— Нет, не так.
— А?
— Не удивляйся. Я хочу знать, какая падла решила на нас пасть раззявить. Держишься в отдалении, начинаешь палить, только когда увидишь уродов, по моей команде. Я на связи, трубу не вещай. Понял?
— Опасно, шеф!
— Не опасно на заводе надрываться, да и то может что тяжелое упасть. Я сказал, ты делай. Так надо.
Хоть и были парни Кардана весьма буйные, но он умел крепко и надёжно держать их в кулаке. Иначе было нельзя, могли… разболтаться и лучше от этого никому б не стало.
— Вперёд, Швед. И будь готов.
— Как пионер?
— Как он самый, хотя ты ж им не был, да?
— Был, но недолго, — жизнерадостно заржал боец. — Исключили за плохое поведение. А уж комсомольцем и подавно не был.
Кардан только улыбнулся, вспоминая свои пионерско-комсомольские годы. Особенно пионерлагеря с их дурным, чуть ли не казарменным, распорядком дня и отвратительной едой, от которой многие чуть ли не блевали. И ведь никуда не деться, выбора насчёт еды не имелось. Обычное меню вида «жри, что дают», которое он искренне ненавидел с его то несильной, но аллергией на немалую часть продуктов. Но это было раньше, теперь же он мог себе позволить многое. Ещё быть почти что уверенным, что его пока не существующие дети с подобным дерьмом не столкнутся. Детство, оно должно быть именно детством, а не этакой периодической борьбой если и не за выживание, то за комфортное прохождение этой как бы самой лучшей поры в человеческой жизни.
Дорога… Весь фокус был в том, что от СИЗО, в котором он парился со вчерашнего дня, в нормальную часть города можно было выбраться лишь двумя дорогами, одна из которых была настолько раздолбана, что изделие германского автопрома могло и изрядно повредиться. Всё ж именно эта модель BMW являлась больше представительской, предназначенной для качественных городских дорог, а не козликом по колдобинам скакать. Именно поэтому некоторые авторитетные люди города предпочитали большие, внушительные, несомненно импортные, но всё ж внедорожники. Он же относился с иной части, больше ценящей обычные авто. Только не понтов ради как некоторые, а скорее чтобы почувствовать себя частью уже не сгинувшего совка, а европейской там или американской жизни. Относительно уюта, комфорта, стиля… того, чего так не хватало всего несколько лет тому назад.
Мысли обо всём этом промелькнули и исчезли, уступив место сосредоточенности, готовности к любой угрозе. Привычное ощущение ещё с афганских времён, но и после возвращения из-за «речки» не раз дававшие о себе знать. Просто вместо душманов местные враги. Зачастую и внешне от тех неотличимые… и тем особенно ненавистные.
Машины вокруг, вроде всё было спокойно, однако…
— Треф.
— Шеф?
— Впереди нас грузовичок появился. Не нравится он…
— Видим.
— Светофор. А он скорость сбавил, чтоб точно на остатках зелёного света не проскочить. Может и он, а может хотят в сторону свернуть заставить. Будьте…
Кардан не успел закончить фразу, поскольку ситуация резко так изменилась. Притормозивший грузовик оказался и впрямь не просто случайным автомобилем. Откинулся тент, а внутри обнаружились двое рыл с автоматами, уже изготовленными к стрельбе. И сразу же Швед, как и полагалось в таких вот ситуациях, резко свернул в сторону, в ближайший переулок. В тот самый, куда как раз и следовало сворачивать. В тот, где… тоже ждали.
«Вилка». Клещи, в которые их хотели зажать, всех из себя таких безоружных, рассчитывающих лишь на скорость немецкого автомобиля и собственную удачу. Два стрелка в кузове грузовика. Ещё не то трое, не то и больше на входе в переулок и в его глубине. Никаких пистолетов. Исключительно автоматы, пускай полноценные АК-шки лишь у тех, которые в кузове. Остальные ограничились «огрызками», которые так легко и просто прятать под джинсовыми или лёгкими кожаными куртками. Да, летом и они выглядят несколько необычно, не по погоде, но всё ж встречаются. Чай, не шуба и не королевская мантия из театрального реквизита!
