«Скажи Наоми, что она может заскочить в любое время».
«Этого не произойдет».
* * *
В доме Лизы Джей больше не пахло, как в музее нафталина. Возможно, это было как-то связано с тем, что кто-то открывал дверь, чтобы впустить или выпустить четырех собак каждые пять минут.
С другой стороны, это, вероятно, было больше связано с тем фактом, что комнаты, к которым не прикасались пятнадцать лет, были обработаны Наоми от пола до потолка. Пыльные шторы и окна за ними были широко распахнуты.
В кабинете горел свет, комнате, которой не пользовались с тех пор, как в доме появились платные гости. Я заметил, что Стеф за столом разговаривает по телефону, уставившись в ноутбук, лежащий перед ним.
Из кухни доносилась музыка, и я могла слышать звуки общения людей на заднем дворе.
Возможно, не все перемены были плохими.
Я опустился на колени, чтобы погладить стаю собак. Собака родителей Наоми, Бипер, стояла на одном из ушей Уэйлона.
«Да, черт возьми!».
Восклицание донеслось из кабинета. Стеф торжествующе закрыл свой ноутбук и встал за столом, сложив руки над головой в виде буквы V.
Собаки, возбужденные его возбуждением, бросились к дверям и ворвались в комнату.
«Ладно, нет. Все на выход», — сказал Стеф. «Это очень дорогие мокасины от Гуччи, которые вы портите своими собачьими ногтями».
«Хорошие новости?» — спросил я, когда он вышел из кабинета. Собаки помчались на кухню, двигаясь как один неуклюжий организм, состоящий из слюней и лая.
«Не заигрывай со мной. Я все еще злюсь на тебя», — сказал он.
Когда мы с Наоми привезли ее родителей познакомиться с моей бабушкой, Стеф попытался скрыть тот факт, что он был в городе несколько дней.
Никто бы долго не купился на его чушь типа “какое совпадение, я пришел сюда только сегодня утром”.
Я просто помог им добраться туда, рассказав Мэнди и Лу, какое это было облегчение — видеть Стеф под крышей Лизы в течение такого долгого визита.
«Ты справишься с этим», — предсказал я.
«Просто подожди, пока ты не разочаруешь Мэнди», — сказал он. «Это все равно что пинать выводок котят».
На самом деле в моей жизни не было никого, кого я мог бы разочаровать.
Я последовал за ним в столовую, где буфет моей бабушки был превращен в первоклассный бар с нарезанными лимонами и лаймами, ведерком со льдом и несколькими бутылками приличного ликера.
«Что ты будешь пить?» — он спросил меня.
«Бурбон или пиво».
«Слишком жарко для обычного, ликера комнатной температуры, а пиво недостаточно праздничное. У нас будет G&Ts».
Я мог бы смириться с этим. «Что мы празднуем?».
«Дом Наоми», — сказал он. «Он поступил в продажу два дня назад, и у нее есть три предложения. Будем надеяться, она сочтет это хорошей новостью».
«Почему, черт возьми, она бы этого не сделала?».
Стеф бросил на меня вежливый взгляд, затем начал насыпать лед в два стакана для хайбола. «Ты знаешь, что у некоторых людей есть дом мечты? Что ж, у Наоми был дом следующего уровня. Ей он понравился. Это было идеальное место для создания семьи. Подходящий район. Правильный размер. Нужное количество ванных комнат. Отказаться от этого дома — все равно что отказаться от всех своих мечтаний».
«Планы меняются», — сказал я, когда он открыл бутылку с тоником.
«Я скажу, поскольку у нее не было намерения ложиться с тобой в постель».
«Ну вот», пробормотал я. «Это та часть, где ты говоришь мне, что я недостаточно хорош для нее, и я говорю тебе отвалить».
Он налил по изрядной порции джина в каждый стакан. «Давай перейдем к сути дела. Она бросает все, чтобы навести порядок в доме Тины. Снова. Пока ты будешь приятным развлечением, а не очередным беспорядком, который нужно исправлять, я не буду разрушать твою жизнь».
«Ну и дела, спасибо. Кстати, то же самое произойдет, если ты переспишь с Джером».
К чести Стефа, он не стал перебирать дольки лайма или веточки розмарина, которые добавлял в каждый бокал, когда я упомянула своего лучшего друга.
