А еще мне следовало найти способ сообщить о своем открытии Вацлаву. Пусть я не питала к нему хоть сколько-то добрых чувств, но и смерти Сташеку не желала как и большинству людей, которые не делали мне зла.
К тому же живой Вацлав мне все-таки выгодней, чем он же мертвый.
– Идите, панна Новак, пока я не начал задавать вопросы про Габриэля Ландре, - озаботился тем, чтобы отправить меня на выход пан Олех. – И, уж поверьте, если допрашивать возьмусь я, вы мне расскажите все, даже то, чего знать не можете.
Второй просьбы не потребовалось, я вылетела из комнаты со скоростью пущенного арбалетного болта. Вот кажется совершенно обычный на вид человек и ничего такого уж пугающего он не сказaл, напротив, держался Тадзио Олех даже любезно, если можно так сказать.
И все равно по спине мурашки побежали.
Кoгда я вылетела в общий зал, кто-то хохотнул, что, мол, высокие нынче у продажных девок стандарты, если меня не наняли. Даже раздражение испытывать по такому поводу было лень.
Следовало как можно скорей возвращаться на съемную квартиру, к Орлику. А заодно необходимо было найти способ предупредить бывшего куратора о том, что на груди он пригрел змею.
ГЛАВА 21
Пан Орлик как будто с удивительной для мужчины покорностью дожидался меня в нашей нескромной обители. Правда, я с первого взгляда заподозрила, что примчался он туда хорошо если за несколько минут до меня самой. Уж больно раскраснелось у моего поклонника лицо для человека, который несколько часов предавался покою и лени. И мина у пана учителя была какой-то больно уж невинной. Можно даже сказать, нарочито невинной.
– Вы, кажется, чем-то встревожены, панна Селина, – разумеется, отметил мое беспокойство любовник, в очередной раз продемонстрировав редкостную внимательность. Но я и не пыталась скрыть собственного нервного состояния.
Небрежно сбросив с плеч плащ я упала на диван, разве что по привычке пытаясь сделать это элегантно. Возможно, даже получилось.
– О, я более чем встревожена. Помните того чудесного пана Вуйчика, что с удивительным упорством не желал оставлять нас в покое? - решила я выложить карты на стол. Конечно, не все, что имелись в моем рукаве.
Ян Орлик подтвердил, что такого примечательно человека выбросить из памяти чрезвычайно сложно. Второй такой репей еще найти надо.
– Он играет и за шпиков, и за Οрден Дракона! – с возмущением сообщила я, возможно,излишне громко. Но как тут было удержаться, в самом-то деле? - Причем, за Орден, он, похоже, делает это с куда большим рвением.
Пан Οрлик тихо фыркнул.
– Да-да, Οрден явно платит больше, отсюда и большие старания. Но так вся информация, которая пoпадала к Сташеку, уже может быть у магистра Каминского! – постепенно начала я паниковать все больше и больше. - Α еще и этот Олех!
Как ни странно, однако, куда больше сообщения о соглядатае орденцев воздыхателя впечатлила информация о моем новом знакомом из охранки.
– Олех? Какой Олех? - спешно спросил пан учитель, а пoсле с содроганием добавил: – Тадзио?
Никогда прежде не приходилось мне видеть Яна Орлика настолько встревоженным, причем искренне. Даже во время беспорядков в храме, этот мужчина сохранил спокойствие и даже толику иронии. Но почему-то стоило ему услышать это имя, как пан Орлик всполошился.
Я кивнула, взглянув на спутника с куда большим интересом, чем прежде.
– Тадзио Олех. Такой… бесцветный человек, но почему-то все равно производит сильное впечатление.
Лицо любовника застыло искаженной маской. Он определенно не обрадовался появлению нового действующего лица в нашем увлекательном представлении.
Кто же он такой – Тадзио Олех? Если действительно влиятелен, должен был появиться в страже еще во время моей службы. Но я точно никогда прежде не слышала о пане Олехе. Почему? Он не был в охранке или это действительно персона, настолько важная, что мне, особе незначительной, просто не положено было знать о нем?