Б-бах! Начавшуюся было стрельбы автоматчиков в грузовике прервал не столь и громкий хлопок взорвавшейся гранаты, выпущенной из подствольника. Треф, ну кто же ещё! Он как раз и был большим специалистом по стрельбе из подствольного гранатомёта даже на дальние — относительно этого вида оружия — дистанции. Вот и сейчас оправдал возложенные на него надежды, уложив картечный «стакан» аккурат в кузов. Ну а что делает картечь с минимального расстояния с не защищёнными бронёй телами — это Кардан знал лучше многих и многих. Видел не раз, порой и лично подобное устраивать приходилось.
Не стрельбой Трефа единой. Покинувшие «лендровер» ещё двое стрелков, использовавшие те ещё, старые АК-47, не изуродованные уменьшением калибра, а также прочими как бы улучшениями, замолотили короткими очередями, с ходу достав одного из стрелков, задев второго и заставив оставшихся метнуться в стороны, искать укрытия за фонарным столбом или газетным киоском. В таких условиях сложновато прицельно стрелять по машине, к тому же мчащейся на довольно большой скорости.
И всё же часть пуль находила свои цели. К счастью, не конкретно Кардана и его двух бойцов, а просто дырявила «бэху», разбивая стёкла, завязая в сиденьях, оставаясь в железных потрохах автомобиля.
— Прорвались? — сам у себя спросил Кардан и тут же ответил. — Вроде… Главное. чтоб ещё одной такой встречи не оказалось. Но нам надо…
— Шеф, — обеспокоенный голос Шведа прервал Кардана на полуслове. — Со Скалой всё.
— Каким… Уроды!
Иногда смерть приходит тихо, даже без внешних эффектов. Вот как на этот раз. Скалу, он же Максим, достала всего лишь одна пуля, пробившая кузов сзади, затем прошедшая через заднее сиденье, потом переднее и почти на излете клюнувшая того в сердце. Одна рана, но оказавшаяся смертельной. Труп… Один из троих находящихся в автомобиле, в то время как на двух остальных даже царапины не было. Удивляться? Ни Швед, ни тем паче Кардан даже и не думали, зная, что порой и не такое случается. Так уж жизнь распорядилась, случившегося не воротить, надо лишь продолжать жить, надеясь на то, что твой путь оборвётся ещё нескоро.
— Что делать, Кардан?
— Минут пять по переулкам гоним. Затем бросаем тачку и уходим ногами. В одно из мест, специально присмотренных. Прав был Рыжий!
— Э… По поводу?
— Что пока замес этот не кончится, лучше не светиться. Ты что, ещё не понял, Швед? Против нас теперь и менты. Они помогли… Этим, кто нас чуть не прикончил.
Водитель лишь печально выругался, продолжая крутить баранку. Всё он понимал, благо в ближнем кругу Кардан и тем более Рыжий полный дураков и даже просто тугодумов не держали. Себе дороже могло выйти. Ну а сам Кардан, тот уже усиленно гонял в голове мысли по поводу того, как быть дальше, что именно сделать для того, чтобы выбраться из не самой лучшей ситуации. Попытка его прикончить? Само по себе дело то если не привычное, но и не такое редкое. Другое дело — помощь властей пока непонятно кому.
Непонятно? Ну… в какой-то мере. Наверняка это либо «воры», точнее сказать, привет от Башни, либо их использование остатком уже разбитых и приведённых к покорности талжиков, либо использование абреков Окулиста. Лагин сильно сомневался, что в этот блудняк вписались Толстый и тем более Бекас. Не по причине великой к нему любви или даже чтимого нейтралитета. Просто не было у них такой уж большой надобности его устранения и столь же резвой готовности идти в связке с ментами, пускай и тайной. Хотя… Те же опера из особо хитрожопых порой такие комбинации крутят, что обмануть могут и больших умников, не говоря уж о довольно тупоумных урках ещё советских времен.
Кардан осознавал, что ему предстояли не самые простые времена. Враги — если и не все, то их часть — были очевидны. Осталось решить вопрос с союзниками. Без них, один против многих… Шансы на победу в таком случае оказывались слишком малы. Зато если найти готовых поддержать. О, тогда многое могло измениться. Только вот кто? Тут он с ходу ничего не мог сказать. Но если не мог сам, то следовало обратиться к своему партнёру, у которого голова на предмет необычных решений варила куда как лучше. Не раз уже проницательность и осторожность Рыжего помогала им обоим находить выход из довольно печальных и опасных ситуаций.