Читать интересную книгу Первым делом самолеты! Истребитель из будущего - Александр Баренберг

"Ну, вот теперь и повоюем!" — на такой высоте преимущество По-7 было решающим. Плавая в собственном поту и тяжело дыша он, собрав последние силы в немеющих от непомерной нагрузки руках и двинув рычаг газа до максимума, выполнил энергичные "ножницы". Смысл этой фигуры заключался в чередовании резких восходящих и нисходящих виражей. Менее мощный двигатель "Мессершмитта" не позволял выполнять настолько же резких маневров, в результате чего преследователи и их жертва, после нескольких проходов "ножниц", поменялись местами. Один из "стодевятых" оказался в прицеле у Андрея и тот, несмотря на дрожащие от напряжения руки, не упустил свой шанс. Оставшийся в одиночестве "мессер" не решился продолжать бой и пикированием ушел к линии фронта.

Галлай тоже не терял времени зря. Его противник, отдельно от своего хвоста, падал к земле. Чуть выше белел купол парашюта – летчик успел выпрыгнуть.

У пары прикрытия дела обстояли не столь радужно. Приглядевшись, Андрей пересчитал ведущие бой машины. Двух не хватало. Сблизившись, он увидел, что три немецких истребителя пытаются зажать единственный советский. Внезапно "стодевятые" синхронно выполнили переворот и исчезли в направлении линии фронта. Видимо, бой в формате три на три их категорически не устраивал.

Выйдя на связь с уцелевшим истребителем пары прикрытия, Воронов узнал, что второй, сбив одного немца, сам получил сильные повреждения и был вынужден выйти из боя. Оставалось надеяться, что ему удалось дотянуть до аэродрома. Вот он, виден уже отсюда.

— Садимся, — передал Андрей по рации. "Раму" все равно уже не догнать – ушла, зараза…

…За неделю, прошедшую с начала его второй фронтовой командировки, это был первая встреча в воздухе с противником. Когда Сталин направил Андрея на Южный фронт, тот даже несколько расстроился – спокойней, чем там, было только на границе с Финляндией, которая так и не решилась вступить в войну. А на юге, противостоящие здесь советским войскам румыны, после очень неудачного для них первого дня войны, не особо и пытались наступать. Войска Южного фронта отошли на оборонительную линию на старой границе сами, по приказу Ставки – чтобы не попасть под фланговый удар наступающей по Западной Украине танковой группы Клейста. Но и после этого румынские войска перешли границу только после неоднократных понуканий со стороны прикомандированных к ним немецких офицеров. Лениво потыкавшись в советскую оборону, они окопались, и лишь изредка постреливали для проформы. Прибытие в августе двух итальянских дивизий ситуацию ничуть не изменило. Румынская авиация, усиленная несколькими немецкими и итальянскими эскадрильями, тоже особой активности не проявляла. Поэтому сегодняшний ожесточенный бой оказался для Андрея достаточно неожиданным.

После неудачного советского контрнаступления в Прибалтике в конце июля, на всем протяжении советско-германского фронта в боевых действиях наступила оперативная пауза, длившаяся уже больше месяца. Планировавшееся немцами крупное наступление на севере было сорвано все тем же советским контрнаступлением, после отражения которого понесшие сильные потери танковые группы Гота и Гепнера временно не могли вести активные действия. Поэтому, пока вдоль всей Линии Сталина шла относительно вялая позиционная возня, противник занимался перегруппировкой сил, а также подтягиванием тылов, ремонтом изрядно потративших моторесурс и получивших повреждения танков и охотой на советские диверсионные отряды, затруднявшие снабжение войск. Советское командование ожидало, что, покончив со всеми этими делами, немцы предпримут еще одну попытку прорыва большими силами линии нашей обороны на Московском или Киевском направлении. Точный район будущего наступления разведка определить затруднялась – немцы были известными мастерами маскировки и дезинформации, поэтому Ставка усиляла оборону на обоих опасных направлениях – резервов хватало. И, в свою очередь, потихоньку формировала запасные армии, оснащаемые идущим с заводов непрерывным потоком новой техники, с прицелом на масштабное зимнее контрнаступление.

После посадки Андрей загнал истребитель, как обычно, на небольшую площадку в конце полосы, рядом с командным пунктом, расположенным на краю аэродрома. Остальные самолеты базировавшегося здесь истребительного авиаполка находились на замаскированных стоянках в стороне от взлетной полосы. Проследив, чтобы на машину накинули маскировочную сеть, Воронов поспешил на КП – доложить о бое и познакомиться с новостями из штаба фронта. Все-таки он сюда не развлекаться приехал – инспектор Ставки как-никак, нужно быть в курсе дел. Поэтому, позволяя себе один-два вылета в день, остальное время Андрей проводил на узле связи полка.

