Читать интересную книгу Кровь за кровь - Виктор Доценко

— Насколько дороже?

— За четыре как за пять, — нашелся Виктор, так как не знал, что говорить.

Немного подумав, видно, прикидывая различные варианты, Эдуард Александрович сказал:

— Ладно, сам беру — все девять!

Он достал из кармана конверт, протянул его Виктору, затем достал бумажник и отсчитал еще сотенными купюрами.

— Что-нибудь передать на словах? — спросил Виктор.

Он ответил не сразу, но потом решил:

— Если достанет, то приму без ограничения! — И он быстро пошел прочь…

Дни пролетели быстро, и так как у Виктора больше дел не было, то он только помогал своей новой бабушке по хозяйству: перекопал все грядки, обработал фруктовые деревья, произвел различные посадки. Кроме того, прополол грядки в теплице, которая хоть и была маленькая и в нее не войдешь во весь рост, но Елизавета Матвеевна уверяла, что на ее столе почти круглый год свежие овощи.

Когда у Марины оканчивались занятия в школе, они встречались и были вместе столько времени, сколько было возможно, правда, Марине приходилось идти на различные уловки, чтобы оправдаться дома. В этом вопросе спасало, что класс был последним и в школе проводились дополнительные занятия. Несколько раз Виктор пытался заставить ее посещать эти занятия, но она заверила его, что это пустая трата времени и для нее больше значат минуты, проведенные рядом с Виктором. В конце концов он смирился и почти все свободное время проводил с Мариной. Но всему наступает конец. Виктор возвращался в Москву. На этот раз он решил воспользоваться поездом. Провожали его Марина и Елизавета Матвеевна. На вокзале Елизавета Матвеевна неожиданно извинилась перед Мариной и отвела Виктора в сторону.

— Витюша, не хотела об этом говорить, но что поделаешь: не могу идти против своей совести… — Вдруг она стала серьезной. — Ты меня, конечно, извини, старую, но мне почему-то совсем не нравится твоя работа! Какая-то она… нечестная, что ли? Даже и не знаю, как сказать, но чувствую, что не лежит моя душа к тому, чтобы ты там работал! Не лежит, и все!

— Понимаешь, бабуся, тебе многое неизвестно и поэтому непонятно. Единственное, в чем могу тебя заверить, что постараюсь поскорее расстаться с этой работой! — Сказав, Виктор был честен перед Елизаветой Матвеевной, ибо действительно хотел быстрее покончить с этим, хотя и не знал как.

— Ну, смотри сам, ты уже не мальчик! Вон какая невеста тебя провожает, — кивнула Елизавета Матвеевна в сторону Марины. — Очень хорошая и, видать сразу, серьезная девушка, да и тебя очень любит. Береги эту любовь, не траться понапрасну… а с работой смотри сам, что-то там нечисто. Поверь старой женщине! Ну, да ладно, дай-ка я тебя поцелую и пойду, а то Марина совсем загрустила. — Она трижды, по-русски, облобызала Виктора и, попрощавшись ласково с Мариной, взяв с нее слово навещать почаще, быстро пошла прочь, чтобы скрыть свои непрошеные слезы…

— Как я не хочу, чтобы ты уезжал! Милый мой, хороший! — воскликнула Марина и со слезами бросилась ему на шею, не в силах больше сдерживаться.

— Ну, успокойся, девочка моя, успокойся… Пролетит незаметно время, и ты приедешь в Москву. Мариша, очень тебя прошу, навещай Елизавету Матвеевну, ведь она совсем одна… А ты ей очень понравилась!

— Знаешь, Витя, я тоже ее очень полюбила… Она такая добрая и, кроме того, любит тебя! Вит, милый, пиши чаще, хоть по одной строчке: «Помню, жив!» — и все, больше мне ничего не нужно! А если будет некогда, то на мои три письма отвечай хотя бы одним! Хорошо?

Виктор крепко поцеловал ее и быстро вскочил в вагон.

13

— Ну, чем порадуешь, товарищ капитан? — спросил Леонид Иванович, едва Сенцов вошел в кабинет. — Есть сдвиги?

— Сдвиги? И да и нет… Я внимательно изучил то нашумевшее дело, о котором вы упомянули. Многие нашли себе пристанище в местах не столь отдаленных, но главных или главного участника этих событий так и не удалось обнаружить: никто его не видел, никто не знает! Но самое главное: пресс-штамп не был обнаружен! Из музея удалось получить экземпляр монеты того пресса, и после специальной экспертизы специалисты высказали почти уверенное предположение: монеты из нашего сейфа и та монета, которая сохранилась в архиве, сделана одним аппаратом! — Капитан торжествующе посмотрел на полковника.

— Очень хорошо! Просто прекрасно! — воскликнул Леонид Иванович, затем достал из стола какой-то документ. — Не ты один с хорошими новостями: вот депеша из Омска — там задержан спекулянт, который пытался продать золотые монеты царской чеканки одному доктору… Анализ, сделанный по моей просьбе, показал, что монеты, изъятые у этого спекулянта, некоего Рычагова Василия Семеновича, оказались фальшивыми. То же самое произошло и в Ленинграде…

— Зашевелились, — буркнул Сенцов.

