Читать интересную книгу Зверь над державой - Илья Бриз

– Полная ликвидация руководства «Зверя», сэр. Наши люди внутри ресторана и не только будут иметь конкретный приказ: если к контрольному сроку никто из «объектов» операции не будет взят, то необходимо уничтожить всех, имеющих отношение к проекту.

– Ну что ж, Арчи, начинайте операцию.

– И да поможет нам Бог, – сказал поднимаясь из кресла старик, до того не проронивший ни одного слова.

Уже после того, как его сын покинул кабинет, Джон спросил:

– Президент дал санкцию?

Бен посмотрел ему в глаза.

– Да. Спутники уже выводят на нужную орбиту. Но если их придется применить… Думаешь, будет война?

– Нет. Она не выгодна ни нам, ни им. Но головы полетят. Тут даже до импичмента недалеко…

* * *

Снаряды перемалывали стены казарм пограничников и МПД наших войск, расположенных близ границы, как картонные. Бревна летали, как спички. Артобстрел начался ровно в четыре часа воскресного утра шестнадцатого июня. Продолжался он ровно двадцать минут. Тысячи тонн боеприпасов терзали нашу родную советскую землю…

* * *

Первое официальное совещание Государственного Комитета Обороны началось в шестнадцать ноль-ноль пятнадцатого июня, в субботу. Накануне, на закрытом совместном заседании Политбюро и Президиума Верховного Совета СССР (Ха! Как будто это не одно и то же. Во всяком случае, по составу. Хотя нет, вру. Президиум больше.) мы приняли решение об официальной передаче всей власти в стране ГКО. Вот теперь у нас действительно диктатура. И я – один из пятерки диктаторов. Смех, да и только! Нет, нас в составе Государственного Комитета Обороны значительно больше, чем пять человек, но право решения серьезных вопросов есть только у Верховного – он же председатель Комитета – и четверых заместителей. Ворошилов, который на самом деле или просто поддерживает Сталина, или принимает решения на основе довольно грамотной аргументации Якубовского. Последний, как и я – из молодых, да ранних. Берия. Ну, куда же мы без Лаврентий Палыча? А с другой стороны, ведь царь и бог управления в кризисных ситуациях. А у нас эта ситуация уже годы длится. Шутка ли, за какие-то несколько лет так круто перестроить промышленность, экономику и армию? Всю державу, в конце концов! Как у нас это получилось, сам не понимаю. С другой стороны надо признать, что там, в моем прошлом мире, во время войны сделали все то же самое в значительно более тяжелых условиях. Молотов. Зам Самого по внешней политике. Улетел еще в понедельник в Штаты. Делать эту самую внешнюю политику. Ну, и я – директор СГБ. Яркий представитель «кровавой гэбни», как говорили дерьмократы в том мире. И колотит меня внутренний стеб практически без перерыва. Хорошо хоть, что думать совершенно не мешает. Этакий предохранительный клапан от нервной перегрузки.

– Ну что, товарищи, готовы мы к этой войне? -задал Верховный риторический вопрос и оглядел нас своим цепким взглядом чуть прищуренных глаз.

В этот момент зазвонил один из многочисленных телефонов. Сталин неторопливо встал из-за большого стола, подошел и поднял трубку.

– Слушаю.

Выслушав несколько слов, он нажал кнопку на аппарате, и помещение заполнил голос Командующего флотом Советского Союза Кузнецова:

– …Дальность сто шестьдесят пять морских миль от наших территориальных вод. По данным радиолокационной авиаразведки, состав эскадры около девяноста вымпелов. Из них до шестидесяти водоизмещением свыше пяти тысяч тонн.

– У вас все готово?

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Кузнецов.

– Хорошо, – сказал Верховный и, не прощаясь, положил трубку.

– Началось, – констатировал Берия.

* * *

Надо честно признать, что стреляли немцы довольно метко. Перемешали цели с землей качественно. Вот только… Пустые это были казармы и зимние лагеря. Потерь с нашей стороны практически не было. Ровно в десять вечера субботы началась эвакуация мирного населения внутренними войсками на двадцать – двадцать пять километров от линии фронта. Плакали женщины, ревели разбуженные солдатами дети, хмурили лица мужики, но лихорадочно грузили все самое ценное на автомобили, телеги и уходили на восток.

Советская армия была одновременно поднята по тревоге в девять вечера накануне войны на всем протяжении западной границы. Во всех подразделениях были зачитаны сразу Постановление Советского правительства и приказ. В Постановлении было сказано о создании Государственного Комитета Обороны во главе с товарищем Сталиным и о передаче всей власти в стране ГКО. Приказ Верховного Главнокомандующего извещал личный состав о наступающей завтра войне и призывал воинов быть твердыми и мужественными в обороне Родины.

