- Хочу.
- Пока нет. - Он ввел ей третий палец, растягивая ее, на этот раз, готовя к тому, что должно произойти, она выдохнула непонятное слово. Ногти впились в его спину, царапая до крови.
Эти раны он будет носить с гордостью.
- Больно? - спросил он.
- Немного. Но, ооох. Мне это нужно.
Красивый призыв от неукротимой Эви Блэк.
- Ты дашь мне все.
- Все, что захочешь.
- Все. Когда-то ты просила об этом. Теперь я требую это.
Не в силах больше сдерживаться, он вытянул пальцы из нее. Они оба застонали от потери. Он провел мокрыми пальцами по ее губам и нагнулся слизать ее соки, поцеловать глубоко и требовательно, он зажал ее колени руками, направляя член к входу.
- Да! Пожалуйста.
Он хотел вставить ей жестко и быстро. Но вошел на дюйм. Потом на два.
Так узко. Так чертовски узко.
Продвинулся еще на дюйм.
Потом еще, и еще...
Ахнув, она замерла.
- Хорошо?
- Так хорошо. Ты такой большой.
Убейте меня.
- Сейчас будет еще лучше.
Он нашел между их телами узелок нервов, нажал и потер, пока ее бедра не начали дрожать.
- Да! - закричала она. - О, да.
Он вошел в нее резко и быстро, как и хотел, она кончила мгновенно, выгибая спину, крича его имя.
Прежде Блу не чувствовал ничего подобного, восхитительно, когда ее внутренние стенки сжимали его. Так прекрасно.
- Скажи мне, детка, сможешь выдержать грубую езду.
- Да. Пожалуйста, да.
Никогда не надоест слушать, как она говорит это слово. Он схватил изголовье, вытащил большую часть, затем вставил обратно с такой силой, что вся кровать зашаталась. Картина упала на пол. А может быть, его Аркадианская сила вызвала левитацию мебели, потому что лампа упала с ночного столика и разбилась.
Он заплатит за все разрушения. С радостью.
Он продолжал двигаться. Внутрь, наружу. Внутрь, наружу. Давление, должно быть, вздымалось в ней, потому что она схватилась за него, убеждая действовать сильнее. Он не мог остановиться или замедлиться, чтобы спасти свою жизнь. Никогда еще он не был так ошеломлен, что не мог с собой справиться. Таким образом, только удовольствие имело значение.
Здесь. Сейчас. Эта женщина. Моя.
Его ритм стал жестоким и карающим. Изящным. Эви схватила его за волосы и притянула вниз для другого поцелуя. В тот момент, когда их языки встретились, ее снова накрыл оргазм, и поскольку внутри она сжала его уже во второй раз, он присоединился к ней, изливаясь, изливаясь, так сильно. Он взревел, давая один последний толчок, насыщая ее, отдавая ей все до последней капли, пока, наконец, не упал на нее сверху, полностью опустошенный.
Блу не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем понял, что не двигался, и что мог задушить ее своей тяжестью. Приобняв Эви, он перекатился на бок. Пот сформировал скользкий слой по их телам, и ни один из них не мог отдышаться.
Проблема состояла в том, что он хотел еще.
***
Эви дрожала. Секс никогда не был так хорош для нее. Секс, вероятно, никогда не был так хорош ни для кого, и она почти хотела, чтобы она не испытывала его. Почти. Как теперь она сможет отпустить Блу?
Впервые за годы она не испытала чувства неудовлетворенности. Только спокойствие. Будто все части ее жизни, наконец, правильно сложились.
Но это не могло быть правильно. В конечном счете независимо от того каким замечательным человеком был Блу, он был плох для нее. Они никогда не хотели того же самого.
Нужно проложить немного пространства между нами.
- Сейчас я чувствую себя глупо, поднимая эту тему, учитывая мою профессию и мое прошлое, но при всем волнении я честно никогда не уделяла этому внимания. Хотя, это не отговорка, да? Мне должно быть очень стыдно. - И он даже запаниковал.
Но она не паниковала.
В его глазах сверкало веселье, будто он боролся со смехом.
- Думаю, что ты была в бессвязном состоянии, сахарная слойка.
- Ну, это я пыталась сказать, - продолжила она, двигаясь вперед, - я не принимаю никаких противозачаточных.
- Никакой вероятности. Я не могу заставить тебя забеременеть.
Никогда?
- Первое, никакой вероятности? Серьезно? Второе, что относительно болезней?
- Про первое, да. Именно это я и сказал. Никакой вероятности. Думаю, мы можем сдержаться. Это сексуально. Про второе, у меня нет Аркадианских болезней, и даже если бы были, я не смог бы тебе их передать. Кроме того, я неуязвим для человеческих болезней.
- Ну, только ради твоего душевного спокойствия, у меня их тоже нет. Я проверялась.
Он поцеловал ее в кончик носа.
- Спасибо за информацию.
Она села, отбросив влажные волосы с лица.
- Так...
Он приподнял бровь.
- Это правда та часть, где ты пытаетесь вышибить меня из своей кровати? Извини, горячий пирожок, этого не произойдет. Мы уютно устроились.
Подождите-ка. Что? Смотря на него, она твердо сказала:
- Мы не уютно устроились.
Он очаровательно надул губки.
Он дразнил ее?
Он должен был дразнить ее.
Глупый, восхитительный мужчина!
- Таким образом, теперь, когда ты использовала меня, - сказал он, - ты собираешься бросить меня?
Ха! Чувство вины.
- У меня действительно нет никакого желания уютно устраиваться. Ни с кем. Никогда.
Он выплюнул смешок.
- Ты только что сказала «уютно устраиваться»?
Ее щеки запылали, когда она поняла, что да, да сказала.
- Что? Я именно это сказала.
- Хорошо, - усмехнулся он, - Ты когда-нибудь с кем-нибудь засыпала вместе?
Ее глаза сузились до крошечных щелочек.
- Нет.
Его глаза и рот смягчились, будто он увидел котенка на дереве, которому нужно помочь слезть. Он положил руку ей на затылок и стал массировать.
- Тогда, давай попробуем. Ты и я. Нам может это понравиться.
Она закрыла глаза от счастья, как раз когда внутри проклинала его. Это был очаровательный соблазнитель, в которого гарантированно влюблялись тысячи.
- Мы?
- Я тоже никогда этого раньше не делал и хочу посмотреть, на что это похоже.
Она будет первой? Ерунда! Как ей теперь сопротивляться?
- Ты серьезно? Никогда?
- Никогда. Я брал то, что хотел и уходил... или заставлял женщин уйти.
- И они выносили тебя? - спросила она недоверчиво.
- Конечно. Одна даже пытались вернуться на несколько секунд, минут.
- Конечно, - поддразнила она. - Но... почему? Почему я?