Читать интересную книгу Америка — как есть - Владимир Романовский

Не разобравшись с Англией, держа оккупационные войска во Франции, Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Польше и еще черт знает где, воюя с теми же англичанами в Южной Африке, Гитлер тем не менее пошел в атаку на восток. И через четыре месяца прочно завяз в России. Фронт растянулся, танки останавливались от недостатка топлива, солдаты мерзли. Меж тем Советская Армия начала вдруг крепнуть, заводы начали производить автоматы, шлемы, пушки, танки и самолеты, нефти в Баку было немерянно, Америка снабжала союзника консервами. А своих солдат Сталин жалел еще меньше, чем Гитлер своих.

В этот момент изнуренная необходимостью контролировать огромные территории при постоянной нехватке топлива, Япония решилась на отчаянную меру. В декабре 1941-ого года был нанесен удар по Перл Харбору.

Может, император надеялся, что Рузвельт снимет эмбарго после этого? Может, Гитлер надеялся, что самая большая армия в мире не будет воевать, а сдастся в плен на третий день?

Все это по самой меньшей мере странно. Можно предположить, что вошедшие в моду за несколько лет до этого супер-разведчики всех стран запутали решительно всех лидеров шквалом противоречащих друг другу данных.

Жемчужный Залив на острове О'аху — очень неплохое место для тех, кто служит в американских вооруженных силах. Гавайи — прелестная гряда островов в Тихом Океане, все там ходят загорелые круглый год. Японцы выбрали для атаки именно Гавайи, но не из-за климата, а просто потому, что острова эти — в пределах досягаемости, более или менее. Велик Тихий Океан. До Калифорнии им было просто не доплыть и не долететь, если с боеприпасами.

Вся база была уничтожена вместе с персоналом, и Рузвельт растерялся не меньше, чем Сталин незадолго до этого. Но собрался с мыслями. Началась изнурительная драка на островах, которая продолжалась до самого конца Второй Мировой. Очень медленно, очень натужно, американцы отбирали у японцев остров за островом, подходя все ближе и ближе к Японии. Учитывая количество участников, потери были огромны с обеих сторон. Тут надо вспомнить, что Америка и Япония были в общемировом конфликте единственными странами, не подписавшими конвенцию по поводу неиспользования отравляющих газов. Замечательная перспектива.

И тем не менее, эта драка в Тихом Океане не ощущалась дома, как реальная. Война в Европе была куда реальней, особенно после вступления в нее американских частей. Прибывающие с европейского фронта на побывку солдаты в некоторых случаях даже удивлялись — как? разве идет война с Японией? а я и забыл.

Через пять дней после атаки на Перл Харбор, Германия и Италия объявили войну Соединенным Штатам.

Во второй половине 1942-ого года немецкое командование наконец сообразило, чего именно ему не хватает. Бестолковая Операция Барбаросса, не разгромленная в самом начале просто потому, что оборона была не менее бестолковой, переосмыслилась. Советской Армии все еще не хватало боеприпасов и одежды. Немцы рванулись к Сталинграду.

Рузвельт, возможно, не очень хорошо себе представлял, чем грозит балансу власти в мире проход немцев через Сталинград и обладание ими вследствие этого каспийской нефтью. Черчилль представлял гораздо лучше. Легкомысленное с виду отношение Рузвельта к этому вопросу пугало британского премьера.

Возможно, Сталин также хорошо понимал положение вещей. Под Сталинградом полегло в общей сложности около двух миллионов солдат. К нефти Гитлера не пустили.

По официальному радио сообщали о грандиозных потерях врага после каждой значительной битвы, а о своих потерях умалчивали. Во всех странах. Выбрав самый драматический, самый напряженный момент, Бразилия, дабы продолжить традицию, объявила Германии войну. Американцы к тому времени уже высадились в Италии и брали город за городом — по слухам, не без помощи американского филиала итальянской мафии, с коим достигнута была договоренность. Во всяком случае, осведомленность американского контингента по поводу того, где чего в Италии лежит и каким лесом идти, и полная растерянность пытавшихся удерживать территорию немецких подразделений наводят на подозрения.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. К ВОПРОСУ О ДВУСМЫСЛЕННОСТЯХ

К середине двадцатого века пропаганда бюрократизировалась не меньше, чем остальные отрасли деятельности. Появилось очень много смысловых слоев, и выводить из них четкие формулы, понятные массам, дабы направлять энергию этих масс в нужное русло, становилось все труднее. И все труднее было извлекать из этих формул выгоду, поскольку редкий пропагандистский лозунг не состоял в противоречии с десятком других лозунгов.

Как объяснить массам, например, почему идет война с Германией? Можно сказать, что есть немцы, а есть нацисты (в России тогда говорили — фашисты), и нацисты плохие, а немцы хорошие. Но хорошие немцы вынуждены поддерживать плохих нацистов. И вот нацисты объявили войну всем и вся, и мы с ними благородно сражаемся, а хорошие немцы вынужденно подчиняются коварным приказам.

