Читать интересную книгу Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных? - Франс де Вааль

Все это может быть буквально в наших головах.

Зонтик для кота

Дискуссии о том, как животные оценивают протяженность времени, разгорелись еще больше, когда речь зашла о будущем. Кто когда-нибудь слышал, чтобы животные размышляли о предстоящих событиях? Тулвинг основывался на том, что знал о Кешью, своем коте. Кешью, по-видимому, умел предсказывать дождь и находить от него укрытия, рассказывал Тулвинг, но «не был настолько предусмотрителен, чтобы взять с собой зонтик»{300}. Обобщая это проницательное наблюдение для всего животного царства, именитый ученый пояснил, что, хотя животные приспосабливаются к существующим обстоятельствам, они вряд ли способны вообразить будущее.

Другой сторонник человеческой исключительности заметил, что «нет никаких объективных свидетельств, что животные когда-либо принимали пятилетний план»{301}. Действительно, но много ли людей делали это? У меня пятилетний план ассоциируется с централизованным руководством, поэтому я предпочитаю примеры, связанные с повседневной жизнью животных и людей. Например, я могу запланировать купить бакалейные товары по дороге домой или решить озадачить своих студентов письменным опросом на следующей неделе. Такова суть нашего планирования. Это немногим отличается от истории, которой открывается книга о Франье – шимпанзе, которая собрала всю солому в своей спальне, чтобы устроить теплое гнездо под открытым небом. Существенно, что она приняла такое решения, находясь в помещении, до того, как ощутила холод снаружи, поскольку это соответствует так называемому «тесту с помощью ложки», предложенному Тулвингом. В эстонской истории для детей девочке снится праздник у друзей, на котором все угощаются шоколадным пудингом, кроме нее, потому что она не захватила с собой ложку. Чтобы такого больше не случилось, она ложится спать, сжимая ложку в руках. Тулвинг предлагает два критерия для определения планирования будущего. Во-первых, поведение не должно непосредственно вытекать из текущих потребностей и желаний. Во-вторых, обстоятельства, в которых планируется будущая ситуация, должны отличаться от существующих обстоятельств. Девочке нужна была ложка не в постели, а на вечеринке с шоколадным пудингом, которую она ожидала увидеть во сне{302}.

Когда Тулвинг предложил тест с помощью ложки, он задумался – может быть, это несправедливо? Может быть, мы слишком многого требуем от животных? Тулвинг придумал свой тест в 2005 г., задолго до того, как было проведено большинство экспериментов по планированию будущего, и не имел представления о том, что человекообразные обезьяны проходят этот тест каждый день в своем естественном поведении. Франье прошла проверку, когда собрала солому в другом месте и в других условиях, чем те, где она была нужна. В Центре изучения приматов Йеркса есть самец шимпанзе Стюард, который никогда не заходит в помещение, где проводятся тесты, пока не оглядится кругом и не захватит с собой палку или ветку, которой он показывает на различные предметы в наших экспериментах. Хотя мы и пытались отучить его от этого поведения, забирая у него палку, чтобы он показывал, как все, пальцем, Стюард непреклонен. Он предпочитает показывать палкой и готов отклониться от своего маршрута по пути к нам, чтобы ее найти, тем самым предвосхищая наш эксперимент применением им самим изобретенного орудия.

Но, пожалуй, самая показательная иллюстрация из многих, которые я могу предложить, – это бонобо по имени Лисала, живущая в Лола йа Бонобо, заповеднике в джунглях недалеко от Киншасы, где мы проводили изучение сопереживания. Наблюдение, о котором идет речь, не связано с этим исследованием и было сделано моей коллегой Занной Клей, когда она неожиданно увидела, как Лисала поднимает огромный камень (шесть-семь килограммов весом) и кладет себе на спину. Лисала тащила этот тяжелый груз на плечах, в то время как детеныш цеплялся за ее спину. Все это было довольно странно, так как мешало ей передвигаться и требовало значительных усилий. Занна включила видеокамеру и последовала за бонобо, чтобы выяснить, для чего потребовался этот камень. Как всякий настоящий эксперт по человекообразным обезьянам, она сразу же сообразила, что Лисала держит какую-то мысль в голове, потому что поведение человекообразных обезьян, как писал Кёлер, «непоколебимо целенаправленно». То же самое можно сказать о человеческом поведении. Если мы видим на улице человека, несущего лестницу, мы автоматически предполагаем, что он не станет тащить такой тяжелый предмет без всякой цели.

