— Ты не спросила, почему я люблю кошек, — наконец сказал Томас, глядя в спину Инес, которая, словно забыв о нем, направилась к окну, чтобы посмотреть на сад, расположенный за домом и целиком и полностью посвященный тому, что имеет хоть какое-то отношение к кошкам.
— И почему же ты любишь кошек? — спросила Инес.
— Потому что они умные, независимые, грациозные, утонченные и загадочные... — Томас слегка наклонил голову и добавил: — Весьма похожие на тебя.
— На меня? — переспросила Инес, удивленно взглянув на него, потом с сомнением хмыкнула и покачала головой. — Во мне нет ничего загадочного.
— Для меня есть, — серьезно возразил Томас. — И это мне нравится.
Инес посмотрела ему в глаза, затем перевела взгляд на окно, где на подоконнике, блаженно щурясь от яркого солнца, разлеглась одна из многочисленных обитательниц музея. Погладив животное и выдержав довольно долгую паузу, Инес сказала:
— Во мне нет утонченности.
— Есть, — заверил он ее.
Инес с наигранной грустью вздохнула:
— Не думаю, что ты был такого же мнения, когда я появилась в отеле, ругая тебя на чем свет стоит.
— Почему же? — улыбнулся Томас. — Ты ругалась по-португальски. И потом, насколько я понял, ты говорила, что я самый сексуальный парень, которого ты когда-либо встречала.
— В твоих мечтаньях сладостная ложь, — усмехнувшись, процитировала Инес.
— Возможно, — согласился он и добавил: — И все же ты обладаешь качествами, которые можно охарактеризовать как хороший вкус или утонченность. Ты умна, но не кичишься этим, ты уверена в своих деловых качествах, способна замечать оттенки чувств, ты весьма проницательна, и, наконец, ты красива и очень сексуально привлекательна.
Было видно, что ей приятно слышать то, что говорит Томас, но, услышав последние слова, Инес поджала губы и покачала головой:
— К сожалению, я вовсе не красавица, а что касается «сексуальной привлекательности», то этих слов просто нет в моем словаре.
— В тебе есть и красота, и сексуальность, но они не выставлены напоказ, как у красавиц из глянцевых журналов, а деликатно прячутся и, возможно, недооценены потому, что видны только истинному и заинтересованному ценителю. Например, у тебя восхитительно непокорные волосы.
Инес досадливо поморщилась:
- Вот уж точно, непокорные. С ними ничего невозможно сделать.
— Но в то же время они мягкие, поэтому создается впечатление, что ты только что выбралась из постели после того, как несколько часов подряд занималась любовью, и это наводит понимающего мужчину на совершенно определенные мысли.
Инес замерла, склонив голову, не в силах поднять глаза.
— А твои губы, они такие нежные и слегка припухшие, словно тебя только что целовали. У мужчины, заметившего это, немедленно возникает желание поцеловать тебя, — продолжал Томас и, когда они вернулись в отель, скользнул пальцами по рукаву блузки, в которую переоделась Инес. — И ты предпочитаешь шелковые блузки, ты застегиваешь их выше, чем это делает большинство девушек, так что виден лишь слабый намек на ложбинку, но этого достаточно, чтобы у мужчины появилось желание увидеть больше. — Томас опустил руку, слегка коснувшись ее бедра, и добавил: — И хорошего покроя просторные брюки отлично драпируют округлую форму твоих ягодиц, пробуждая желание огладить этот изгиб.
Инес наконец подняла глаза и, с восхищенным удивлением взглянув на Томаса, прошептала:
— Боже, насколько же ты искусен в деле соблазнения. Ни одна девушка не останется равнодушной к такому парню.
Томас обхватил ее лицо ладонями и искренне произнес:
- Инес, каждое слово из тех, что я сказал тебе, — правда. Именно такой я тебя вижу, и я сделаю так, что и ты будешь видеть себя такой. Обещаю.
Заметив, что в глазах Инес блеснули слезы, Томас нежно поцеловал ее в лоб. Он собирался поцеловать ее в губы, но кошка, до сих пор лежавшая на окне, неожиданно встала и решила присоединиться к их компании. Поднявшись на задние лапы, она, громко мурлыча, потянулась к Томасу и ткнулась влажным, холодным носом в его подбородок, словно говоря: «Эй, приятель! А как же я?»
Томас и Инес рассмеялись, признав справедливость требований животного.
— Вот кто действительно ревнует, — сказала Инес.
Томас улыбнулся, взял кошку на руки и почесал у нее под подбородком, та еще громче замурлыкала. Инес снисходительно покачала головой и сказала:
— Именно поэтому я всегда считала себя собакой по натуре.
Томас с удивлением посмотрел на нее и, последовав за ней в следующую комнату, спросил:
— Тебе действительно ближе собаки?
— Конечно, — пожав плечом, ответила она, осматривая старый резной буфет. — Собаки преданные, любящие, непосредственные и добрые, всегда готовые помочь и услужить человеку, кроме того, они веселы и игривы до самой старости. Разве можно их не любить?
— Я тоже преданный, — с притворной обидой пробормотал Томас, наблюдая за Инес, которая неспешно обходила комнату, осматривая выставленные экспонаты. — И любящий, и добрый.
— Конечно, ты добрый, — согласилась она. — И действительно всегда готов помочь.
Томас улыбнулся, а Инес, подойдя к выходу, оглянулась и, явно поддразнивая его, произнесла тоном, не терпящим возражений:
— Ты определенно из рода собачьих.
Усмехнувшись, Томас опустил кошку на пол и последовал за Инес.
— Вы следуете за мной, мистер? — шутливо спросила она, когда Томас вошел в соседнюю комнату.
— Конечно, ведь именно так и делают собаки, — заметил он и добавил с хитрой усмешкой: — Они всегда бегают за кошками.
Инес расхохоталась:
— Ох, ты неисправим!
— Это ты начала, — резонно заметил Томас, смеясь, схватил ее за руку и потащил к двери. — Пошли. Давай зайдем в кафе, я снова проголодался.
— Но остались еще две комнаты, — возразила она.
— Мы придем сюда в другой раз, — заверил он Инес, продолжая тянуть ее к лестнице, ведущей к выходу.
— Обещаешь? — тихо спросила Инес.
— Конечно.
Он обнял девушку за плечи и нежно прижал к себе.
Они нашли кафе с несколькими столиками на свежем воздухе. Томас отыскал место в тени и усадил Инес за столик; когда подошла официантка, он сделал заказ и, извинившись, поднялся из-за стола. Войдя в кафе, он нашел мужской туалет и, закрывшись в кабинке, быстро опустошил два пакета крови. Когда он вернулся, Инес сидела и улыбалась. Томас вопросительно поднял брови, и она, жестом указав на проходящих мимо людей, пояснила:
— Так интересно наблюдать за окружающими.
Томас огляделся: вокруг сновали люди, неспешно прогуливались туристы, по велодорожкам чинно ехали велосипедисты в обязательных ребристых шлемах.