Далее пропагандистская линия, для масс, развивалась таким образом:

Рука об руку с братским русским народом мы сражаемся с нацистами. У этого братского народа есть лидер, которого русский народ сам себе выбрал — Джозеф Сталин (Дядя Джо). О его прошлых проказах, в том числе о его союзе с Гитлером, вспоминать не нужно — всем свойственно ошибаться, даже лидерам. Нацистскую гидру мы задушим вместе, а потом будем дружить крепко.

Массы на такое не очень-то покупались, поскольку это слишком сложно для масс — нацисты отдельно, немцы отдельно.

Массы поняли это так, что все немцы — нацисты. Их не очень разубеждали в этом. Идет война с немцами, и немцы сволочи все. Посему никого не удивило в России, например, когда всех немцев Поволжья отправили за Урал на всякий случай. Правда, в России не только в Поволжье немцы, а вообще везде, и каждый десятый в некоторых регионах. Но это детали.

В Америке все это оказалось более сложным делом.

(С японцами было проще. Сто двадцать тысяч японцев определили в зоны удержания и задержания, где они и жили до конца войны. Зоны обнесены были проволокой, не всегда колючей. Стояла вооруженная охрана. Были случаи, поначалу, когда в передвигающихся вне зоны японцев стреляли. К концу войны все зоны за исключением одной (Тюль) жили мягким режимом. Большинству населения зон было позволено работать и ходить вне заграждений. Приблизительно две трети этих японцев были гражданами США, многие из них родились в Америке. Правда и то, что многие из них получили образование в Японии, непременной частью которого было привитие учащемуся почтения к Императору. Указ о создании таких зон подписал сам Ф.Д. Рузвельт. Когда протестующие подали апелляцию, Верховный Суд поддержал решение Конгресса и Президента.

Частичные компенсации были выплачены японцам в 1948-м году. В восьмидесятых годах правительство США принесло извинения пострадавшим).

А с немцами случился казус.

На сегодняшний день, к примеру, немцы составляют самую большую этническую группу Америки — впереди англосаксов. Во времена Второй Мировой немцев тоже было очень, очень много, и своих, живших в Америке поколениями, и новоприбывших — большое их количество переехало в Новый Свет между двумя мировыми войнами, по разным причинам. Йорквилл — часть нью-йоркского Ист-Сайда — стал НЕМЕЦКИМ районом. Работали рестораны, бары и магазины с немецкими названиями. В витринах висели знаменитые на весь мир колбасы. Лилось рекой пиво. Гремела немецкая музыка (не Вагнер, разумеется, но простонародная, фокстроты под губную гармошку, Лили Марлен, и прочая). Этих немцев нельзя было изолировать, арестовать, отправить куда-нибудь подальше от источников массовой информации, им нельзя было заткнуть рот — родственные и дружеские связи немцев охватывали всю территорию Соединенных Штатов. Этнические немцы составляли немалую часть американских фермеров. Немало этнических немцев было в Военном Департаменте. Немалая часть американских войск в Европе состояла понятно из кого. И, наконец, главнокомандующим союзных сил назначен был американец по фамилии Айзенхауэр. Предки его прибыли в Новый Свет в далеком восемнадцатом веке. И все же… и все же…

Кто-то где-то вспоминал историю, а также восторженное эссе Марка Твена о Берлине, в коем сказано следующее:

«Улицы очень чистые. Их поддерживают в этом состоянии — не молитвами, разговорами, и прочими нью-йоркскими методами, но ежедневной и ежечасной работой скребком и шваброй».

Немцы — строители и фермеры. Немцы — инженеры. Немцы — работники.

Прогрессивно мыслящие дарвинисты, пожинающие плоды своих «идей» по поводу происхождения человека от обезьяны и соответствующих социальных отношений, ужаснувшись тому, на что способен человек, предоставленный самому себе, стали искать замену христианской доктрине. А что? Раз человека создал вовсе не Бог, но эволюция и случай, стало быть, все дело в происхождении и естественном отборе — и теории о превосходстве немецкой расы над всеми остальными логически абсолютно верны. А как же! Вон фермы в Южной Дакоте — ежели хорошая ферма, добротная, эффективно работает, содержится в порядке — значит хозяин немец. Если где в мире стоит здание, на славу построенное — строил немец. Ежели какой-то регион где-то на планете живет сытно в то время, как вокруг — недоедание и расхлябанность — значит, в регионе доминируют немцы. Да, тысячу раз да, но нельзя же так… Они, немцы, действительно — люди дела и люди работы, но зачем же пальба и порабощение и расстрелы, и прочая, и прочая — страшно ведь! Больно ведь!