выбираться…
Перед глазами всё плывёт… Подхватываю Майю, закидываю её на плечо. Какая она тяжеленная! Еле встаю, меня шатает. Надо идти…
Проходит час, или два… а я всё иду и иду, делаю ещё шаг… ещё… Картофельная ботва хватает меня за ноги, и я падаю, падаю, падаю…
* * *
— Вон там, кажется, кто-то шевелится, — Коля указал командиру бойцов, который так и не представился, на сарайку позади картофельного поля.
— Подходим аккуратно, руками ничего не хватаем, стрелять только по приказу! — ещё раз повторил командир, и Коля кивнул.
Цепь двинулась дальше.
В это самое время Лёха, ничего уже вокруг не видя, закинул Майю на плечо и встал, шатаясь. Автоматы остались лежать на земле.
То, что это именно Лёха с Майей, было и так понятно, просто некому больше здесь оказаться. Но вот их состояние…
Наплевав на командира, Коля с Витей, Максом и Пашкой кинулись к своим.
— Стоять! — услышали они сзади, но даже не обернулись.
И когда Лёха, окончательно обессилев, повалился вместе со своей ношей в картофельные посадки, их подхватили руки друзей.
— В карантин все пойдёте, идиоты! — командир с остальными бойцами остановились на почтительном расстоянии.
— Ничего, вместе не то что в карантине, на губе посидеть можно! — ответил Пашка, помогая аккуратно уложить Майю.
— Товарищ старший лейтенант, — Коля вызвал взводного по рации, — Неверова с Буровой нашли. Оба без сознания, все в крови, множественные рваные раны. Кажется, их покусали.
— К вам уже направляется специальная бригада, — ответил взводный. — Постарайтесь сами ничем не заразиться!
Рация замолчала.
— Давайте их пока перевяжем, — сообразил Коля. — Командир, бинты есть?
— Есть, — проворчал командир группы, — лови!
В комода шестого отделения полетела походная аптечка. В ней и бинты нашлись, и жгут.
— Под коленом не трогаем, — Коля остановил Пашку, который хотел размотать колено Майи, чтобы заменить на нормальные бинты, — раз перевязана только эта рана, значит там всё ещё хуже. Медики разберутся. Витя, Макс, займитесь Лёхой.
Коля с Пашкой внимательно осмотрели Майю на предмет незамеченных серьёзных ран. Кровь сочилась, кажется, отовсюду, но это были или царапины, или неглубокие укусы. Просто их было очень много. Перевязали всё, что могли и как могли. В скорой разберутся, главное, чтобы Майя дожила до скорой.
С Лёхой дела обстояли аналогично. Штаны содрали, и под ними обнаружились множественные рваные раны. Но особо глубоких не было. Как могли — перевязали, и дальше просто ждали медиков.
Всё это время между двумя ранеными сновал Чарли, на которого особо никто не обращал внимания — привыкли.
— Ахренеть, — донеслось сзади-сбоку.
Коля обернулся.
— Что там, товарищ командир? — спросил он.
По идее, к старшему по званию обращаться надо как полагается, но старший по званию себя не обозначил, так что и обращение было нейтральным.
— Да тут вся стая, просто в фарш, — командир обвёл рукой площадку перед сарайкой, потом показал на горы трупов за ней. — Вон там гильз полно, и трупы кольцом, похоже, их там окружили, но они прорвались, залезли на сарайку, здесь на стенах везде следы когтей, значит, крысы наверх лезли. А потом, похоже, у них патроны закончились. Вот только чем они крыс на ливерную колбасу пошинковали? Я оружия не вижу.
— Кажется, вот этим, — Коля поднял сапёрную лопатку вместе с Лёхиной рукой. — Он даже без сознания её не отпускает, вцепился.
— Ну, зверюга этот ваш Неверов! Да и напарница у него, судя по ранам, на крыше не отсиживалась.