Бонобо Лисала несет тяжелый камень по пути к месту, где, как ей известно, растут орехи. Собрав орехи, она направляется дальше, к единственной большой каменной плите в округе, где она использует свой камень, чтобы расколоть скорлупу орехов. Заблаговременная заготовка и долгая транспортировка орудия подразумевает планирование

Занна снимала путь Лисалы около полукилометра. За это время Лисала остановилась всего один раз, чтобы положить камень и поднять предметы, которые трудно было разглядеть. Затем она вновь положила камень на плечи и продолжила свое путешествие. Она шла в общей сложности около десяти минут, пока не достигла пункта назначения – большой каменной плиты. Затем смахнула с нее мусор, посадила детеныша, положила свой камень и собранные предметы, которые оказались пригоршней пальмовых орехов, и начала колоть эти орехи с очень твердой скорлупой, кладя их на плиту, как на наковальню, и ударяя по ним тяжелым камнем, как молотком. Она провела около четверти часа за этим занятием, после чего отложила камень. Трудно представить, что Лисала предприняла это обременительное мероприятие, не имея плана, который должна была составить задолго до того, как подняла орехи. Возможно, она знала, где их искать, потому что проложила свой маршрут через это место, а завершила его у плиты с подходящей поверхностью, чтобы колоть орехи. В результате действия Лисалы полностью соответствовали критериям Тулвинга. Она подобрала орудие, которое собиралась использовать в другом месте, чтобы добыть пищу, существовавшую только в ее воображении.

Другой замечательный случай поведения, ориентированного на будущее, наблюдал в зоопарке шведский биолог

Матиас Осват. На этот раз речь идет о самце шимпанзе по имени Сантино. Каждое утро перед приходом посетителей Сантино неторопливо собирал камни во рву, окружавшем его территорию, и складывал их в небольшие аккуратные кучки, скрытые от посторонних глаз. Таким образом он накапливал арсенал оружия к тому времени, когда открывался зоопарк. Как и другие самцы шимпанзе, Сантино по нескольку раз в день носился с вздыбленной шерстью, чтобы произвести впечатление на сообщество шимпанзе и публику. Разбрасывание всего вокруг составляло часть представления, включая предметы, нацеленные в посетителей. В то время как большинство шимпанзе оказывается в нужный момент с пустыми руками, Сантино заранее заготавливал кучки камней на этот случай. Он делал это в спокойное время суток, когда еще не находился под воздействием адреналина, чтобы впоследствии сыграть свой обычный спектакль{303}.

Подобные ситуации заслуживают внимания, так как показывают, что человекообразные обезьяны не нуждаются в создании экспериментальных условий, придуманных людьми, чтобы планировать свое будущее. Они делают это по собственному почину. При этом человекообразные обезьяны ведут себя иначе, чем другие животные, готовящиеся к предстоящим событиям. Мы знаем, что белки собирают осенью орехи, чтобы воспользоваться ими зимой и весной. К созданию запасов их побуждает сокращающееся светлое время суток и наличие орехов, независимо от того, знают ли эти животные, что такое зима. Молодые белки, не имеющие представления о смене времен года, делают то же самое. Хотя эта деятельность служит будущим потребностям и требует некоторых познавательных способностей – какие орехи заготавливать и как их потом находить, – сезонные запасы белок вряд ли представляют собой настоящее планирование{304}. Это приобретенное в результате эволюции поведение, характерное для всех представителей данного вида и ограниченное определенными условиями.

Планирование у человекообразных обезьян, напротив, приспосабливается к обстоятельствам и проявляется в бесчисленном множестве вариантов. Однако, чтобы доказать, что оно основано на обучении и понимании, одного наблюдения недостаточно. Для этого необходимо поместить человекообразных обезьян в условия, с которыми они никогда раньше не сталкивались. Что произойдет, если мы создадим ситуацию, в которой, образно говоря, зажатая в руках ложка может обеспечить преимущество в дальнейшем?

Первое исследование подобного рода провели в Германии Николас Малкэхи и Джозеф Колл, которые предложили орангутангам и бонобо выбрать орудие, которое они не могли использовать в данный момент, хотя и видели вознаграждения. Обезьян перевели в комнату ожидания, чтобы выяснить, сохранят ли они орудия на будущее, даже если подходящий случай представится только через четырнадцать часов. Обезьяны так и поступили, однако эти результаты были оспорены, так как у обезьян могли выработаться положительные ассоциации с некоторыми орудиями и они стали представлять для них ценность независимо от их последующего применения{305}.