Прежде всего он поинтересовался судьбой вышедшего из боя пилота. Оказалось, что тот сумел дотянуть до аэродрома и сейчас находится в лазарете с легкими ранениями. Успокоившись на его счет, Воронов связался со штабом Южного фронта. К удивлению, день оказался богат на события не только у него. Сообщалось о неожиданном усилении активности румынских войск – во второй половине дня сразу на пяти участках фронта те предприняли попытку прорыва оборонительной линии. Не особо массированные атаки были отражены советскими войсками, но сам факт заставлял задуматься – раньше за румынами такого острого желания штурмовать наши укрепления не наблюдалось. Немцы им, что-ли, пинка дали?

Солнце уже клонилось к западу, возвратились из последнего, на сегодня, вылета истребители полка. Скоро ужин, но Андрей все не уходил с КП – надо было еще связаться с Москвой. Внезапно воющий звук сирены воздушной тревоги заставил подскочить с места. Это еще что за новости? Последний раз противник пытался атаковать аэродром месяца полтора назад, задолго до прибытия сюда Воронова. Да еще и вечером! Какая муха сегодня румын укусила?

Андрей выскочил наружу из дверей КП и ошарашенно остановился. Это был не просто налет, а массированный налет! И очень даже массированный! Расслабившиеся в спокойной обстановке посты ВНОС подход сил противника прошляпили, а радаров на Южном фронте отродясь не было. Вот и появились немцы над не таким уж и близким к линии фронта аэродромом совершено неожиданно. В некотором шоке он наблюдал, как на разбросанные вокруг аэродрома и замаскированные позиции МЗА, не все успевшие даже открыть огонь, обрушились "Мессершмитты", судя по сброшенным им бомбам – в бомбардировочной модификации. Они же в упор расстреляли пытавшееся пойти на взлет дежурное звено. А чуть вдалеке уже подходили тройки пикировщиков, сопровождаемые звеньями истребителей. Общее число самолетов противника Андрей определить затруднялся, но их было никак не меньше полусотни. И все они были немецкими, румын в воздухе не наблюдалось. "Чертовщина какая-то! Откуда тут столько сил Люфтваффе?" — от удивления он даже забыл о собственной безопасности, продолжая стоять столбом около входа в КП. Но тут к нему подскочил один из его охранников и чуть ли не пинками загнал в заблаговременно вырытую неподалеку противоосколочную щель, навалившись сверху.

Однако стоящий особняком КП никто не атаковал и Андрей через минуту, оттолкнув охранника, рискнул немного приподнять голову над краем щели. Увиденное его поразило. Подошедшие пикировщики прежде всего нанесли повторный удар по позициям зенитчиков – а ведь знали откуда-то их расположение, гады! После чего противовоздушная оборона аэродрома окончательно прекратила свое существование. Воронов ожидал, что следующий удар обрушится на замаскированные стоянки самолетов – налет производил впечатление спланированного на основе точных разведданных, поэтому можно было ожидать, что и местонахождение стоянок им хорошо известно. К его удивлению, атака второй волны пикировщиков пришлась на бараки, служившие казармой для бойцов БАО, вышки охраны, столовую и другие здания. И лишь третья волна нанесла, наконец, удар по стоянкам.

Немцы продолжали повторять заходы и их большая часть опять приходилась на строения, бензохранилища и даже разбросанный тут и там автотранспорт. Территория базы быстро превратилась в пылающий ад. И только на небольшой "островок" около почти не замаскированного КП не упало ни одной бомбы. Очень странно! Ведь сейчас оттуда связист вызывает помощь с окрестных аэродромов – не понимать этого немцы не могут. И, тем не менее – не атакуют. Кроме того, Андрей заметил, что и взлетная полоса осталась неповрежденной. Хотя первое, что обычно делают при нападении на аэродром – выводят из строя полосу. Что-то тут не так! Он рискнул высунуть голову еще выше над краем щели – и тут же увидел, что именно не так: на расстоянии примерно километра от торца взлетно-посадочной полосы заходил на посадку самолет характерной трехдвигательной конструкции – военно-транспортный Юнкерс-52. С некоторым интервалом за ним следовало еще три таких-же.