и выхватив документы из рук секретарши встала так чтобы появиться перед камерой. — Учитывая крайне важные для клиента сроки поставки, компания КюнхеНегель, в случае утери, порчи, или несоблюдении сроков поставки, полностью компенсирует клиенту сумму заказа продуктов первой необходимости в размере миллиона двухсот семидесяти тысяч…
— У нас возникли форсмажорные обстоятельства! — тут же заявил юрист.
— Как хорошо, что мы их предусмотрели верно? — улыбнулся я, кивнув Ангелине, и девушка, перелистнув страницу прочла дальше.
— …компания КюнхеНегель, осознавая все риски транспортировки и доставки товаров на территории, контролируемой третьими лицами, берет на себя обязательство по своевременной и полной… — зачитала Ангелина, а затем сменила страницу. — Для обеспечения груза, компания берет предоплату за товар и удвоенную стоимость доставки в качестве страхового взноса. Страница двенадцатая, пункт сорок три, подпункт четыре.
— Понимаете, форсмажорные обстоятельства…мы готовы разорвать договор, и выплатить вам полную стоимость всех ваших прямых издержек. — попробовал предложить администратор. — Это позволит вам…
— Нет, нет. Ну что вы. Я же не за воздух вам деньги дал. И не для того, чтобы вы их просто подержали и потом мне вернули. Я честно у вас собирался и собираюсь купить товары. Осознавая все риски, мы подписали договор. И я его даже оплатил, вот ваши документы, чеки. — улыбнулся я, показывая отдельную прозрачную папку. — Так что не смейте беспокоиться все в полном порядке. С моей стороны. Осталась ваша.
— Мы пойдем в суд! — сказал юрист, не собираясь сдаваться. — А если он окажется не на нашей стороне, опротестуем его. Для вас это будет лишь потерей денег и времени, вы ничего не заработаете.
— Что вы, заработать? Я никогда об этом не думал. Лишь получить то, что мне причитается по договору. И то, за что я честно заплатил. — покачал я головой. — В частности ранее зачитанные пункты, о компенсации в случае вашей несостоятельности. Мне нужны продукты и товары, которые я заказывал. Сегодня.
— Мы можем вам компенсировать утраченные товары, в соответствии с нашим внутренним классификатором. — предложил администратор. — Например у нас на складе есть консервы и боеприпасы, полностью соответствующие номенклатуре.
— Полностью? Три с половиной тонны Швейцарской говядины первого сорта? О, это прекрасно! — улыбнулся я, видя, как собеседника прямо корежит от моих слов. — Я буду только рад, получить все, согласно смете и спецификации, благо она у нас тоже заверена в нескольких экземплярах и даже подписи есть на всех страницах.
— Я вижу, что вы совершенно не желаете идти нам на встречу. — сокрушенно покачал головой администратор. — Больше мне сказать вам нечего. До встречи в суде. Думаю, через пару недель…
— К чему такие задержки? — удивленно спросил я. — Суд в паре кварталов отсюда, документы у нас с вами есть, мне юрист не нужен, а у вас он под рукой. Идемте.
— Боюсь это так не делается, нам нужно время на подготовку. — забрав у Ангелины пачку документов сказал администратор. — Всего вам хорошего.
— Жаль… очень жаль. Но ничего страшного. Раз вы не хотите идти в суд, придется обратиться к жандармам. — сказал я, и достал из кармана коммуникатор. Взгляд администратора был пренебрежительно-презрительным, как бы говорящим — «да что ты вообще можешь». До тех пор, пока на том конце трубки я не услышал знакомый голос.
— Господин министр, доброе утро. Как поживают ваши дети? Да, он в полном порядке, уже осваивается, очень бойкий юноша. — говорил я, чуть отвернувшись и наблюдая в зеркале как меняются выражение лиц администратора и юриста, когда до них наконец начало доходить что происходит что-то совершенно выпадающее из их картины мира. — Благодарю. Да, так уж вышло что я вынужден обратиться к вам за помощью. Необходимо провести выездное заседание суда. Да, увы я не могу взять ответчика с собой. Нет, конечно, могу, но у них дипломатическая неприкосновенность. Нет, пока не все равно. Да, компания КюнхеНегель. Да, что под орденом. Жду.
— Ни один суд, кроме суда Цюриха, не имеет над нами силы. — не слишком уверенно проговорил администратор, а вот юрист при его словах поморщился.
— Согласно уложению о сотрудничестве Российской империи и Ордена Асклепия, все сделки помимо медицинских и аристократических, должны рассматриваться в той инстанции, что прямо указана в договоре. — усмехнувшись сказал я. — Дела, связанные с дворянством, рассматриваются в местной инстанции и дворянском собрании города. К нашему с вами счастью и оба этих суда совпадают.
— Это незаконно! — попробовал возразить коммерсант, оглянувшись на своего помощника. — Ведь незаконно же?
— Формально – законно. — поморщился юрист. — Но у нас, к сожалению, нет никакой возможности дожидаться пока прибудут судьи. Слишком много дел.
Он попробовал сбежать, но я лишь усмехнулся, прикрыв все проходы, включая главный выход на улицу, щитами. Один из охранников в резонансных доспехах, быстро понял в чем дело, и попробовал воспользоваться проводящим кинжалом. Но его рука прошла сквозь конструкт, а затем пресс вытолкнул его на середину комнаты.
— Вы нарушаете закон! — закричал юрист, мечущийся по комнате. — Это насильственное удержание! Почти похищение! Я буду жаловаться!
— Очень хорошо. Я полностью поддержу вашу жалобу. — улыбнулся я. Сев на диванчик и показав на места на против, где еще полторы недели назад сидели юрист с администратором просматривая и подписывая кабальный договор. — Присаживайтесь, в ногах правды нет. Восток, дело тонкое многие решения принимаются неторопливо.
Правда в этот раз все прошло несколько иначе. Ашхабадский старший суд, в полном составе, прибыл к офису меньше чем за четверть часа. Стоило толстякам в тюрбанах приблизиться ко входу, я снял защиту, но при судьях было столько охраны, что сотрудники швейцарской компании не решились бежать.
— Уважаемые судьи, прошу прощения что пришлось срывать вас для столь мелкого и незначительного дела. — поднявшись, чуть поклонился я. — Эти люди, от лица компании которой служат, заключили со мной честный договор, а сейчас не только отказываются его выполнять, но и пытаются вовсе отказаться от договора.
— Иногда справедливость должна идти туда, где ее ждут. — кивнул главный судья, довольный обращением. — И все же, юноша, разве это не могло подождать?
— Вы совершенно правы, ваша честь. — снова кивнул я. — Но речь идет о выживании моих людей и выплате в миллион двести тысяч золотых франков, или почти