«Так вот каково это — иметь несносного зануду, сующего свой нос куда не следует», — спокойно сказал он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Да. Не очень здорово, не так ли?».
«Сообщение получено. Возможно, средство для кратковременного очищения неба — это именно то, что ей нужно, чтобы выбросить Уорнера Долбоеба Третьего из головы и начать планировать жизнь для себя и Уэй».
«Я выпью за это», — сказал я, игнорируя то, что “средство для очищения неба” натерло меня не в ту сторону.
«Твое здоровье. Давай пойдем и скажем нашей девочке, что через пятнадцать дней ее денежные проблемы официально разрешатся, если она готова попрощаться со своими мечтами».
Мы направились в солярий и вышли на террасу. Влажность понизилась ровно настолько, чтобы на улице было почти комфортно. Из динамика на столе лилась старая музыка.
Лу возился с грилем. От шипения и аромата красного мяса у меня потекли слюнки. Аманда и моя бабушка сидели в креслах "Адирондак", прикрывая глаза от заходящего солнца.
Собаки, уже мокрые, отряхивались и грелись на солнышке в траве.
Но что привлекло и удержало мое внимание, так это Наоми. Она стояла по колено в ручье, на ней были солнечные очки. Эта короткая темная прядь волос, стянутая сзади заколкой. На ней было коралловое бикини, подчеркивающее каждый изгиб, которым я наслаждался тем утром.
Уэйли, одетая в розовый купальник в горошек, согнулась пополам и зачерпнула двумя ладонями холодной воды из ручья, чтобы окатить свою тетю.
Крик Наоми и последовавший за ним смех, когда она попыталась отомстить ребенку, ударили меня куда-то помимо члена. Я почувствовал тепло в груди, которое не имело ничего общего с чертовски хорошим джином с тоником в моей руке.
Аманда поправила соломенную шляпку и вздохнула. «Это рай», — сказала она моей бабушке.
«У вас, должно быть, была другая Библия, не та, на которой я выросла», — съязвила Лиза.
«Я всегда мечтал о большой семье в большом доме. Все эти поколения и собаки впутались в жизни друг друга. Я думаю, иногда мы просто не предназначены для определенных вещей». Она произнесла это с тоской.
Стеф прочистил горло. — «Дамы, могу я освежить ваш Лонг-Айлендский чай со льдом?».
Лиза подняла свой пустой бокал. «Я могла бы сделать еще один круг».
«Я все еще работаю над своим, милый», — сказала ему Аманда.
«Ты решила простить меня?» — спросил Стеф.
«Ну, ты действительно прокрался сюда, не сказав ни слова», — сказала она, опуская солнцезащитные очки, чтобы одарить его тем, что я определил как мамин взгляд. «Но ты просто присматривал за моей девочкой. Любой, кто так поступает, по-моему, всегда в порядке».
Стеф поцеловал ее в макушку. «Спасибо, Мэнди».
Наоми и Уэйли теперь участвовали в полноценной битве за всплеск. Водяные дуги высоко вздымались, отражая отблески послеполуденного солнца.
«Сколько времени осталось на эти бургеры, Лу?» Спросила Лиза.
«Пять минут», сказал он.
«Нокс», — сказала Аманда, привлекая мое внимание.
«Да, мэм?».
«Прогуляйся со мной», — сказала она.
О-о-о.
Стеф бросил на меня самодовольный взгляд и исчез внутри со стаканом Лизы.
Я последовал за Амандой в конец террасы и спустился по лестнице во двор. Мне казалось, что только вчера мы с Нэшем дурачились в ручье, распугивая рыбу. Пока пара готовил у гриля.
Она взяла меня под руку, пока мы шли.
«Ты знаешь Наоми совсем недолго», — начала она.
Мне уже не нравилось, к чему все это клонилось.
«Иногда вам не нужна история, чтобы увидеть будущее», — сказал я, и это прозвучало как чертово печенье с предсказанием судьбы.
Она сжала мою руку. «Я имела в виду, что за всю свою жизнь моя дочь никогда ни во что не прыгала, особенно в постель с кем-то».
Я не знал, что на это сказать, поэтому держал рот на замке.
«Она прирожденный опекун. Вечно суетится из-за всех остальных в комнате. Для меня неудивительно, что она сделала шаг вперед, чтобы сохранить Уэйли, даже когда остальная часть ее жизни выходит из-под контроля. Она отдает до тех пор, пока у нее ничего не останется».