— Бэйр? В чем дело? — спросил подошедший Арланд. Голос у него был серьезнее обычного.
— Ей стыдно им показываться, — объясняю. — Бедняга, кажется, сильно ценит доверие своего друга и боится потерять его больше смерти.
— А проклинать ей не стыдно было? — нахмурился инквизитор. — Ей стоило думать, когда она вылезала из реки.
— Она случайно! — оправдываю Ежевику, которая от суровых слов Арланда еще сильнее заплакала. — У нас это непроизвольно происходит при сильных эмоциях, которыми мы, ведьмы и прочие, не управляем!
— У нас? Бэйр, ты человек, а она — нечисть, — крикнул Арланд, разозлившись. — Не сравнивай себя с ней!
— Про нечисть уж помолчал бы, умник, — укоризненно смотрю на него. — Дальше лучше иди один, а тут я сама разберусь. Расскажи семье все, что мы узнали, и ждите там. Я с Ежевикой скоро приду.
— Нет! — попросила Ежевика. — Не надо ничего говорить! Я просто порежу руку, сниму проклятие и уйду из деревни в другое место! Не надо ничего рассказывать, пожалуйста!
— А я сказала, что надо. Иначе у тебя не будет достойного оправдания своему поступку и тебя не простят. Желание жить среди людей, к которым ты привязалась, и искренняя любовь к Нольгу — вполне достойные причины для такой просьбы к Эргее и для огромного разочарования при отказе, — объясняю ей.
— Искренняя любовь!? — возмутился так и не ушедший Арланд. — Она хотела его использовать для своих корыстных целей! Бэйр, не забывай, кто перед нами. Нечисть не должна жить среди людей. И наша главная задача — вылечить мальчика, а не помогать неуравновешенной русалке!
После его слов Ежевика вырвалась из моих рук и отошла от нас подальше.
— В-вы… убьете меня потом? В-вы… инквизитор ведь, да? — испуганно посмотрела она на Арланда.
— Инквизитор, — кивнул он ей. — А насчет убить… посмотрим. Я пока не решил, заслуживает ли смерти нечисть, посмевшая досаждать людям, которых по всем законам должна избегать.
— Зачем ты это говоришь? — раздраженно смотрю на Арланда. — Прекрати! Мы должны помочь, так как существо заслуживает нашей помощи. И ты прекрасно понимаешь, что это не тот случай, когда нечисть представляет собой опасное для общества чудовище. Если уж на то пошло, Арланд, то ты сам в несколько раз опаснее для людей и для самого себя, чем эта «нечисть»! — указывая на испуганную девушку.
Инквизитор замер и не решился ничего больше говорить. Отведя взгляд в сторону, он еще несколько секунд стоял передо мной, а потом, не получив извинений, развернулась и быстро пошел от нас по дороге по направлению к деревне. Разворачиваясь, он машинально попытался картинно взмахнуть полой своего черного плаща, но плащ был мокрым и вместо красивого движения получилось что-то неуклюжее и смешное.
— Вот дурак… — бормочу себе под нос.
Вспомнив о том, что под моей ответственностью плачущая девушка, которую нужно срочно успокоить и приободрить, я все же оторвала взгляд от удаляющейся черной фигуры.
— Ну, ягодка, давай, прекращай плакать, — прошу Ежевику, подходя к ней и вновь обнимая. — Если Нольг увидит тебя такую некрасивую, ни за что в жены не возьмет!
— О чем ты? Какие «в жены»!? Он меня сам вилами со двора прогонит! Я же русалка…
— Не прогонит. Он добрый малый, животных любит. Сомневаюсь, что он так уж удивится, если узнает, что ты нелюдь. Ты все же отличаешься от обычных девушек, он должен был это заметить…
— Думаешь?…
— Да, думаю. Он не дурак и с ведьмами знается, так что должен был хотя бы предположить что-нибудь насчет тебя. Кстати, я ему все объяснила про проклятие, и знаю, что он простил тебя. Так что тебе не стоит так уж бояться встречи с ним.
— Правда!? — удивленно посмотрела на меня Ежевика. — Значит, он уже все знает… — обреченно вздохнула она.
— А ты хотела дальше ему врать?
— Нет, но… я так не хотела, чтобы он знал. Нет, он мне не простит!…
— Да даже если так, то ничего страшного. Давай, будь мужиком, не плачь! — улыбаюсь, потрепав ее по плечу. — Это нужно просто сделать. Просто прийти, а там уже буде что будет. Ничего плохого все равно не случится, верно? Все останутся живы-здоровы и счастливы.
Вынув платок, в котором несла малину Арланду, я попыталась утереть девице слезы наиболее чистыми краями. Затем я осторожно причесала пальцами ее буйные черный кудри и поправила платье.
— Ну вот, другое дело, — улыбаюсь. — Успокоилась?
— Немного… — она всхлипнула и испуганно посмотрела на меня покрасневшими глазами.
— Ну тогда пойдем, или еще тут постоим? А что, погода хорошая, до вчера далеко…
— Пойдем, — кивнул Ежевика и взяла меня за руку. — Ты права, чем скорее, тем лучше.
— Молодец, вот это — верный настрой.
И мы направились по тропинке в деревню. Когда мы туда пришли, все, кто нас заметил, затихли и попрятались за заборами. Видимо, это мои выкрутасы сказались.
Но такая примолкшая, опустевшая деревня настораживала. По мере того, как мы шли по безлюдным улицам, Ежевика начинала нервничать. Когда вдали показался дом коневодов, она с нечеловеческой силой сжала мою руку и остановилась.
— Что такое? — удивляюсь. — Волнуешься?
— Страшно. Чувство, как будто беда будет… Но пошли. Ничего плохого и вправду не может случиться, — мужественно сказала она и направилась к дому.
Нас, оказывается, ждали. Как только я постучала в ворота, их тут же открыли. Ежевика вся напряглась, боясь увидеть кого-нибудь из семьи, но открыл нам Арланд, так что она облегченно вздохнула.
— Хога и Эргея ждут, я уже поговорил с ними, — сказал инквизитор. — Пойдемте.
Сделав первый шаг со ступеней в дом, Ежевика вся аж затряслась от страха и нервов, но не остановилась и даже не замедлила шага. Мы вошли на кухню и встали на пороге.
В комнате были только Хога и Эргея, оба молчали.
Опустив взгляд в пол и наклонив голову так, чтобы лицо хоть немного закрыли волосы, Ежевика тихо произнесла: — Здравствуйте.
— Ну здравствуй, — сухо поздоровалась Эргея. Она сидела на лавке возле печки прямая и недвижная. Ни ее поза. Ни выражение лица — ничто не выдавало ее отношение к рассказу Арланду. Невозможно было понять, что она чувствует.
Рядом с Эргеей сидел Хога, болтая ногами и с любопытство разглядывая Ежевику.
— Это кто такая, мам?
— Подруга твоего брата, — ответила та, даже не посмотрев на сына. Она внимательно следила за каждым движением девушки.
— Чтобы… — начала Ежевика, но, нервно сглотнув, остановилась. Потом продолжила. — Чтобы с вашим сыном ничего плохого больше не повторилось, я должна пролить на вашу кожу свою кровь, — сказала Ежевика, делая робкий шаг в сторону Эргеи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});