— Мне нужно… воспользоваться удобствами. Парень непонимающе смотрел на нее.
— Видишь ли… — засмущалась Кейт, не зная, как еще объяснить, — я долго сюда ехала… перед этим выпила много воды… ну, ты понимаешь?
До парня наконец дошло, что она имеет в виду.
— Без проблем, крошка, — кивнул он. — Подожди, я принесу горшок.
— Горшок здесь не подойдет. Видишь ли, — проговорила она, краснея до корней волос, — у меня… женские проблемы…
— Понятно, — кивнул тот. — М-да, крошка, не знаю, что делать… Пойду спрошу у папаши.
Он запер за собой дверь, и через пару минут вернулся с отцом.
— Вот, держи! — грубо произнес старший, протягивая ей горшок и относительно чистую тряпку.
Ноздри Кейт дрогнули. Она гордо вскинула голову;
— Не могу и не буду. Мне нужны нормальные условия! То, что вы похитили меня, не значит, что можете делать со мной все, что вздумается. Если я заболею, то вам, я думаю, это не все равно?
На минуту мужчина задумался.
— Хорошо, — сказал он наконец парню. — Отведи ее в сортир, дай все, что она попросит, — кроме, разумеется, того, что она может использовать против тебя.
— Это не мужская работа, папа, — запротестовал тот.
— Согласен. Но считай, что это приказ. Учти, крошка, — обратился он к Кейт, — он умеет управляться с ножом — не смотри, что маленький. Если что не так, мы возиться с тобой не будем. Иди в сортир, так и быть, я не знаю, что там нужно для ваших женских дел. Только без фокусов, крошка!
Кейт кивнула, хотя лицо ее по-прежнему горело от гнева, и, подобрав юбки, вышла из комнаты. Отец и сын следовали за ней по пятам. По пути вниз Кейт старалась как можно подробнее осмотреть дом, в который ее забросила судьба, хотя в душе надеялась, что никогда больше не вернется сюда. Комната напротив той, в которую ее поместили, была такой же неопрятной. Кроме закопченного камина, грубого стола и пары видавших виды матрасов на полу, в ней ничего не было.
Когда они были у заднего крыльца, мужчина, порывшись в каком-то мешке, извлек нечто, что когда-то, очевидно, было рубахой.
— Вот, держи. — Демонстративно порвав ее на длинные полосы, он протянул Кейт. Та взяла их не без отвращения.
Парнишка повел ее через маленький огородик, единственной растительностью в котором были сорняки, да и те какие-то чахлые. Они подошли к покосившемуся туалету. За ним был высокий глухой забор. Дом на противоположной стороне улицы выглядел давно заброшенным.
— Иди, — произнес парень, — но не забывай, я буду стоять снаружи.
Кейт открыла дверь. Внутри было темно, неуютно и грязно, но ей ничего не оставалось, как, преодолев отвращение, войти.
— Мальчик! — окликнула она его через пару минут. — Мне нужны еще тряпки.
— Черт бы тебя побрал! — проворчал тот.
— Как минимум четыре.
— Четыре? — недоверчиво переспросил тот.
— Ты принесешь или нет, е… твою мать?! — Кейт сама не поверила, что способна произносить такие выражения, но на парня это, очевидно, подействовало.
— Хорошо, принесу. Что-нибудь еще, ваша светлость? — усмехнулся он.
— Больше ничего.
Ворча, парень направился к дому.
Когда он вернулся, Кейт нигде не было. Но обнаружил он это не сразу, поскольку она позаботилась о том, чтобы тщательно прикрыть за собой дверь.
Кейт удалось пройти всего лишь полмили. Поймали ее легко и без шума — отец подошел слева, сын справа, и через мгновение она лежала на земле лицом вниз.
— Кого ты пыталась провести, крошка? — беззлобно проворчал отец. — Здесь только два пути, и вычислить тебя было несложно. Через поле ты вряд ли бы стала продираться — оно слишком заросшее, остается прямая дорога. Мы увидели тебя с чердака. Можешь не звать на помощь — соседей здесь мало, а те, что есть, знают — с нами лучше не связываться.
Кейт уже знала это, за время пути ей попались навстречу только двое, и оба — дряхлые старики, которые вряд ли стали бы связываться с человеком с ножом.
— Вы думали, что я не буду пытаться убежать? — сказала она.
— Мы не злы на тебя, крошка, — этого и следовало ожидать. Я знал, что тебе не нужны никакие тряпки. Даже сомневаюсь, что у тебя действительно твои женские дела.
Кейт уже сама жалела о своем отчаянном поступке.
— Хитра же ты, бестия! — рассмеялся мужчина. — Лучшего, чем женские дела, ты не могла бы и придумать. Шарки тебе поверил — он еще ребенок. Что ж, нет худа без добра, это послужит ему уроком.
Кейт ничего не оставалось, как покорно пойти за своими похитителями.
— Вам могут заплатить гораздо больше, — повторила она, пытаясь использовать последний шанс.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся мужчина. — Но для нас это дело чести, иначе мы потеряем работу. Наш заказчик знает, что на нас есть о чем донести, и, если мы нечисто сработаем, нас могут вздернуть. Я, правда, не думаю, что он на нас донесет, но твои друзья, крошка, вполне могут.
— Может быть, следует напомнить вам, что, хотя мои родители и небогаты, у меня есть влиятельные родственники и друзья?
— Как я уже сказал, крошка, дело не в деньгах.
— И что вы со мной сделаете? Убьете — я хочу сказать, замочите? — поправилась Кейт, вспомнив, как будет «убить» на воровском жаргоне.
Мужчина остановился и посмотрел на нее с удивлением:
— Мокрухой мы не занимаемся, крошка, не наша работа.
— Для чего вы меня похитили? — спросила она.
— Сами не знаем, — усмехнулся тот. — Нам велели — мы похитили, нам-то что за дело, зачем? А и знали бы, тебе все равно не сказани — это тоже часть нашей работы.
— Лично мы ничего против тебя не имеем, крошка, — поспешил заверить ее Шарки, очевидно, испытывая к девушке нечто вроде жалости, так как в глазах Кейт стояли слезы.
Реакция парня поразила Кейт. Она была не из плаксивых, к тому же по опыту со своими братьями знала, что мужчин, как правило, слезами не разжалобишь. Впрочем, отец и сын, судя по их виду, все-таки были немного тронуты.
— Тяжело быть оторванной от семьи и друзей, — проговорила она, чтобы дать объяснение своим слезам. — Дело даже не в том, что я боюсь за себя, хотя, если уж на то пошло, и в этом тоже. Но это очень огорчит лорда и леди Суонсонов и сэра Аласдера — он мой… — она замялась, — друг…
Отец и сын многозначительно переглянулись, и Кейт пожалела, что упомянула об Аласдере.
— Я не уверена, что снова увижу маму, папу, братьев, — говорила она, размазывая слезы по щекам. — Они отправили меня в Лондон, чтобы я посмотрела столицу, но сами они — простые люди из провинции. Кто мог так ненавидеть меня, чтобы сыграть такую злую шутку?
— Не можем сказать тебе, лахудра, — отрезал мужчина. — Пошли, сварим тебе чаю, дадим кое-чего пожевать…
Кейт не знала, что такое «лахудра», но спрашивать не стала.