Читать интересную книгу Огненная бездна - Александр Воробьев

– Держись Фред! – выкрикнул адмирал. – Эти уходят за горизонт!

Саберхаген прорычал в микрофон что то невнятное, его полк продолжал рваться вперед. Два подраненных «Молота» остались позади, их пилоты пришли в себя не сразу. Первый из подбитых «Молотов» остановил беспорядочное вращение секунд через двадцать, когда его товарищи уже ушли далеко вперед.

– Четырнадцать до цели!

Фримантль покосился на обзорный экран, теперь настал черед мониторов. Ганимед приближался с каждой секундой, он уже перестал казаться шаром, теперь «Обама» падал на бесконечную изрытую кратерами и разломами плоскость. Двигатели монитора выбивались из сил, выравнивая его траекторию, выводя ее вскользь, но пока что линии горизонта не было видно.

Она показалась, когда один из кратеров занял уже половину экрана. Фримантль не отрываясь смотрел на крестик, что отмечал на экране положение носа. Иззубренный горами и кратерами край диска подползал к нему медленно, нервируя и заставляя сомневаться в мастерстве пилотов. Может он ошибся, приказав мониторам повторить маневр истребителей? Поверхность мчалась навстречу как автострада под колеса спортивного автомобиля. Мелкие детали ландшафта сливались в одну неразличимую смазанную полосу, в секунду они пролетали около тридцати километров. Фримантль сомневался, что кто то до них рисковал проворачивать такой с позволения сказать гравитационный маневр.

Крестик миновал линию горизонта, когда столкновение уже казалось неизбежным, все, теперь они удалялись от Ганимеда. Теперь оставалось немного откорректировать курс,загнув траекторию ближе к поверхности, и в нужный момент выскочить прямо перед мордами ничего понимающих врагов. Почувствовав легкий толчок маневровых двигателей, Фримантль шумно выдохнул.

У них получилось! Аспайры купились на уловку, и подпустили мониторы совсем близко, гораздо ближе, чем он мог рассчитывать, планируя операцию. Даже странно, ведь точно так же поступил у Иллиона и командующий Первого Ударного. Неужели аспайры не учатся на собственных ошибках? Что это, гордыня или глупость?

– Тяга ноль, главный калибр к бою!

– «Обама», «Роттон», – вызвал мониторы адмирал – выбивайте ему артиллерию!

– Вас понял, сэр! – после паузы ответил капитан «Обамы», – бьем по рогам.

«Линкор» все еще оставался за горизонтом, Фримантль видел лишь обрисованный компьютером силуэт у самого края диска. Силуэт почти коснулся линии горизонта, но к нему уже ползли две прицельные рамки орудий главного калибра. Снятые с линкоров башни разворачивались очень медленно, и Фримантль почему то опасался, что аспайр выйдет навстречу быстрее, чем его возьмут на прицел. Смешное опасение, за несколько последних месяцев по его приказу провели множество учебных стрельб, все действовали слаженно и четко, но для самоуспокоения, адмирал подключился к артиллеристам.

– Накопители заряжены!

Где то внизу экрана вспыхнула фамилия говорившего, но Фримантль на нее даже не посмотрел, этих людей он не знал. Большую часть старой команды «Обамы» полгода назад отправили на Землю. Там набирали экипажи для строящихся фрегатов, и обученный персонал был на вес золота. Вместо них прислали новичков, выпускников Академии Флота, последних, кто обучался по полной программе.

– Наведение завершено!

– Крейг, нейтрализуй вибрацию левой башни! – этот каркающий голос Фримантль узнал. Дэн Симонс, командир БЧ-1 «Обамы», пришел на службу в тот год, когда Фримантль принял командование «Скапа Флоу». С тех пор карьера не задалась у обоих, артиллеристом Симонс был первоклассным, но вышестоящее командование неизменно заворачивало все рапорты о повышении. По слухам, виной тому был неудачный роман артиллериста с дочерью начальника Академии.

На общем канале стояла мертвая тишина, все, у кого был доступ к камерам внешнего наблюдения, ждали сигнала. И едва «линкор» высунулся из за горизонта, сигнал подали.

– Огонь!

На «Обаме» и его близнеце стояли трехсотмегаватные импульсные лазеры. Своим полусекундным импульсом они могли прожечь около десяти метров гомогенной стальной брони. Даже не прожечь, взорвать, интенсивность излучения была такова, что в фокусе луча испарение вещества приобретало взрывной характер. В минуту главный калибр монитора мог выдать девять таких выстрелов.

На правом роге «трезубца» вспыхнули четыре коротких ярких зигзага. Импульсы легли кучно, и прежде чем разрезы успели побагроветь, остывая, на общий канале раздались крики радости. Они попали!

