Владислав набычился:
— Твою етиешу, Кеша, не тяни кота за хвост!
— Он сказал, что встреча гостя дело хорошее и нужное. Но чтобы я больше машину того важного чинуши не обгонял.
Они посмотрели друг на друга и долго ржали.
— Поехали, поедим. От такой дороги у меня разыгрался зверский аппетит.
— Точняк! Рванем в порт, там свежая рыбка.
— Давай, соскучился по рыбке. Я же с Сибири, у нас там рыба во!
Иннокентий охотно поверил в размах рук агента спецслужбы. Видел фотографии сибирских рыбин в журнале «Вокруг света».
«Эх, лучше бы я согласился на их приглашение!»
— Ты знаешь, что самый наглый тип из тех типов, что я встречал здесь.
Иннокентий усмехнулся:
— Слава, ты хотел сказать — дерзкий?
Помощник резидента лишь покачал головой. Этот ненормальный пацан или башку сложит, или добьется чего-то великого. Но Кеша ему сразу понравился. Каким-то особенным отношением к жизни, не зашоренностью и ценным даром легко входить в любое общество. Он как будто был изнутри свободен и действовал без оглядки. Владислав честно признал, что сам так не может. Комплексы, вбитые в юности на учебе в школе КГБ мешали. Оставалось лишь завидовать и присматривать за шустрым агентом.
Народу у Пабло под вечер собралось много, но место для Васечкина и его гостя нашли. Кеша заказал тушеное я пряностями мясо Эскуделло, добавив Эскивиладо. Это такой набор овощей на гриле. Хоть и весна, но свежие овощи в магазинах уже были. Вообще, даже в относительно бедной стране с основными продуктами питания дела обстояли неплохо. Поначалу у Вероники даже случился шок от витрин местных магазинов. И бедняки, и люди со средним достатком не голодали. Почему до сих пор в Союзе не могли решить банальную проблему обеспечения разнообразными продуктами питания, было непонятно. То ли тому виной бесхозяйственность или безалаберность властей всех видов. Но факт оставался фактом — советские магазины выбором даже посконных русских продуктов отнюдь не блистали. Про овощи и фрукты можно было промолчать.
Крапивин явился вовремя, деланно поздоровался и тут же достал тяжелую папку с документами. Владислав поднялся, попрощался и тихо исчез в вечерней сутолоке.
— Не забывай, мы работаем. Ты выполнил мою просьбу?
— Три не самых последних в городе газеты заняты поиском необходимого нам материала. Плюс парочка преподавателей из местного университета и по совместительству ветераны тех событий озадачились.
— Шустрый ты парень!
— Вы сегодня не первый, кто мне это говорит.
— И на советского человека не очень похож, — задержал свой взгляд на Васечкине агент ПГУ.
— И это мне уже говорили. Принимают за поляка или шведа. Смотря, какой акцент подпущу.
— У тебя есть определенный талант к языкам. Я вот в ихнем каталонском испанском не волоку.
— Привыкните, — пожал плечами Васечкин.
— Не успею!
Крапивин положил сверху документов карту с отметками:
— Вот твоя задача на послезавтра. Машину мы тебе выделили, выходной жене дадут. Так что едете в горы. Осмотрите замок Кардона и проедете дальше.
— Что ищем?
— Где-то в тех местах замечена активность американцев. У тебя есть телеобъектив?
— Мне дали в дорогу. Триста миллиметров достаточно?
— Хватит. И бинокль с собой захвати. Владислав должен был его в бардачок положить.
— Высматриваем антенны и радарные устройства?
— Ну вот видишь, можешь, когда захочешь.
— К нам сегодня не заглянете? Семью Завальных провожаем.
Разведчик укоризненно покачал головой:
— Я же тут официально бельгиец.
— Фамилия голландская.
— Там всякие живут. Зато цепляющая.
— Хвост, как, я понимаю, сбрасываем?
— Правильно понимаем. Ни к чему он. Пленки сдашь Владиславу. Метки запомнил?
— Разберусь.
— Тогда до свидания. Когда увидимся, не знаю. Меня в горячее место перебрасывают.
