. Сказал, что ты отвалишь кому и сколько надо. Он связался с отделением, я забрал ее оттуда, оставалось дождаться ответа по протоколу задержания. Слезно просил, чтобы она оттуда исчезла. Хотел везти ее домой, но она попросила отвезти к тебе. По дороге не трогал, дал прийти в себя. Но дядька попросил полный расклад откуда у нее взялся порошок. Пошел с ней в дом только, чтобы выяснить. Времени не было, информация нужна была сразу. Она сказала, что ей нужно в душ, сделала мне кофе и ушла. Когда спустилась, стала рассказывать, что и как. К ни го ед. нет
Оказалось, что этот Ярик недоделанный приставал к ней, сначала на танцполе, а потом поймал где-то возле туалета, зажимал там ее, подсунул этот порошок и свалил. Она так горевала, что подвела всех — отца, тебя, что, если история выйдет наружу, у всех будет подмочена репутация. Она действительно очень переживала, начала плакать. Я просто хотел ее успокоить, не мог уйти, бросив ее в таком состоянии. Но тут пришел ты и нафантазировал х*р знает что.
Он умолкает, я перевариваю сказанное. Вроде все складно, но есть то, что не стыкуется.
— Почему тогда ты поспешил уйти, почему не рассказал это тогда, сразу?
— Я, бл*дь, не мог даже предположить, что ты ей не поверишь! — в сердцах выдает он.
— После твоего ухода я обнаружил у нее на шее огромный засос.
Он удивляется.
— Это не ко мне, я не ставил ей засосов.
— Тогда откуда? Она не стала отрицать, что это ты.
— Идите вы на х*р со своими скандалами! Я не при делах, и она это прекрасно знает. Хочешь, при ней скажу все то же самое?
Наливаю себе остатки вина, выпиваю залпом, охреневаю от того, что услышал.
Климов понимает мое замешательство.
— Это мог быть Ярик…
— Тогда почему она не сказала?
— Назар, ты себя видел в гневе? Ты хоть понимаешь, что чувствовала девчонка под твоим напором? Она звонила мне, просила все рассказать. Я обрывал твой телефон много раз, ты не отвечал, потом и вовсе забанил. Я даже приезжал к тебе как-то вечером, но тебя не оказалось дома. А потом подумал — а нах*ра оно мне, если тебе не нужна твоя Калинина, зачем я ж*пу рву?
Отравляющая правда заполняет меня до краев, все раскладывается по полочкам, но от этого не становится легче. Сердце замирает, потом заходится и принимается выдавать бешенный ритм. Неужели я так ошибался? Неужели она и правда боялась мне сказать?
— Не хочу никого винить, сам во всем виноват, — выдавливаю я, — но бл*дь, Клим, ты же не барышня. Ладно она боялась или у нее были какие-то причины. Но ты! Ты тоже боялся? Я бухал, как проклятый, я был не в состоянии даже по морде кому-то дать качественно. Ты же мог приехать, и все рассказать, даже если бы буянил, в таком состоянии мог меня скрутить в бараний рог и заставить слушать.
— Мог, но злился на тебя. Не ожидал, что так легко поверишь в мое предательство. Потом узнал, что ты уехал. Ее отец отдал мне деньги, которые я заплатил ментам, и я отошел в сторону. Решил, что время все расставит на свои места.
— Ни х*ра оно уже не расставит. Я наделал столько всего непоправимого, что до конца дней не разгрести…
— Вы виделись сегодня?
— Почти не виделись.
— Мне нужно идти, у меня утренний рейс на Питер по работе, хочу выспаться. Мир? — встает из-за стола, протягивает мне руку.
— Мир, — пожимаю в ответ.
— Тогда увидимся на свадьбе у Сереги, он сказал, ты завтра летишь.
— Подожди. Где найти этого Ярика?
— Он сейчас на лечении, в частной клинике. Туда не пустят.
— Дай адрес, дальше разберусь.
— Я не знаю. Спрошу у Юльки, скину смс-кой. Разблокируй меня только.
— Хорошо.
* * *
Машину оставляю у