Ливия повела их вниз по ступеням, зигзагами уходившим внутрь укрепленной стены монастыря, столь высокой, что потребовалось почти десять минут, чтобы добраться до внутреннего двора. Мимо них пробегали серафимы, заряжавшие оружие и уже обнажившие цепные мечи. Они спешили на валганги, отрывисто отдавали и подтверждали неотложные приказы. Дхармия слышала странный искаженный голос старшей сестры, призывавшей весь гарнизон на стены.
Ливия же вела соратников в направлении, противоположном потоку воительниц. Не было нужды в словах. Все понимали, что это — возможность, которую они ждали. На стенах творилось нечто важное, люди слышали взрывы и вопли боли. Никто не замечал ни Ливию, ни ополченцев. Пробежав мимо храмов и опочивален, они беспрепятственно добрались до лестницы на дальней стороне комплекса, которую им показала старшая сестра Мелитас.
Ополченцы поспешили вверх, пропуская мчавшихся по ступеням сестер. Когда отряд поднялся выше, за вершинами зданий их взгляду открылась битва, бушующая на валгангах. Дхармия запнулась, широко открыв глаза. Она была потрясена. Синекожие небесные акулы проносились сквозь дым и впивались в сестер, раздирая их на части и пожирая. На ее глазах одна из сестер-серафимов начала отступать под натиском чудовища, напоминавшего извивающуюся груду конечностей, покрытую пламенем и зубами. Тварь теснила женщину, раздирая ее на части, и вместе они рухнули со стены. Дхармия даже издали слышала полные муки крики Адепта Сороритас.
Абдерос был громилой, исполненным несокрушимой веры, но это зрелище потрясло даже его. Расширившимися глазами мужчина уставился на Ливию.
— О Трон… — прошептал он. — Что же это?
— Колдовство Зорамбуса! — крикнула Ливия, оглядываясь со ступеней на подступающих тварей. — Он призвал этих чудовищ, дабы убить нас. Быстрее!
Они спешили, но чем выше поднимался отряд, тем тяжелее становилось дышать. Когда люди оказались высоко над обителью — там, где из пелены облаков выступали горные вершины, — воздух стал таким разреженным, что Дхармия с трудом втягивала его в легкие.
Позади огромные стаи демонов штурмовали стены Вольгатиса. Все сестры монастыря собрались у парапетов, ведя отчаянный огонь по бесформенным порождениям кошмаров, казавшихся зыбкими на фоне древних камней. Местами разгоралось пламя, от большинства орудийных площадок остались лишь дымящиеся груды искореженного металла. Всюду лежали изувеченные тела мертвых серафимов, разорванных на части с нечеловеческой яростью. Победа, казавшаяся уже предрешенной, когда Дхармия стояла на стене, теперь ускользала с каждой минутой. Девочку передернуло от отвращения.
К тому времени, как они дошли до верхних ступеней, Дхармия уже не шла, а карабкалась на четвереньках за Ливией. Предводительница махала рукой своим людям, призывая их поспешить. Но пусть крепость и была охвачена безумием, за Эдикула Сакрум надзирали несколько стражниц. Большинство покинули свой пост, чтобы держать оборону, но ряд закованных в тяжелые доспехи сестер все так же стоял на краю пропасти, храня покой святилища, скрывавшегося под огромным каменным грифоном. При виде ополченцев они вскинули болтеры, но затем склонили головы. Дхармия услышала эхо слов за треском вокс-передатчиков в шлемах.
— Ты — Ливия? — потребовала ответа одна из воительниц, опустив болтер.
Женщина кивнула, и Дхармия заметила, как трудно ей удержаться от привычной усмешки. Похоже, стражница сомневалась.
— Старшая сестра Мелитас приказала тебе и твоим людям охранять храм, пока мы будем сражаться вместе с нашими сестрами на стене. — Похоже, она едва верила тому, что говорила, и не решалась сойти с места. — Возможно ли такое? — прошептала она, повернувшись к другим серафимам.
— Нет, — раздался голос из тени рядом с лестницей. — Невозможно.
Ливия выхватила лазерный пистолет. Святая Офиуса вышла из алькова в скале, держа моргенштерн обеими руками так, словно оценивала вес своей булавы.
— На нашей горе не один обманщик! — невнятно прорычала канонисса. Ободранная плоть на лице скривилась в оскале столь злобном, что он был виден даже сквозь вуаль. — С вами говорит не Мелитас, но эта ведьма.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ведьма? — недоумевающе рассмеялась Ливия.
