Через три дня после Рождества Дафна с Деброй уехали в Нью-Йорк. Лаура колебалась, учитывая денежную ситуацию, но Дафна настояла на своем.
– У меня есть деньги, Лаура. Я достаточно зарабатываю, и у меня нет детей. Если я не могу потратить их на Дебру, на кого мне их тогда тратить?
– Ты и так уже работаешь на меня, а я не могу заплатить тебе ни цента, – напомнила ей Лаура. Дафна проводила свои вечера, изучая бумаги Джеффа и деловые документы Лауры, выуживая сведения, которые ей были необходимы для размораживания счетов.
– Мне не нужны твои центы.
– Но ты тратишь свое время.
– Но ты моя подруга, – сообщила ей Дафна с таким взглядом, который исключал какие-либо возражения. – И впредь я не хочу ничего слышать об этом.
Больше Лаура не заикалась на эту тему. Дебра была в восторге от предстоящей поездки с Дафной, что уже делало Лауру счастливой, а Скотт сам вызвался поработать в «Вишнях». Лаура с благодарностью приняла его помощь, не особенно задумываясь о том, что перед возвращением в Пенн ему надо как следует выспаться и отдохнуть.
К тому же ей хватало забот. Счета поступали с каждой почтой, и сколько бы Лаура ни вкладывала на свой новый счет, эти вклады никак не покрывали суммы, которая значилась в нижнем углу ее списка счетов.
Поэтому она продолжала сокращать статьи расходов. Она отказалась от услуг Эмми, которая приходила дважды в неделю стирать и убирать дом. Лаура могла сама заниматься этим, хотя это и обрушивало на нее целую груду одежды, которую раньше она не задумываясь отнесла бы в химчистку. Но теперь Лауре приходилось думать. Она уже отложила вызов чистильщика ковров, маляра, который должен был покрасить ванную на первом этаже, а также покупку новых ковриков для ресторана. Она позвонила Диане в дамский магазин и попросила ее продать уэльский свитер, специально заказанный для нее. Она отменила поездку в Сабу, чтобы получить обратно деньги за билеты.
Но все это было каплей в море. По ночам Лауре снились кошмары, что она вынуждена закрыть «Вишни» и пойти работать официанткой к Тимоти, своему основному конкуренту. Ночь за ночью она просыпалась в холодном поту, в ужасе, что ей не удастся со всем справиться. Когда же наступало время вставать, ей хотелось лишь одного – поглубже зарыться в одеяло и никого не видеть. Ей казалось, что тогда никто не сможет причинить ей боль. Но она понимала, что спрятаться ей не удастся. Счета будут продолжать поступать вне зависимости от того, станет она их открывать или нет. Если же она их не оплатит, то окажется в еще более тяжкой ситуации.
Если правительство заморозило ее доходы, и никто не сможет ни купить, ни продать ее дом, то вправе ли банк отказать ей в выкупе закладной из-за просрочки?
Полушутливо, полуиспуганно она задала этот вопрос Дафне вскоре после того, как та вернулась из Нью-Йорка, и Дафна отнеслась к нему очень серьезно. Она навела справки среди своих коллег. Она просмотрела сборники законов в поисках прецедента и объяснила Лауре, что та имеет все основания оставаться в доме после лишения права выкупа закладной. Если до этого дойдет дело.
Но до этого еще далеко – заверила ее Дафна.
Но Лауру было не так-то просто убедить. Слишком многое было выбито у нее из-под ног. Привычный ей розовый мир, в котором она жила, где все зависело от собственных стараний, более не существовал. Будущее представлялось ей таким зыбким.
Именно поэтому, вместо того чтобы полемизировать с Дафной о лишении права выкупа закладной, она выдвинула следующее предложение:
– По-моему, нам пора нанять частного сыщика. Это одна из навязчивых идей, регулярно преследующих меня по ночам. Я спрашиваю себя, неужели мы до сих пор не нашли бы Джеффа, если бы наняли сыщика с самого начала. Мысли об этом доводят меня до сумасшествия.
– Сыщики стоят денег, – заметила Дафна после минутного молчания.
Лаура чувствовала, что идея о частном сыщике не вдохновляет Дафну, но ведь не Дафне приходится расхлебывать кашу, заваренную Джеффом.
– Верно, и, естественно, я не могу пойти в детективное агентство и выплатить гонорар. Но мне кажется, это дело должно представлять интерес для частного сыщика. Оно может принести известность. И деньги в будущем. Я смогу заплатить, как только получу доступ к банковским счетам.
Дафна взъерошила себе волосы. Сегодня они у нее были распущены и вполне гармонировали с ее выходным костюмом – свитером и джинсами, в которых она выглядела так же классно, как всегда. Однако вид у нее был усталый.
– Лаура, эти счета не ломятся от денег. На них лежат деньги, но если ты считаешь, что, получив их, разрешишь все проблемы, то ошибаешься.
– И все же это кое-что. Они удержат меня на плаву. Они мне дадут хотя бы небольшую передышку. – Она не понимала, почему Дафна настроена против частных сыщиков, и изо всех сил пыталась объяснить свою точку зрения. – В Новый год будет четыре недели, как Джеффа нет, и мне известно о его местонахождении не больше, чем вначале. Полиция проверяет телефонные звонки, которые к ней поступают, но, кроме этого, они мало что делают. Как и Служба внутренних доходов. Если делом занимается ФБР, тогда понятно, почему по улицам разгуливают лица, которые значатся в десятке самых закоренелых и опасных преступников. Джефф должен же быть где-то. И я хочу знать где. Если бы я обладала силами, временем и навыком, я бы сама отправилась его искать, но я ничего не умею, поэтому вынуждена сидеть здесь и ждать, когда другие найдут его. Они этого не делают, и я уже устала от ожидания. Я хочу что-нибудь предпринять.
– Позволь мне поговорить с Тейлором Джонсом, – промолвила Дафна, изучающе глядя на Лауру.
– Почему не с частным сыщиком?
– Потому что нам незачем тратить собственные деньги на выполнение правительственной работы.
– Но правительство ничего не делает, а я хочу, чтобы дело было сделано.
– Мы должны предоставить Джонсу последний шанс.
– Ты знаешь каких-нибудь хороших частных сыщиков?
– Я работала кое с кем из них, – кивнула Дафна.
– Позвони кому-нибудь.
– Сначала – Тейлору Джонсу.
14
Тэк не видел Дафну с того самого утра, когда она появилась в полицейском участке, чтобы отчитать его за откровенность с прессой. Однако он довольно много думал о ней, что удивляло его самого. Конечно, ноги у нее были прекрасные, но он знал достаточно женщин с прекрасными ногами и тем не менее не вспоминал о них постоянно. Он решил, что ему нравится ее стиль – манера двигаться, разговаривать, готовность вставать на защиту своих друзей. Она интриговала его.
Поэтому, когда она появилась в дверях его кабинета, он ощутил явное удовольствие.
Это удовольствие объяснялось еще и другим. Было четыре часа последнего дня года. В участке остался лишь минимум персонала, все остальные ушли готовиться к встрече Нового года. У Тэка же не было планов ни на вечер, ни на следующий день. Поэтому он болтался по участку, перекладывая бумаги у себя на столе и делая вид, что вот-вот разрешит дело Фрая. На самом деле он был полностью поглощен жалостью к самому себе.