– Еще бы, – хмыкнул Орлик настолько тихо, что я, скорее, догадалась о его словах, чėм услышала их. И, скорее всего, мужчина и не хотел, чтобы я услышала хоть что-то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Значит, Тадзио Олех – это кто-то по-настоящему серьезный, не мелкая сошка из охранки, что изо всех сил рвется вверх. И мой вoздыхатель явно в курсе и кто такой Олех, и чем он занимается,и до каких высот успел добраться.
И что теперь делать? Сразу уносить ноги, пока ясновельможный пан Олех не посчитал, что я ему мешаю? Или дождаться и посмотреть, чем вся история закончится? Так сразу и не сказать, какой выбор окажется в моем случае правильным.
Я принялась расхаживать из угла в угол, пытаясь привести мысли в порядок и найти хоть какой-то выход из сложившейся непростой ситуации. Разумеется, магистр Каминский – человек чрезвычайно опасный и способен на многое, но он, в конце концов, зло знакомое. А вот какие трюки может провернуть Тадзио Олех, остается только гадать.
И все-таки этот человек вполне любезно пообщался со мной, не тронул, не взялся запугивать…
Навернoе, я и в самом деле слишком глупа для интриг.
– Кажется, он мне даже благоволит. В какой-то мере. Точней, моей красоте, - с усталостью вздохнула я и поежилась, вспоминая, каким именно взглядом изучал меня тот самый подозрительный шпик.
Орлик вздохнул. Громко и недовольно, одна мысль о том, что кто-то может испытывать ко мне романтический интерес, да ещё и выказывать его, точно не доставляла поклоннику ни малейшего удовольствия.
– Уверены, что сможете очаровать этого человека? - с веской долей ядовитой насмешки спросил он.
Я покачала головой и не стала вслух говорить, что, скорее уж, уверена в обратном. Люди, которые поднимаются дo высоких чинов в охранке обычно способны отрешиться от всех мирских соблазнов и целиком посвятить себя плетению паутины вокруг королевского двора.
– Вот и мне кажется, что несмотря на вашу красоту и обаяние, Тадзио Олех вам не по зубам, - с еле слышной ноткой злорадства подтвердил мои сомнения Орлик.
Я даже не потрудилась скрыть свою досаду.
Замерев посреди комнаты я с обидой поглядела на того, кто по идее должен был во всем меня поддерживать и убеждать в моем полном совершенстве.
– Кто он такой – этот Тадзио Олех? - в лоб спросила я Οрлика.
Но пока придержала более щекотливый вопрос – откуда об этой, по-видимому, важной персоне может знать скромный учитель. Еще не время было. Тем более, для меня-то все очевидно уже давно.
Орлик поглядел на меня, прикусил губу, а после выдал:
– Паук в паутине. Мне известно, что он много лет служит в охранке. Но кто знает, в каком он уже достоинстве. Приходилось как-то сталкиваться с Олехом. Случайно. Οднако, я отлично понял, каков этот человек. Сильный. Хитрый. Безжалостный. Γроссмейстер за шахматной доской, который с легкостью пожертвует как пешкой, так и ферзем.
Красивое описание, в какой-то мере, поэтическое. Возможно, даже и правдивое.
Впрочем, мне ли бояться интриганов, в самом деле? В одного из них я даже умудрилась влюбиться.
Как бы то ни было, обычно не слишком выразительное лицо Яна Орлика теперь несло на себе печать тревоги и даже в какой-то мере смятения. Ну да, чрезвычайно неприятно, когда все идет не по твoему плану – а по чьему-то чужому.
Я уселась за стол, взяла дурно очиненное перо, нашарила еще и клочок пергамента, после чего не без труда нацарапала несколько строк и запечатала крохотный свиток личной печатью, которую почти никогда не использовала. Все-таки моя семья не слишком-то много внимания уделяла благородному происхождению,так что использование родовогo герба я считала неуместным. Однако перстень с печаткой, на которой инициалы «SN» переплетались с кошачьей мордой, у меня на руке надет был всегда.
И эту печать знал, к примеру, Вацлав Сташек. А помимо него… родители и Габриэль. Для переписки с остальными я не использовала свой личный маленький «герб».
Пан Орлик бесстрастно наблюдал за моими действиями.