А еще стало очень много людей. Признаки их жития попадались почти непрерывно: вырубки, поля, мостки для лодок. На многих холмах я видел длинные извилистые террасы, заботливо обустроенные под посевы. У берега реки людям приходилось вступать в острую борьбу с зарослями, и не везде человек выходил победителем. Лодки тоже стали попадаться часто. К нам, по счастью, никто знакомиться не подплывал. Одинокая лодка вообще не вызывали в этих краях особого интереса. Но мы всё равно осторожничали, придерживались более дикого левого берега, старались держаться пораньше от людей.
Я знал, что нам следовало поворачивать направо и плыть на восток вверх по Мезкале. Однако, в переплетении островков и проток немудрено было заплутать. По счастью, Вапачиро хорошо знал эти места.
– Я, в основном, с хозяином тут и путешествовал: либо вниз по Мезкале до Закатулы, либо вверх по Текелькатепеку во владениях пурепеча.
На одном из болотистых островков мы переночевали, даже не разжигая костра, и с утренним туманом двинулись дальше. Вапачиро греб, как одержимый, остальных тоже подгонял, но, судя по его лицу, мы куда-то не успевали. Ближе к полудню, завидя впереди лодки, а по правому берегу – хижины и людей, Серый велел выгребать на юг и затаиться среди мангровых зарослей.
– Это какой-то город? – спросил я у телохранителя, вглядываясь в далекое поселение, поражавшее своим многолюдством.
– Что? – Серый вздел брови. – О нет! Это лишь пристани города. Если пройти на север восемь тысяч шагов – вот там будет город. Большой город Чурумуко. Здесь пурепеча берут себе много хлопка, маиса, меди… Я ведь говорил тебе, владыка, что в Жарких Землях сами пурепеча не живут? Тут обитают другие народы, которые платят дань каконци. Они подчиняются разным карача капече из Цинцунцанна, но живут своей жизнью, и им нет особого дела до нас. Но именно возле Чурумуко пурепеча возвели свою крепость Зинагуа. И здесь их легко встретить: что на земле, что на воде. Так что не будем рисковать и дождемся вечера.
Мы ждали. Когда сумерки смазали краски, смешали воду с землей – лодка вновь вышла на открытую воду, и наша пятерка принялась отчаянно грести, чтобы поскорее миновать опасные места. Мы гребли до глубокой ночи, но густые облака полностью скрыли луну, так что Серый велел причалить к крошечному островку. Я приказал разжечь костер в ямке, ибо отказывался пить речную воду в сыром виде, а свои запасы у нас иссякли. Обрадованные воины заодно поджарили закупленное на Великой мясо – и мы, нормально поели, тщательно прикрывая пламя своими спинами.
Следующий день прошел спокойнее. Ближе к вечеру Вапачиро указал веслом на большой темный поток воды, что вливался в желтоватую Мезкалу слева.
– Такамбаро. Эта река течет с севера, издалека. С нагорий, на которых как раз находится родина пурепеча. В общем, по этой реке они и пришли в Жаркие Земли. Мы идем дальше на восток. Сам я там не бывал, но знаю, что к востоку лежат почти нейтральные земли.
– Почти? – удивился я.
– Когда-то там правили пурепеча. Пока не столкнулись с теночками. В тех боях пурепеча победили, да только сил отвоевать утерянное уже не было. Они называют эти земли своими, местные особо не спорят, но людей каконци тут уже много лет не было. Окамбеча не собирают там подати, местные вожди иногда отсылают что-то в Цинцунцанн, чтобы не злить каконци. Но это скорее дары.
– Велики ли нейтральные земли?
– Не очень. Меньше дня пути по реке. Затем начинается река Куцамала, и вот на ней уже хозяйничают теночки.
– Так близко?
– Это не их исконные земли, а самая окраина владений, – пояснил Серый. – Чтобы найти больших вождей, достойных для разговоров с тобой, нам нужны проводники.
– А у Накацтли они точно есть?
– Конечно! Он торгует почти по всей Мезкале. У него есть дома в Закатуле, Чурумуко и далеко на востоке, в Остомане. А это уже владения теночков.
– Надо же, какой богатый купец.
– Ну… Это не совсем его дома, владыка.
