Действительно. Ритуал позволил убедиться, что не мертва. Однако мерзкая стрелка так безостановочно вертелась во все стороны, пытаясь выяснить направление поиска, что скоро царице ясно. Так она ее не найдет.
Прибравшись в будуаре и скрыв следы колдовства, она вызвала камеристку.
- Мила, скажи, ты не видела там... Ну, там, где живут эти...
- Семьи казненных?
- Да. Ты не видела там белую голубку?
Мила удивленно приподняла брови:
- Ваше Величество, здесь везде полно голубей! К тому же они живут недалеко от дворцовой голубятни. А молодые... ну, эти... они вечно торчали там, на верхотуре, и гоняли голубей. Только белых я не видела.
- А ты присмотрись внимательно, увидишь, тут же ко мне. Поняла?
- Поняла, Ваше Величество. Сразу сказать вам.
- Хорошо, милая, а теперь иди.
Не нравилось это все Онхельме. Совершенно не нравилось. Искать ее, эту хитрую слепую дрянь, все равно, что искать иголку в стоге сена. А найти надо.
Она бы еще долго раздумывала, как быть, но тут на помощь царице пришел внутренний советчик. Зачем искать иголку? Когда можно просто весь стог уничтожить?!
Просто уничтожить всех голубей. Белых, сизых, бурых, пестрых. Всех. Для верности. И незачем мучиться и сомневаться: угадала, не угадала!
У царицы Онхельмы враз улучшилось настроение. Она пошла проведать мужа, вечерний обход уже превратился в своего рода семейный ритуал. Отпустив ненадолго сиделок, она присела рядом, поболтать о том, о сем.
- Знаешь, Вильмор, а ты оказался прав, - она подмигнула, глядя в неподвижное восковое лицо мужа, - Насчет даров.
И тихонько хихикнула, как проказливая девчонка.
- Но мне это нисколько не помешает, - она погладила несчастного по груди, привычно влив немного силы, и сказала, - Пока. Спи, дорогой.
Потом она ушла.
А ведь Онхельмна догадывалась, что, продлевая ему жизнь, просто продлевает его страдания. Потому что к жизни Вильмор больше не вернется. Куда человечнее было бы дать ему умереть. Но. Он нужен был ей живой. Пока. Пока она не почувствует себя на троне настолько уверенно, что перестанет в нем нуждаться.
Впрочем, в качестве игрушки, просто чтобы проверить на нем свою силу и власть, неживой, но и не мертвый муж тоже неплохо выглядел. Так что, с какой стороны ни посмотри, а душе бедняги Вильмора еще долго не видать покоя и отдохновения.
О том, что собирается приказать убить всех голубей в Версантиуме, Онхельма мужу не сказала. Зачем? Ее могут услышать. Она отдаст приказание завтра. Да.
И пусть всем будет объявлено, что это жертва.
За здоровье государя Вильмора.
Глава 37.
Евтихия ожидала появления Морфоса, мечтательно насвистывала балладу о любви, сочиненную знаменитым поэтом древности. Та история, рассказанная духом земли, произвела на голубку неизгладимое впечатление, посеяв в душе ростки надежды, что со временем все наладится и будущее еще принесет ей счастье. Она даже стала прибираться в пещере, выметая хвостиком пыль и каменную крошку. Правда птица не совсем понимала, зачем это нужно девушке, но возражать не стала. Вообще, они постепенно становились одним целым, воспринимая прошлый опыт и убеждения друг друга. Вероятно, оттого что были во многом схожи.
А когда покашливая появился дух земли, показав свое лицо из скалы, она радостно зачирикала:
- Добрый день, уважаемый Морфос, добрый день, дедушка!
- Кушать будем?
- Будем!
- Ягоды или зернышки?
- Ягоды... и зернышки!
- Вы уж определитесь, милые, - Морфос затрясся от смеха, но вырастил и то, и другое, - Тогда вперед! А потом сказку...
Но последнюю фразу он вслух не произнес.
Через минут пятнадцать сытая голубка вернулась, вертя головкой и блестя глазками-бусинками. Она пританцовывала на месте и покряхтывала, не решаясь напомнить древнему духу о том, что обещанные легенды пора бы уже начать рассказывать, потому что любопытство просто раздирает ее, но Морфос сжалился сам.
- Ну, милая, о чем мы сегодня будем слушать?
- Ммммм... О драконах!
- Так понравились?
- Да... - она мечтательно подкатила глазки.
- Ну, выбирайте, какую вам легенду: веселую, грустную, или поучительную.
- Пожалуй, лучше сначала поучительную, - сказала девушка.
- А про любовь нету? - чирикнула птица.
- Они все про любовь, - ответил древний дух земли.
- Ну, тогда пусть будет поучительная, - согласилась птица.
- Так вот, слушай Евтихия. Эта история будет о том, как властители Страны морского берега обрели символы власти. Вернее, как вообще появилась Страна морского берега.
- О... так это про нашу историю? Мне Алексиор рассказывал...
- Этого девочка Алексиор не мог тебе рассказать, об этом теперь, кроме непосредственных участников, помню только я, да еще может быть Сафор.
- Ух ты... - птица даже присвистнула, - Дедушка, вы такой... и так много чего знаете...
- Кх-кх-кхммм... - прочистил горло древнейший и смущенно заулыбался.
Ибо искреннее восхищение приятно всем, даже тем, кто помнит, как над землей впервые взошли луна и солнце.
- Значит так. История эта про синего морского дракона, - Морфос повел бровями, - Раньше они населяли моря и океаны, и были царями всего, что живет в воде, но со временем враги, пользуясь их природной добротой и благородством, стали истреблять их, и теперь уже много веков морских драконов никто не видел.
Древнейший вздохнул.
- Когда появились первые люди... Они охотились на морских драконов. Да и вообще, охотились на драконов.
- На драконов? Охотились... - была потрясена Евтихия, - Но зачем? Как? Разве их мясо можно есть?
- Нет, их мясо есть нельзя. А охотились в основном для самоутверждения, ради славы. Ну, представь, огромное крылатое чудище, зубастое, дышащее огнем, и его побеждает герой. Обычный человек. Любой мужчина мечтает стать героем.
- Я слышала, что драконы уносили скот, похищали принцесс, потом требовали выкупа, а рыцари, освобождая прекрасных дам, сражались с драконами, и побеждали этих злобных чудищ.
- Нет, милая, никогда драконы не нападали на людей первыми, никогда. В их сердце слишком много любви, она и порождает тот драконий огонь. Любой дракон превыше всего ценит жизнь других существ. И только доведенные до крайности, они иногда предпринимали эти акции протеста. В надежде как-то договориться с людьми о ненападении. Но люди безжалостны.
- То, что вы говорите, ужасно, - поникла голубка.
- Да, ужасно. К тому же кровь дракона и его шкура, особенно чешуя, пригодны для создания мощных артефактов. Потому тех драконов, которых не убили чванливые рыцари ради славы, потихоньку добили колдуны, чтобы растащить на артефакты. А ведь и тут можно было договориться... Однако люди бывают жадны и безжалостны.
- Все это очень печально слышать, и если эта история поучительная, то какова же печальная? - пробормотала Евтихия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});