— Удачи вам!
Иннокентий задумался, а затем подозвал молоденькую официантку.
— Лусиана, пор фавор бренди.
Девушка очаровательно улыбнулась. Она не оставляла попытки охмурить этого странного, но такого притягательного северянина.
Сидели на улице. Еще не лето и не было жарко, женщины даже накинули на плечи легкие кофточки. Истекало ароматом мясо на углях, пахло жареными овощами. Дядя Толя был мастером своего дела. На тарелках лежали нарезки из сыров и местной колбасы. А также уже сготовленные на гриле овощи. Сидели при свечах а-ля романтик. Кто-то вымучивал гитару, тренькая полузабытый романс и наводя на всех тоску-печаль.
— Странно, — Вероника прижалась к Кеше, — вдали от родины отчего-то многих тянет на эмигрантщину.
— Как ты назвала? — хохотнула одна из молодых женщин.
— Хорошо сказала! — из полутьмы появился дядя Толя и наложил свежую порцию горячих с пылу жару шашлыков. — Надо запомнить.
— А что не так? — Владислав уже немного набрался. Пили халявный кальвадос. — И у нас в Мадриде в моде старые романсы. Стихи поэтов Серебряного века. Вдали от родины начинаешь лучше понимать тех, кто её лишился не по своей воле.
— Ну, знаете! — подобралась одна из разодетых дам, жена какого-то из местных начальников. — Вы тут нам антисоветские настроения бросьте, товарищ!
— Позвольте, — вступился за молодого разведчика дядя Толя. — Тоска по родине не имеет политической подоплеки. И если вы помните истории, то даже злейший враг большевиков Антон Деникин отказался служить нацистам. Для него Россия была выше исторических дрязг. И он оказался прав! Это и есть настоящий патриотизм.
Кеша с удивлением повернулся. Вот это мужик! Знает, что уйдет кому следует донос, но все равно правду-матку режет. Хотя куда они тут без него? Дядя Толя на все руки мастер и связей в Кастилии у него одного больше, чем у всех остальных вместе взятых.
— Да хватит вам пререкаться! Пусть лучше Кеша чего-нибудь споет. Наверняка что-то припас для такого случая.
— Только в этот раз без похабщины.
— Анастасия Васильевна, не было там такого!
Вероника мягко опустила ему на плечи руки:
— Кешенька…
— Ладно.
Его лицо озарила хитрая улыбка.
«Не хотите „Сектор Газа“, будет вам белогвардейщина!»
Слова он точно не помнил, но основную часть песни донес.
Как упоительны в России вечера
Любовь, шампанское, закаты, переулки
Ах, лето красное, забавы и прогулки
Как упоительны в России вечера
Балы, красавицы, лакеи, юнкера
И вальсы Шуберта, и хруст французской булки
Любовь, шампанское, закаты, переулки
Как упоительны в России вечера
Как упоительны в России вечера
В закатном блеске пламенеет снова лето
И только небо в голубых глазах поэта
Как упоительны в России вечера
Пускай все сон, пускай любовь — игра
Ну что тебе мои порывы и объятья
На том и этом свете буду вспоминать я
Как упоительны в России вечера….
По лицам сидящих в обычном Барселонском дворе русских людей текли слезы. Нет, им было здесь на самом деле хорошо. Многие из них совершили не самые красивые поступки, чтобы попасть в такое сладкое местечко. Пусть и не пупу Европы, зато климат хороший. Но все равно в глубине души щипало неведомые струны, сердце замирало, а память уносила их куда-то далеко-далеко. В край березок, липовых аллей и милой незамысловатости.
Владислав сердечно постучал по крепкой спине Иннокентия и по-детски размазал сопли.
— Душевно, брат. Душевно! Нам потом в Мадриде споешь? Пацанам?
— Обязательно, Слава. И не раз.
Что-то было в этом вечере странное. Как будто прощание. Кеша бросил взгляд на молодую жену. Но она беззаботно смотрела на свечу, тихо о чем-то улыбаясь. Ему снова стало спокойно. Пока они вместе, ничего страшного не случится. Не может случиться. Иначе зачем это все?