– А чьи?
– Прошу тебя не спрашивать меня об этом. Не моя тайна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Как скажешь, – мне сейчас было не чужих секретиков. – А почему мы не в Остоман сразу плывем?
– Много причин. Туда я дорогу толком не знаю. Уэтамо гораздо ближе, легче найти. И там родной дом Накацтли. В нем его легче всего застать. Если не самого купца, то кого-то из его семьи. А они должны были слышать обо мне.
– И далеко до Уэтамо?
– Точно не знаю. Но не больше дня пути по Мезкале. Главное, не пропустить реку, на которой стоит город. Потом по ней нужно будет подняться, но это совсем недалеко.
Речушки впадали в Мезкалу регулярно. Большой приток нам попался только единожды, но Серый сказал, что этот точно не подходит: река впадала в Великую справа, а Уэтамо находился к северу. Впрочем, осторожничали мы зря – нужный приток просто нельзя было пропустить. Потому все его берега были устланы чересполосицей полей с уже пробившимися молодыми сочно-зелеными ростками кукурузы, хлопчатника. Удивительно ровная, округлая долина, которую оттеняла одинокая гора слева от речушки, была плотно освоена человеком. Здесь мы постоянно натыкались на следы его деятельности, да и на самих людей. Первым нас встретили рыбаки с небольшим неводом, которые ловили вечернюю рыбу у заводей Мезкалы.
– Добрый человек! – окрикнул одного из них Серый. – Подскажи, не тут ли находится хороший город Уэтамо?
Он говорил явно на другом языке… но таком похожем, что я улавливал суть сказанного. Рыбаки тоже старательно прислушивались к словам Вапачиро: то ли этот язык были им чужой, то ли мой телохранитель говорил на нем еще хуже, чем на четланском. Наконец, они поняли, дружно закивали и махнули в сторону верховий притока.
По нему мы плыли не более двух часов, плыли в окружении почти бескрайних полей! Крылу и Излучному даже не снились подобные посевные площади. Домики встречались поначалу редко, но за очередным поворотом вдруг посыпались, как из прорехи гигантского мешка! Каменные, глинобитные хижины липли друг на друга, соединяясь в вычурные гроздья, изъеденные червями махоньких улочек.
Это был настоящий город! В котором жили тысячи и тысячи человек. Город шумел, издавал настоящие городские звуки: кто-то голосил, что-то стучало, скрипело. Стайка вечерних дымков от печей уже возносилась в небо. А слева от нас постепенно открылась просторная площадь, на которой возвышались три…
– Пирамиды! – ахнул я, но вскоре понял, что погорячился.
Заходящее солнце слегка подслепило меня. Площадь окружали три высоких и явно рукотворных холма, наверное, каждый высотой метров по десять. На их вершинах стояли каменные домики-храмы. На площади находилась настоящая толпа! Кто-то торговал, кто-то принимал участие в непонятном мне коллективном действии, некоторые же явно просто бездельничали.
Настоящий город.
Глава 23. Время кролика
Признаться, мы заробели. Серый подвел лодку к площади, но на берег никто сходить не стал. Вапачиро окликнул высокого мужчину в расписном лоскуте ткани на бедрах и коротком плаще. На том же, смутно понятном языке он спросил, не знает ли достойный муж дороги к дому уважаемого купца Накацтли. Незнакомец с первых же слов резко вскочил на ноги, ноздри его гневно раздулись. И не успел Серый закончить вопрос, как тот начал что-то гортанно кричать, привлекая всеобщее внимание. Стоявшие неподалеку люди стали оборачиваться, переводили взгляды на нас – и в глазах каждого загорался недобрый огонек.
– Отплываем! – быстро скомандовал я; мои воины, не переспрашивая, быстро вывели лодку на середину речки.
– Кажется, они разозлились не на вопрос, – задумчиво произнес Сын Обезьяны. – Им не понравились слова.
– Я спросил на языке куитлатеков, – пожал плечами Серый. – На родном зыке Накацтли.
– Думаю, у меня получится задать вопрос на языке пурепеча, – я судорожно принялся вспоминать свой куцый запас слов. – Только давайте пристанем к другому берегу реки, где мы еще никого не успели выбесить.