Немцы во многих местах заметили подозрительные действия на нашей территории, но остановить уже раскрученный маховик войны было невозможно. В два часа ночи пограничники начали отход в глубину нашей обороны. Их место заняли кадровые части советской армии. Соблюдая все возможные меры маскировки, они начали устраиваться в блиндажах и окопах, без особой спешки отрытых и замаскированных заранее в короткие летние ночи.

Около половины четвертого взлетели ночные разведчики Ту-2. В те же четыре ноль-ноль они уже начали фиксацию точных мест расположения вражеских батарей. Натренированные штурманы только и успевали, что щелкать кнопками дистанционных спусков затворов фотоаппаратуры. На аэрофотоснимках потом отлично были видны длинные засветки языков пламени из стволов орудий.

В четыре двадцать пять вперед двинулись немецкая пехота и танки. Вот только далеко пройти не смогли. Так как большая часть границы проходила по водным рубежам, то первые же машины, въехавшие на пограничные мосты, уходили на дно вместе со взорванными пролетами. Кое-где слабо бронированные фашистские танки подбивались из противотанковых ружей или крупнокалиберных пулеметов прямо на мостах. Не ожидавшая отпора колонна вставала, и тогда ее расстреливали из ручных противотанковых гранатометов. На мостах образовывались огромные пробки. Растащить завалы из разбитой техники под фланговым пулеметным огнем было невозможно. Пехота, попробовавшая форсировать реки и речушки на заранее приготовленных лодках, нарвалась на огонь крупнокалиберных пулеметов, тяжелые пули которых рвали тела немецких солдат в клочья. Появились первые жертвы этой Великой Войны. Попытки навести понтонные переправы под пулеметным и невиданным до того никогда гранатометным огнем успеха не имели. Там же, где немцам все-таки удавалось как-то высадиться, ни о каком серьезном продвижении на восток они даже и не задумывались. Берег оказался густо усыпан минами на всех направлениях, где фашисты планировали прорыв нашей обороны. Попытки использования противником полевой артиллерии и минометов тут же пресекались появившимися неизвестно откуда чудовищными бронированными монстрами. Самоходные артиллерийские установки 2СЗ «Акация», неделями уже дожидавшиеся своего звездного часа в неглубоких капонирах в паре километров от границы, выезжали из своих замаскированных убежищ и прямой наводкой укладывали стопятидесятидвухмиллиметровые снаряды точно по целям. Тяжелый многомесячный ночной труд саперов по подготовке укрытий для техники не пропал даром. А как сложно было скоординировать в каждом конкретном случае действия по маскировке шума двигателей этих тяжелых самоходок, когда они ночами буквально на ощупь заползали в свои капониры. То пьяный якобы тракторист решит доярку покатать ночью на тракторе с оторванным глушителем (утром наблюдатели сопредельной стороны с большим удовольствием через цейсовскую оптику фиксировали, как эти варвары вытаскивают лошадьми свалившийся в овраг трактор). То опять ночная рыбалка на этой их алюминиевой «Казанке» с подвесным двухтактным мотором, который всю рыбу в реке распугивает…

На сухопутных участках границы положение у немецких войск оказалось ничуть не лучше. Точно так же граница оказалась густо усеяна минами. Точно так же неизвестно откуда появлялись тяжелые самоходки и прямой наводкой расстреливали фашистов. Сами при этом получая только царапины на краске. Основная немецкая противотанковая артиллерия – 37-миллиметровая РаК-35/36 – не могла повредить нашим самоходным орудиям никак. После первого же выстрела – в том случае если их не засекли раньше – эти игрушечные пушечки немедленно уничтожались. Немецкие танки не успевали подойти на дальность действительного огня, так как самоходки начинали их уничтожать с дистанции своего прямого выстрела – четыре километра – или после первого появления из-за складок местности и естественных укрытий.

В это же самое время реактивная и ствольная артиллерия открыла огонь по подтвержденным авиаразведкой местам расположения вражеских батарей. Имея оружие значительно более высокой точности и дальности поражения, наши артиллеристы практически лишили Вермахт большей части всех приготовленных к войне стволов большого калибра. Расход снарядов и ракет был огромным, но армейских снабженцев это не очень волновало – многочисленные склады были забиты под завязку всем необходимым. После уничтожения вражеской артиллерии, огонь был перенесен на расположение штабов противника. В результате Вермахт оказался частично обезглавленным.