– Да брешет этот Михель! Небось сам не удержался, и вино выдул. А то – «ученый волк», да где ты таких волков видывал? Таких и в природе не бывает… И вообще – черт с эти Михелем, давай лучше думать, что мы говорить будем.
– А ты ничего не придумал?
– Нет. А ты?
– Я тоже. Э–эх… А славно погуляли!.. Сколько мы выдули?
– Полбочки – не больше.
– Ну, стало быть, эту бочку только в конце подадим. Они уже такими «хорошенькими» будут, что и не заметят ничего.
– А как их Маргарита окрутила!
– Да, уж. Ты вспомни – прискакали к нам – с дороги злые, ругаются, плетьми бьют, разве что не рычат. Так бы и увезли нашего Лорена в первый день, и болтался бы он уже на дыбе. Так она их окрутила, ласковыми разговорами к себе в дом заманила – так у нее и сидят, никого не тронут. Будто и подобрели даже.
– Да. Маргарита – девка что надо. Только вот кое–кто уже шипит, что она гулящая. Будто заманила их с тем, чтобы… Ну, ты понимаешь…
– А, нет – она может за себя постоять, и с характером. Умная!.. Да я тебе говорю – на расстояние вытянутой руки их к себе не подпустила, а все ж обаяньем своим удерживает.
– А, вот уже и приехали…
Творимир и не думал, что они так быстро приедут, а теперь, когда осторожно выгнулся и огляделся, понял, что окружающая тишь была обманчивой. Они уже минули деревенскую улочку, и теперь остановились возле широкого, аккуратного дома, из окон которого обильно лился и трепетал приветливый свет. И из этого дома вышло несколько крепких, широкоплечих воинов – они тут же окружили телегу, и крикнули возчикам:
– Эй, что так долго!.. Еще ко вчерашнему вечеру вас ждали!.. Чего расселись?! Или плетей захотели!.. А ну – помогайте бочки таскать!..
Чувствовалось, что они старались придать своим голосам злые нотки, но это у них не выходило, и даже радовало их, что мужики задержались, и удалось провести еще один день в этом доме.
А на порог, закутанная не только в длинное, целомудренное платье, но и в таинственные, глубокие тени позднего вечера, выпорхнула стройная девушка. Раздался ее мягкий, негромкий голос:
– Ну, что же вы, господа солдаты? Зачем вы так кричите?.. Поглядите – никто из своих домов и не покажется – все вас бояться. Неужели это может быть приятно?.. Думайте о том, чтобы и другим людям хорошо было.
И это «господа солдаты» она так подчеркнуло, что они невольно почувствовали себя пристыженными. Вот они – грубые, неотесанные, но есть, и совсем рядом – она, с этим мягким, таинственным голосом… привыкшие к грубости и зверствам, они невольно тянулись к ней. Подольше не хотелось возвращаться к обычной бессмысленно–напряженной жизни, и, забыв о грозном Бригене Марке, они коротали здесь уже третьи сутки. И, когда они решили послать воз за вином, к знаменитым пригорным виноградарям, Маргарита согласилась…
– Ладно. – улыбнулся один из солдат. – …Больше не станем орать…
Творимир оглядеться, и понял – убежать не удастся. Рядом (правда, повернувшись спиной), стоял здоровенный детина – клинок был обнажен, и, если бы Творимир бросился, он бы наверняка его настиг.
Да и не хотел Творимир бежать. Хотя он и не успел разглядеть лицо девушки – он был уверен, что эта ТА САМАЯ девушка – девушка–птица, исцелившая его, не раз им преданная, но все же любившая его, ждавшая его…
И он решил забраться в винную бочку. Приподнялся на четвереньках. Так и есть: крышка одной бочки (той из которой пили), была малость приподнята. Он подцепил пальцами, надавил – крышка поддалась. В это время девушка негромко разъясняла, как надо вести себя, чтобы не мешать другим, а солдаты и возчики внимательно ее слушали.
Крышка поднята – сильно дыхнуло вином. Творимир нырнул в эту терпкую темень. Сжался среди округлых стенок, как мог закрыл крышку. Вино доходило ему до шеи, и, судя по запаху – это было очень крепкое вино.
Вот бочку подхватили, понесли. Несли мужики, и Творимир слышал их испуганный шепот:
– Ух, тяжеленная какая – забрался туда что ль кто?
– Я ж тебе говорил…
– Тише ты!.. Это та самая бочка, из которой мы пили. Не должна она такой тяжелой быть.
– Ничего говорить не будем. Может, и обойдется…
Бочку внесли в ярко освещенную, аппетитно пахнущую горницу, хотели было убрать за иные бочки, но раздался повелительный голос начальника этого отряда:
– Куда, куда?.. Там негде!..
– Так ведь… – испуганно залепетали мужики. – В этой бочке… не лучшее вино… ее лучше на потом оставить…
– А–а, знаю я вас, лентяи, мужичье! Небось половину выдули!.. А ну – несите ее сюда!..
Мужики лепетали что–то совсем невнятное, но противиться не смели, и поднесли бочку.
– Крышку открывайте! – рявкнул начальник.
Тогда Творимир набрал побольше воздуха, и нырнул под вино, лбом вжался в дно. Он ничего больше не слышал, и надеялся только, что его спина не топорщиться сверху.
А начальник склонился над вином, которое, благодаря телу Творимира поднялось на приемлемый уровень. Он хмыкнул:
– Что, и вправду не пили?.. Ну, сейчас попробуем его…
И он ладонями зачерпнул (только по случайности спину Творимира не задел), хлебнул, похвалил:
– А вино–то знатное!..
В это мгновенье в горницу вошла девушка Анна.
– Так, и не стыдно вам! – укоризненно сказала она. – И кто это вино будет пить?
– Мы и будем. – совсем негрозным голосом отвечал начальник.
– Вот уж нет. – мягко молвила Анна. – Грязными руками в еде–выпивке лазить, а потом это в себя потреблять – это не подходит для Человека. Вы же не звери, господа солдаты.
Невозможно было противиться ее чарам. Начальник опустил голову.
– Что ж, выливать теперь?
– Конечно, а в следующий раз – ведите себя культурно.
Начальник кивнул, сам отошел в сторону, и шепнул одному из солдат:
– Вы бочку несите, но и выливать не вздумайте. Это ж сколько вина даром пропадет!.. Вы спрячьте его в прихожей за занавесью. Как остальные бочки закончатся – мы за енту примемся.
– Угу, – кивнул солдат.
И вот два солдата подняли бочку с Творимиром, и, пригнувшись под неожиданной тяжестью, вынесли ее в коридор. Здесь, с трудом подняли ее на полку у входа, и занавесили.
Творимир больше не мог выдержать без воздуха, и он приподнялся – глубоко вздохнул – по счастью солдаты уже отошли.
Он хотел выбраться из бочки, но на полке было не разместиться, к тому же – тогда с него потекло бы вы вино. И он остался в бочке. Он только приподнялся над ее краем, немного отодвинул занавеску, и глазом приник к щели.
Да – это она. ТА САМАЯ девушка.
Была видна значительная часть горницы. По меньшей мере дюжина солдат пребывала там. На хорошо уставленный стол, уже подавали вино, и уже пили – славили хозяйку. Видно – солдаты привыкли к галдежу, к брани, но сейчас сдерживались – разговаривали вполголоса. Анна явно главенствовала над ними.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});