– Да будет вам, – улыбнулся он. – Хватит глупых угроз. Я чувствовал бы себя много лучше, если бы вы оба встали вон там.
Мистер Вандермар стрельнул глазами на мистера Крупа, который едва заметно кивнул. Воздух дрогнул, и мистер Вандермар оказался подле мистера Крупа. Улыбка, с которой теперь смотрел на маркиза мистер Круп, напоминала оскал черепа.
– Мне действительно случалось иногда покупать предметы династии Тан. Она продается?
– Торговля в Подмирье не в большом почете, мистер Круп. Мы живем бартером. Обменом. Вот что нас интересует. Но этот желанный шедевр действительно можно приобрести.
Мистер Круп поджал губы. Сложил на груди руки. Провел пятерней по сальным волосам. Потом все же не выдержал:
– Назовите вашу цену.
Маркиз позволил себе глубоко и почти громко вздохнуть с облегчением. Вполне возможно, его грандиозная афера все же удастся.
– Во-первых, три ответа на три вопроса.
Мистер Круп кивнул.
– И нам того же. Мы тоже получим три ответа.
– Что ж, справедливо, – отозвался маркиз. – Во-вторых, я получаю возможность беспрепятственно отсюда уйти. И вы дадите мне как минимум час форы.
Мистер Круп яростно закивал.
– Согласен. Задавайте ваш первый вопрос. – Его взгляд точно прилип к статуэтке.
– Первый вопрос. На кого вы работаете?
– Ах этот! Он совсем простой, – улыбнулся мистер Круп. – И ответ будет такой же простой. Мы работаем на нанимателя, который пожелал остаться безымянным.
– Гм-м… Почему вы убили семью д'Вери?
– По приказу нашего нанимателя, – отозвался мистер Круп, чья улыбка с каждой секундой становилась все лисоватее.
– Почему вы не убили д'Верь, когда у вас была такая возможность?
Не успел еще мистер Круп ответить, как мистер Вандермар сказал:
– Нужно оставить ее в живых. Она единственная, кто может открыть дверь.
Мистер Круп прожег своего партнера свирепым взглядом.
– Ага, валяйте, выложите ему все как на духу! Ну же?
– Я тоже хотел попытать счастья, – пробормотал мистер Вандермар.
– Ну да, конечно, – рыкнул мистер Круп. – Итак, свои три ответа вы получили, правда, не знаю, какой вам с них толк. Мой первый вопрос: почему вы ее защищаете?
– Ее отец спас мне жизнь, – честно ответил маркиз. – Я так и не оплатил ему долг. А я предпочитаю, чтобы должны были мне.
– У меня есть вопрос, – вмешался мистер Вандермар.
– И у меня тоже, мистер Вандермар, – пресек его мистер Круп. – Этот надмирец, Ричард Мейхью. Почему он путешествует с ней? Почему она это допустила?
– Сентиментальность с ее стороны, – сказал маркиз де Карабас и, уже произнося эти слова, задумался, а вся ли это правда. Он уже начал подозревать, что в надмирце есть нечто большее, чем видно с первого взгляда.
– А теперь моя очередь, – вмешался мистер Вандермар. – Какое число я загадал?
– Прошу прощения?
– О каком числе я думаю? – переиначил свой вопрос мистер Вандермар и добавил услужливо: – Между единицей и множеством.
– Семь, – сказал маркиз.
Мистер Вандермар пораженно кивнул.
– Где… – начал мистер Круп. Но маркиз покачал головой:
– Ого! Теперь мы начинаем жадничать.
В темном сыром подвале повисла мертвая тишина. Потом снова закапала вода, зашевелились черви, и маркиз сказал:
– Не забудьте: час форы.
– Разумеется.
Маркиз де Карабас бросил статуэтку мистеру Крупу, который поймал ее жадно, точно наркоман – полиэтиленовый пакетик с белым порошком, на который хмурится закон. И даже не оглянувшись на прощание, маркиз покинул подвал.
Мистер Круп дотошно осмотрел статуэтку, снова и снова поворачивая ее в руках, точь-в-точь диккенсовский куратор Музея Проклятых, созерцающий главный шедевр экспозиции. Время от времени между зубов у него высовывался кончик по-змеиному раздвоенного языка. На мертвенно-бледных щеках заалел заметный румянец.
– Великолепно, замечательно, – шептал он. – Действительно династия Тан. Ей двенадцать столетий. Лучшие фарфоровые статуэтки, какие когда-либо делали на свете. Вот эта создана гениальным скульптором Кан Лунгом, второй такой не существует. Только посмотрите на оттенок глазури… и какие пропорции! А жизнеподобие… – Он улыбнулся, как дитя. Невинная улыбка казалась растерянной и неуместной на этом мрачном лице, будто забрела сюда по ошибке. – Такие привносят в мир немного чуда и красоты.
Потом он улыбнулся еще шире, опустил к статуэтке лицо и размозжил ей зубами голову, а после стал с упоением кусать и жевать, проглатывая осколки. Его зубы растирали фарфор в тонкую пыль, которая засыпала ему подбородок. Он упивался этим разрушением, предавался ему с жутковатым безумием и неконтролируемой кровожадностью лисы в курятнике. А потом, когда не осталось ничего, кроме пыли, повернулся к мистеру Вандермару. Теперь он казался странно умиротворенным, почти томным.
– Сколько там мы ему пообещали?
– Час.
– М-м-м… А сколько прошло?
– Шесть минут.
Мистер Круп опустил голову. Провел пальцем по подбородку и слизнул с кончика обращенный в пыль фарфор.
– Идите за ним вы, мистер Вандермар, – сказал он. – Мне нужно еще немного времени, чтобы насладиться этим переживанием.
Охотник услышала, как они спускаются по ступенькам. Она стояла в тени, сложив на груди руки в той же самой позе, в которой они ее оставили.
Ричард громко и фальшиво пел без слов. Д'Верь безудержно хихикала. Время от времени она брала себя в руки и тогда приказывала Ричарду не шуметь, а потом снова начинала смеяться. Мимо Охотника они прошли, даже ее не заметив. Выступив из тени, она произнесла:
– Вас не было восемь часов. – Это была констатация факта, а не упрек и не любопытство.
– А казалось, прошло намного меньше. – Д'Верь недоуменно моргнула.
Охотник промолчала.
– Тебе не хочется знать, что случилось? – осоловело ухмыльнулся ей Ричард. – Нас подстерегли мистер Круп и мистер Вандермар. К несчастью, нашей охраны поблизости не было. Но я им кое-что показал.
Охотник подняла одну идеально очерченную бровь.
– Я поражена твоими боксерскими талантами, – холодно сказала она.
Д'Верь захихикала.
– Он шутит. Если честно, они нас… они нас убили.
– Как эксперт по прекращению функций тела, – сказала Охотник, – осмелюсь не согласиться. Ни один из вас не мертв. Рискну предположить, что вы оба мертвецки пьяны.
Д'Верь показала своей телохранительнице язык.
– Чушь. Мы только по капле и выпили. Самую разсамую малость.
Она свела два пальца, показывая, сколь крохотной была эта «самая малость».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});