Святая пошла вокруг нее, удобнее перехватив рукоять.
— Мне следовало понять раньше, но я думала лишь о твоем дружке-колдуне. Питеру Зорамбусу хотя бы хватило честности напасть на меня открыто. — Ее голос изменился от гнева. — А не просить об убежище, чтобы попытаться вонзить мне нож в спину.
— Ведьма? — прошептала Дхармия, в смятении глядя на Ливию.
Та лишь покачала головой, закатив глаза, словно обвинение приводило ее в отчаяние.
— Офиуса, я здесь не затем, чтобы сражаться с тобой, — сказала она, махнув пистолетом. — Я здесь, чтобы защитить то, что ты не в состоянии сохранить. Посмотри же! — с раздражением в голосе воскликнула Ливия, указывая на стены. Целые секции крепости уже пылали, и в Вольгатис подобно сине-розовому потоку врывались демоны. Другие твари проносились сквозь дым и бросались на жертв, трепеща плавниками с рядами тридцатисантиметровых когтей. — Ты недостойна этой чести! — закричала Ливия, указывая на хранилище под грифоном. — Ты не сможешь сохранить Окаменелый меч!
Святая Офиуса тихо зарычала и зашагала по ступеням к сопернице, занося моргенштерн для удара.
— Нет! — взвыла Дхармия и бросилась вперед, желая защитить Ливию.
![]()
Глава 20
Дивинус Прим
Транспортный самолет резко накренился, со свистом пронзая облака. Слушая, как гремят и лязгают все части воздушного судна, устремившегося к Вольгатису, Антрос гадал, что же отвалится раньше: крылья или хвостовые стабилизаторы. Когда они пошли на снижение, технодесантник Галл, сидевший в кабине вместе с капитаном Ватреном, с излишней силой нажал на кнопку управления. Взревели сирены. Из обшивки рядом с головой лексикания вырвалась струя дыма.
— Прибудем через три минуты, — прошептал Рацел, пристегнутый к сиденью рядом с учеником.
Мефистон пробурчал проклятие голосом, полным боли.
— Мой господин? — окликнул его эпистолярий, оглянувшись на старшего библиария.
После взлета дрожь Мефистона усилилась. Каждые несколько секунд по его коже пробегали разряды темных молний, а глаза затуманились от крови. Властелин Смерти не отпускал левую руку. Чем выше они взлетали, тем сильнее становилась дрожь.
— Возможно, нам стоит приземлиться? Мы быстро доберемся до крепости.
— Что-то приближается, — ответил Мефистон, глядя на пол. — Готовьте орудия. Нам потребует…
Нечто тяжелое врезалось в транспортник.
Сигнализация завыла еще громче, самолет начал заваливаться набок.
— Трон! — зарычал Галл, пытаясь удержать управление, когда часть крыла оторвалась.
— Что это было? — спросил Антрос, вглядываясь в обзорное окно.
Вокруг бушевал многоцветный вихрь, всюду плясали розовые и голубые силуэты.
Нечто тяжелое снова врезалось в корпус, и снова…
— Демоны! — огрызнулся Галл, выпустив очередь лазерных разрядов.
Пространство перед кабиной озарилось, и Антрос увидел сгорающих голубых тварей.
Откуда-то из-под сидений раздался скрежет: в корабль врезался еще один демон.
На приборной доске вспыхнули новые огоньки.
— Две минуты до Вольгатиса, — сообщил Галл.
Исчадия варпа вновь бросились на корпус, и на этот раз некоторые смогли зацепиться. Что-то забилось о фюзеляж совсем рядом с Антросом, а затем розовая тварь проломилась через обшивку и потянулась к нему распахнутой, полной клыков пастью, рыча и брызжа слюной. Она заметалась, пытаясь впиться в лицо лексикания, удерживавшего ее на расстоянии вытянутой руки, а затем замахнулась длинным змеевидным клинком.
Антрос зачитал выдержку из «Пресыщенной косы», и с его руки сорвались молнии, угодившие демону в морду. Чудовище дико завопило и рванулось прочь, таща за собой Луция. Изумленный силой порождения варпа, лексиканий закричал. Существо вытащило его сквозь пробоину на крыло. Смертный рухнул бы и разбился бы насмерть, но Антрос успел ухватиться за открытую нервюру крыла, пока самолет с воем мчался сквозь облака.