— Вероятно, обладатель этого пресс-штампа решил, что пришла пора им попользоваться! Думаю, тебе необходимо отправиться и в Омск, и в Ленинград, побеседуешь с задержанными! Личное впечатление гораздо важнее всех написанных бумажек! — Леонид Иванович резко опустил руку на стол, считая, что разговор окончен, но капитан не встал из-за стола, а просительно взглянул на полковника.

— Ну, чего тебе? — улыбнулся Леонид Иванович, зная наперед, что капитан попросит людей. — Понимаешь, не могу тебе никого дать, нет людей, понимаешь, нет физически!

— А Щукин? — подсказал Сенцов, напоминая об одном молодом лейтенанте, который совсем недавно пришел к ним после окончания института.

— Ты хочешь Щукина? — облегченно вздохнул Забелин, ибо ожидал больших требований со стороны Сенцова, на всякий случай решил подыграть капитану. — Что ж, он толковый малый, правда, занят сейчас… Больше никого не попросишь?

— Не попрошу!

— Ну, хорошо, чего не сделаешь для любимца! — Полковник потер руки. — Бери! Но не тяни время. А то сверху наседают…

…Вернувшись из Омска, Виктор, выполняя обещание, данное тренеру, вновь возобновил регулярные тренировки. Вначале, после большого перерыва, мышцы сильно болели и ломило тело, но Виктор знал, что эта боль вскоре пройдет и вялые мышцы вновь обретут силу. Несколько раз Владимир Семенович осторожно начинал разговор о его учебе, но всякий раз Виктор уходил от прямых ответов. Некоторое время Дикой его не беспокоил, и Виктор решил довести до конца дело, ради которого он оставил у себя одну монету. Дело в том, что вначале Виктор хотел просто пойти в милицию и рассказать все, предъявив монету, но потом, после долгих размышлений, понял, что это ни к чему не приведет, так как те, на кого он сошлется, наверняка просто откажутся от всего, что как-то могло пролить свет на тайну, связанную с монетами и огромными деньгами (а деньги огромные, ведь Виктор неоднократно получал большую плату за внешне безобидные услуги). Он пришел к выводу, что нужно все тщательно проверить, до всего докопаться, а уж потом являться в органы. Первым делом Виктор решил узнать стоимость золотой царской монеты: может быть, здесь кроется ответ, но, к своему изумлению, парень, который некогда был связан с валютой, тот самый Костя, с которым он праздновал у сестер получение своего аттестата, назвал сумму, которая значительно превышала деньги, которые Виктор получил за монеты в Омске, хотя цены, указанные Костей, связаны с так называемым черным рынком. Но ведь и Малина не относился к благотворительному обществу… Виктор зашел в тупик.

Дни пролетали незаметно и однообразно, с горячей нежностью он вспоминал часы, проведенные с Мариной, и сердце начинало стучать быстрее. К Лане он относился с прежней нежностью, но эта нежность была скорее автоматической, нежели исходящей изнутри. Правда, были минуты, когда Виктор спрашивал себя: зачем он продолжает видеться с Ланой? Но ответа не находил… Однажды попытался окончательно порвать с ней и целую неделю не отвечал на звонки и всячески избегал ее, но потом не выдержал и сам позвонил ей. На тренировках все лучше и увереннее росли результаты, и, по всей вероятности, Виктор вскоре совсем бы забыл те кошмарные загульные дни, но однажды его навестил Дикой. И Виктор понял, что ему снова придется куда-то отправиться. Перед его приходом Виктор читал письмо, полученное от Марины.

«Вит, милый, здравствуй!

Неужели ты совсем недавно был рядом со мной?! Написала «недавно», а ведь прошло уже более месяца!.. Еще два раза по столько, и мы будем вместе!!! Ты знаешь, читаю твое письмо, а ты стоишь у меня перед глазами и хлопаешь своими длинными ресницами. А глаза такие голубые-голубые, а когда улыбаешься, в них всегда играют чертики! И губы… такие мягкие, нежные и горячие… Вит, не могу сдержать слез, когда думаю о тебе, вот и сейчас они снова капают и капают… Ты знаешь, еще не было ни одной ночи, чтобы я не видела тебя во сне, и так не хочется просыпаться… Никогда, слышишь, никого у меня не будет, кроме тебя, а если ты не будешь со мной, то я на всю жизнь останусь одна! Но ты же мне все равно не веришь! Не правда ли? Ведь вы все, мужчины, уверены в обратном! Но тебе все равно придется поверить: время докажет! Елизавета Матвеевна очень переживает за тебя, посмотрит на твое фото и тяжело вздохнет… Мы с ней очень много разговариваем о тебе! Пиши ей, Вит, почаще, она так ждет твоих писем!..