Фримантль довольно крякнул, и приглушил громкость общего канала. Экипажу полезно выбросить лишние эмоции в крик, но шум мешал ему думать.

– Энергию в накопители! – артиллеристы начали новый цикл перезарядки.

Он пока не мог оценить нанесенный врагу ущерб, увеличения телескопа не хватало что бы разглядеть остывшие прорехи в броне. Будь на месте «линкора» тяжелый корабль Лиги, четырех кучных попаданий в башню главного калибра вполне могло хватить для выведения ее из строя. Но адмирал не знал характеристик чужой брони, а в длинный тонкий ствол плазменной пушки не попало пока ни одного луча. Все четыре попадания взрезали массивное основание, в лучшем случае повредив механизм тонкой наводки.

– Цель прекратила ускорение! – новость заставила его отвлечься от размышлений. Для аспайров прекращать ускорение означало подарить людям лишнее время для обстрела. На месте капитана «трезубца», он наоборот выжал бы из двигателей все соки, оторвался и расстрелял наглую мелочь с безопасной дистанции. Что то не складывалось, чего то он упустил. Следующий доклад поставил все на свои места.

– Вижу сильные возмущение магнитного поля. – и после короткой паузы оператор добавил упавшим голосом. – Цель ставит плазменный щит!

Щит?! Фримантль буквально подскочил на месте, и торопливо запросил дополнительную информацию. Корабль щитоносец у Иллиона оказался для Первого Ударного неприятным сюрпризом, его многокилометровый плазменный экран надежно прикрыл от энергетического оружия целый флот. Но «линкоры» не выставляли щитов. Новая модификация?

По запросу на экран вывалилось с десяток диаграмм, и Фримантль раздраженно стер их одним движением руки. Некогда!

– Огонь!

На сей раз в рог угодило только три луча, один прошел мимо, но адмирал смотрел совсем в другую точку. По центру носовой оконечности «линкора» расползалось багровое пятно плазменного щита. Пока еще маленького, закрывающего от силы четверть диаметра, но Фримантль не сомневался, что в итоге щит закроет всю проекцию. Его перехитрили!

– Есть данные о составе их брони! – сообщил капитан. – Спектральный анализ показывает четкие линии титана, вольфрама и углерода.

Неплохо, мимоходом оценил Фримантль. Сплетение молекул тугоплавких металлов и углерода, весьма достойное бронирование. Теперь становилось понятно, почему даже после семи попаданий в орудие им не удалось добиться видимых результатов. Этому гиганту нужно что то более значительное, нежели четыре устаревших тяжелых лазерных пушки. Около полутора миллионов тонн, вспомнил он вес противника, процентов на пятьдесят тяжелее еще незаконченного «Потрясателя».

– Адмирал, «Молоты» выходят на дистанцию пуска ракет! – капитан явно решил взять на себя функции начальника штаба.

Полк рвался вперед рассеянным облаком, почти не соблюдая строя. Между отдельными истребителями интервал составлял до пятидесяти километров, благодаря этому «линкор» не мог накрыть все машины одним залпом, зато и на дистанцию пуска «Первоцветов» полк вышел, растянувшись почти на триста километров. И Саберхагену пришлось выбирать из двух зол. Выпускать ракеты по мере готовности, или дождаться, пока все сорок семь машин подойдут достаточно близко. Точнее сорок пять, оба поврежденных «Молота» безнадежно отстали.

По хронометражу, «линкор» заканчивал перезарядку орудий. Несмотря на приложенные усилия, мониторам до сих пор не удалось уменьшить его огневую мощь, и полный залп гарантированно выводил из строя не менее трети истребителей. Они подошли слишком близко, и банально не успевали выйти из конуса поражения. В таких условиях, запуск ракет спасал обреченные машины, но лишал их единственного нормального оружия. Большую часть зенитных ракет «линкор» собьет, а от остальных с легкостью увернется. Нет, бить следовало в упор!

Увидев, как полк пересек границу открытия огня, Фримантль горько улыбнулся. На месте Саберхагена он поступил бы так же, но смотреть на жертвующих собой пилотов все равно было больно. Многих из них адмирал знал лично, ведь даже с началом войны ротация кадров почти не затронула экипажи малых судов. Программа строительства флота предусматривала ввод в строй тяжелых кораблей, а истребители считались оружием второсортным, оборонительным, слишком жестко привязанным к своим кораблям носителям. После трех веков мира, Адмиралтейство оказалось не готово к оборонительной войне. И сейчас простые пилоты готовились платить за это кровью.