Читать интересную книгу Таймыр. Трилогия - Вадим Денисов

— Как Вы это быстро определили!

— Опыт.

Димка очень удивился, ибо мужичок успел только произнести длинное «э-ээ…» и робко показать на свободное место похожим на вареную молочную сосиску пальцем. Квест сделал вывод, что уж сам-то он явно получил некий карт-бланш в высшее общество и недолго погордился собой.

Все пассажиры к тому времени расселись, так что третье место осталось свободным. Димка этому очень обрадовался, так как очень уж любил покурить в самолетах. Курительные салоны авиакомпании то заводили, то отменяли — по ходу смены у штурвала топ-менеджеров. В этом самолете горела невеселая надпись. А значит, ему придется часто бегать к туалетам. Принесенный заботливой стюардессой запечатанный горячий обед ему понравился. Ему вообще нравился весь этот процесс.

Все нужно проделывать размеренно, умещать свои движения в межкресельную тесноту. Не торопясь, вдыхая такие аппетитные в контраст специфическому амбре салона запахи, отвлекаясь от шума двигателей, сглатывая тягучую слюну. Целый ритуал. Как в поезде курица. А освобождение всяких минимизированных вкусностей от шелестящих целлофановых оков! Квест находил в таком «раздевании» что-то эротическое.

Соседка, судя по ее брезгливому выражению лица — нет. Но, к Димкиному сожалению и недоумению, так и не проронила ни слова за весь полет.

Низкая облачность простиралась чуть не до самой земли. Самолет садился быстро и ровно, не рыская и не проваливаясь в воздушные ямы. Пассажиры морщились, терли ладошками вдруг заболевшие уши. Закапризничали и заплакали малыши, запричитали успокаивающие их мамы. Димка давно научился вовремя сглатывать и позевывать и потому никакого дискомфорта от перепада давления опять не ощутил.

Москва, не по сезону, была серой и хмурой. Здравствуй, логово культуры и понтов!

Дозаправка и пополнение пассажирами.

Шереметьево встретило гостей прохладной дождевой взвесью. Времени хватило только на то, чтобы покурить на улице в окружении нагленьких, почему-то всегда злых на клиентов московских таксистов. И накупить целый ворох российских глянцевых журналов. Читать Квест их планировал только в отдельном номере сочинского санатория «Заполярье», до сих пор принадлежавшего Норильскому комбинату по договору с Россией. Войти, так сказать, в курс последних российских событий. В самолете ему не читалось. При том что Димка в самолете не спал. Он мог изредка вздремнуть, чуть-чуть. И, что является редкостью, умел дремать продуктивно, продумывая и просматривая в полусонном тумане весь накопленный за день материал, фильтруя мысли и впечатления.

На сей раз он размышлял о тех беспокойных местах, к которым неуклонно приближался самолет. А знал он о них немало, отчасти благодаря средствам массовой информации, а отчасти благодаря личному коммерческому интересу к южному району России. Да и опыт передвижения в этих краях какой-никакой был.

Впрочем, многие пассажиры думали о том же. Люди летели отдыхать на самый популярный теперь курорт в России и обстановка там их весьма волновала. Город Большой Сочи — только с виду курорт, а на самом деле это такой же кавказский регион, как и все остальные.

Люди летели и думали думку — как там сейчас, на Кавказе?

А на «сверхпогибельном» Кавказе за последние взбалмошные годы произошло немало плохого. Но никто так и не смог растрясти по-настоящему эти величественные горные гряды. Вечно упрямый Северный Кавказ опять доказал, что это вам не Саудовская Аравия, где все уже состоялось. Здесь шел сложнейший процесс уточнения веры и идеи, начавшийся много веков назад и который, благодаря специфическому мироощущению горцев, продолжался и поныне. Как в свое время у них закончился эксперимент с христианством, так сейчас проваливалась идея ваххабизма.

Южный сосед, ядро несостоявшегося Великого Турана, до сей поры мечтал о Чечне и Дагестане турецкого образца и даже получил там, уже после последней, разгромной для Чечни войны, некоторую поддержку в виде небольших восстаний. Но ничего из задуманного сделать не удалось.