Командир уважительно покачал головой. Он, тем не менее, понимал, что организм начинающих аномальщиков ещё не готов к таким ударным дозам иномирных инфекций, не говоря о банальных перегрузках. И всё будет зависеть от медиков.
Через пару минут прибыли и они. В отличие от бойцов, врачи были в костюмах биозащиты, полнолицевых масках с фильтрами и резиновых перчатках.
— Отойдите от пострадавших, — потребовали они. — Все, кто имел контакт — в карантин.
— Мы понимаем, товарищи, — ответил за всех Коля. — Это из нашего отделения бойцы, мы перевязку делали.
— Вами займутся другие, у нас эти двое, — покачал головой врач и занялся пациентами.
— Давление 70 на 40, пульс 150, — сообщил один из медиков, осматривавший Майю. — Как ещё жива — непонятно.
Времени они не теряли, прямо здесь, сразу, девушке поставили электромеханическую капельницу с физраствором. Бегло осмотрев бинты, ничего трогать не стали, положили в закрытые носилки, застегнули и унесли.
Лёхе ничего колоть не стали, осмотрели и сразу в носилки положили. Туда же юркнул и Чарли.
— Это ещё кто? — чуть не сел на задницу от неожиданности врач.
— Тоже из нашего отделения боец, даже на довольствии числится. Приказ по роте есть, — Коля рассказал, что знал, и вдруг вспомнил: — Им профессор Завельев занимается! Он всё объяснит!
— Завельев? — через маску было видно, как немолодой врач нахмурился. — Это само по себе многое объясняет.
— Можно мы с ними поедем? — спросил Коля. — Всё равно ведь в карантин?
— Пройдёмте до машин, дальше там разберутся, куда вас.
* * *
— КАКОГО ХРЕНА У ВАС ТАМ ПРОИСХОДИТ??? — орал Тимур Маратович по телефону на Сулимова. — ПОЧЕМУ КУРСАНТЫ ОКАЗЫВАЮТСЯ ОДИН НА ОДИН С ЦЕЛОЙ СТАЕЙ ТВАРЕЙ???
— Выясняю, товарищ полковник! — на другом конце провода Сулимов непроизвольно вскочил и встал навытяжку.
— НУ ТАК ВЫЯСНЯЙ БЫСТРЕЕ!!! — снова гаркнула трубка. — У ТЕБЯ С НИМИ КОНФЛИКТ БЫЛ, НЕ ДАЙ БОГ ВЫЯСНИТСЯ, ЧТО КРЫС НАМЕРЕННО В ЭТОМ НАПРАВЛЕНИИ НАПРАВИЛИ…
Сулимов побледнел. Он, конечно, и раньше понимал, что полковник наверняка в курсе его конфликта с этими двумя курсантами, но вот так в лоб… А ведь полковнику никто и ничто не помешает дать делу ход, если понадобится.
— Уже еду на место происшествия, товарищ полковник! — отчеканил Сулимов.
— Тоже сейчас приеду, — вдруг предупредил Сайфутдинов, уже спокойным голосом. — Что они там опять натворили?
Тимур Маратович приехал первым. Надел костюм биозащиты. И не поленился дойти до места боестолкновения его курсантов со стаей заражённых крыс.
Там его и нашёл Сулимов.
— Смотрите, товарищ полковник, — один из бойцов, внимательно изучавший поле боя, привлёк внимание начальника, — вот эта крыса намного крупнее остальных. Думаю, это вожак стаи. Был.
— Ему тоже лопаткой досталось? — уточнил Тимур Маратович.
Череп огромной крысы был в таком состоянии, что сложно было сходу понять, чем его так.
— Да, лопаткой, вот срез, — боец показал прутом на край кости. — Но интересно другое. У этой крысы прострелены две лапы, причём обе правые, передняя и задняя. Вот след, как эта крыса ползла. Понимаете?
— Честно говоря, пока не очень, — ответил за полковника Сулимов, который вообще нихрена не понимал.
— С разбитой головой не ползают, а вот с