Горцы Кавказа так и не стали, все как один, образцовыми отуреченными мусульманами — пример несчастных курдов и память о недавнем хозяйствовании иностранных наемников-террористов отпугивали. Попытки объяснить мотивы поведения горцев, характер людей, проживающих в этих местах, исламизацией опять не привели ни к чему. На беду, не только не растаял, а наоборот, укрепился в умах соседей облик джигита, который держит в одной руке Коран, в другой — окровавленный кинжал и этим же кинжалом показывает на Святую Книгу, приговаривая: «Разрешает!» — как сказал давным-давно генерал Уваров. Другой вопрос, что джигит устал. Чеченцам уже было лень даже воевать. Наиболее умные и предприимчивые нашли себя в большом бизнесе, базируясь в той же Турции.

Канонический, фундаментальный ислам у горских народов так и не прижился. Собственные, горские законы бытия оказались настолько сильны, настолько привычны и выверены тысячелетиями, что исламизации арабского типа на Северном Кавказе не произошло. Века горские народы Кавказа пели песни хором с прекрасным многоголосым разложением! Ну неужели только грузины умеют так завораживающе красиво петь? Шамиль, а за ним и другие, уже в двадцатом веке, не приветствовали хоровое пение, пытались запрещать любимую горцами лезгинку — и это не могло понравиться свободолюбивому народу с многотысячелетней культурой.

Ислам ваххабитов не велит поклоняться старейшинам — только Аллаху! Но опыт поколений подсказывал древним жителям Кавказа, что только благодаря бережно сохраненным стариками национальному самосознанию народы и выживают в кошмаре войн и ссылок. Из века в век. Из тысячелетия в тысячелетие…

Мусульманская вера запрещает изображать людей и животных, но попробуйте запретить свирепым чеченским абрекам (а они еще водились в изобилии) рисовать на знамени любимого ими волка!

После распада России некоторые кавказские республики тоже было отделились, но две уже вернулись обратно, третья подписывала федеральный договор.

Попытки разорвать Северный Кавказ на части опять не увенчались успехом.

Иногда казалось, что исламские идеологи сами устают от труднейшей миссионерской работы на Кавказе. Кровавых последствий их деятельности было много, но ничего толкового не вышло. По прошествии времени они стали понимать, что многовековая самобытность горских племен и, следовательно, их этническое самосохранение, требуют той самой золотой середины в вопросе о роли и месте религии. Некоего равновесия, соответствия, позволяющего этим народам сохранить привычный образ жизни.

Именно степень соответствия родовых либо племенных норм морали и определяет факт присоединения различных народов мира к тем или иным великим мировым религиям. Ибо «есть шариат, но есть и адаты…» — законы гор, вернее, тысячелетний, сублимат этических и поведенческих норм, определенных и установленных на века предками. Именно поэтому адаты более последовательны, целостны и пугающе рациональны в сравнении с законами любой религии, любых других сообществ, живущих не так, как северокавказские народы.

Многие просвещенные жители Кавказа не согласны с таким положением вещей, но пока что сделать ничего не смогли. Никто не даст гарантии, что любые другие законы существования помогут сохранить вековую самобытность этого народа еще тысячелетия так же хорошо, как это делали все предыдущие тысячелетия древние законы гор…

Самолет закладывал глубокий вираж над морем, целился носом на горные хребты Красной Поляны и заходил на глиссаду перед посадкой в международном аэропорту Адлер.

В Сочи традиционно царил тропический уют. Вечная всероссийская правительственная дача. Постоянное место отдохновения как государственных чинов, так и база отдыха авторитетов преступного мира. Своего рода нейтральная территория. Горячее дыхание постоянных кавказских страстей здесь чувствовалось слабо. И основным фигурантом средств массовой информации были не отряды ОМОН, а туристы-отдыхающие — главный и наиболее существенный источник доходов местного населения.

Развал страны поначалу поставил курортный город на грань катастрофы, но вот уже который год летом происходил резкий скачок числа приезжих. Туристов-альпинистов еще пугали дикие набеги сванов, которые скалолазами становились на второй день после рождения. Но пограничники уже поднимали заставы повыше и обещали надежно перекрыть границу с Грузией.

Кажущаяся благодать объяснялась отнюдь не удаленностью от «горячих точек» и хорошей работой милиции, не взаимными договоренностями и жесткими мерами силовых структур, ловкостью мэров и их подчиненных. Просто там всегда было относительно спокойно. Почему — не знал никто. А хотелось — вот так бы везде! Но многим было нужно ехать чуть дальше Большого Сочи, а это совсем другие краски.