– Ага! – сказал я. – Держи карман ширше! А может, вы все еще занимаетесь этим делом! На халяву раздобыть информацию и я не дурак…
Любезная улыбка Черткова сделалась ледяной.
– Слушай, – сказал он. – Информация нужна тебе, ты и решай. Либо рассказываешь, что знаешь, а я продаю тебе, чего не знаешь, либо покупаешь все скопом. Третьего не дано. Кстати, есть такая хорошая поговорка – скупой платит дважды.
Я хотел сказать ему, что я вовсе не скупой и платить дважды не собираюсь, что у меня сложная ситуация и я вынужден экономить, но понял, что ситуации мои ему по барабану. И нет у меня иного пути, кроме как заплатить им, что просят…
Послышалась приглушенная мелодия – "Полонез Огинского".
Чертков вынул из ящика стола мобильник и нажал кнопку:
– Да… Да… Беседуем… Нет еще… Ясно… Понял, исполняю! – Он убрал мобильник в нагрудный карман пиджака. – Извини, приятель! Ничего не выйдет, информация уже продана.
– Как! – возмутился я. – Ты же мне обещал.
Чертков развел руками:
– Извини… Я тебе обещал, но начальство распорядилось по-другому. Так что… Извини, приятель!
Он явно испытывал неудобство – мы с ним были на одном служебном уровне, можно сказать, свои, одно дело делаем… хотя и конкуренты.
– Слушай, Андриан! А ты не сможешь узнать, кто купил информацию?
Он некоторое время размышлял. Потом пожал плечами:
– Если узнаю, позвоню. Давай свой телефон.
Мы обменялись номерами мобильников и расстались. Фраза "довольные друг другом" – была бы сказана не о нас.
35
Когда я вернулся в офис, Катя, увидев мою физиономию, сразу все поняла.
– Похоже, им все-таки удалось тебя отфутболить.
– Черта с два Максима Мезенцева отфутболишь! – сказал я, еле сдерживая бешенство. – Но толку от поездки никакой. Кто-то меня опередил.
И я коротко рассказал ей, что произошло.
– Введи в ситуацию Поля, – посоветовала Катерина. – Он наверняка сможет помочь.
Я не стал говорить, в какой именно части ее тела хотел бы видеть Поля – в конце концов, она-то если в чем и виновата, то только в том, что купила его, а бешенство мое по ходу рассказа сошло на нет. К тому же, обучать ИскИна все равно нужно. Так почему бы и не последовать Катиному совету?
Я прошел в кабинет и скормил Полю все случившееся со мной у "Буряка". А в конце дал задание:
– Определить наиболее вероятного покупателя собранной ими информации.
Поль сражался с поставленной задачей недолго. Прошло минуты три, и бесполый голос доложил:
– С вероятностью двадцать процентов покупателями информации являются Полина Шантолосова, Михаил Громадин, Анита Зернянская и Антон Константинов. С вероятностью десять процентов – Владимир Брызгунов и Константин Ромодановский. Других предположений нет.
Да уж, тот еще помощничек у меня! Радует одно: если кто-то со стороны и проберется в содержимое его мозгов, то ничего полезного там не обнаружит.
От безысходности я попросил Поля вновь показать мне биографические данные фигурантов дела "Б@З". Для начала – мужского пола.
На триконке тут же возникли строчки и фотографии.
Бердников Петр Сергееич… 35 лет… Уроженец Санкт-Петербурга… Выпускник СПбПИ… Ага, это у нас Политехнический институт, бывший Технический университет… Один из учредителей ЗАО "Бешанзерсофт"… Погиб в автомобильной аварии…
Зернянский Василий Константинович… 35 лет… Уроженец Санкт-Петербурга… Выпускник СПбПИ… Один из учредителей ЗАО "Бешанзерсофт"… Погиб в автомобильной аварии…
Константинов Антон Иванович… 35 лет… Бывший форвард команды "Зенит" (Санкт-Петербург) и сборной России, начинал в "Спартаке" (Тамбов)… Член совета директоров ЗАО "Бешанзерсофт"…
Карачаров Георгий Георгиевич… 38 лет… Уроженец Санкт-Петербурга… Выпускник…
Стоп, машина! Константинов пришел в "Зенит" вовсе не из московского "Спартака", а из тамбовского… Что-то я про Тамбов где-то уже слышал…
– Поль, выведи-ка мне все биографические данные Константинова!
– Есть!
Итак… Константинов Антон Иванович… 35 лет… Бывший форвард команды "Зенит" (Санкт-Петербург) и сборной России, начинал в "Спартаке" (Тамбов)… Член совета директоров ЗАО "Бешанзерсофт"…
– Поль, где он родился? Почему нет данных?
– Проверяю, – отозвался сетевой агент.
Последовала пауза длительностью в полминуты.
– Доступ к данным блокирован, – доложил наконец Поль. – Наложен гриф "Только с разрешения МВД". Если сообщите пароль, доступ будет открыт…
Я мысленно присвистнул.
Ни хрена себе струна! Это еще что за гриф такой? То есть, понятно, разумеется, что за гриф, но с какой такой стати им запечатаны биографические данные Константинова? Разве информация о руководителях охранных служб частных фирм входит в компетенцию государственных органов?
– А перебором пароль нельзя подобрать?
– Нет, – сказал ИскИн. – При повторном неверном введении пароля последуют ответные санкции. Кроме того, на контроль будет взят мой "ай-пи".
Я хотел было позвать Катю, чтобы она перевела мне эту абракадабру. И тут же сообразил, что к этим дебрям Катерину не стоит подпускать и на пушечный выстрел. Ни к чему ее ввязывать в такие дела! К тому же, она все-таки не хакер. Да с таким грифом и хакер не всякий справится. Черт, что же делать?
И тут же из глубин памяти поднялась кличка – Щелкунчик.
После совместной работы с журналистом Сергеем Баклановым в прошлом году появился на моих горизонтах такой тип. Именно с его помощью я разгадал тогда загадку, которую загадали мне господа Раскатов-Поливанов и Марголин.
Где-то ведь у меня был телефон этого Щелкунчика. Где же?
Я просмотрел адресную базу программы "Голубиная почта", отечественного аналога всемирно известной "Летучей мыши". Увы, среди адресатов Щелкунчика не было.
Я фыркнул, мысленно рассмеявшись над собственной дуростью.
Вот осел! Я же никогда не работал со Щелкунчиком в официальном порядке – откуда ему оказаться в адресной книге? Он же у меня был даже не в записной книжке, а в самом обычном бумажном блокноте. А блокнот может быть только дома…
Я выскочил из кабинета, ощущая дрожь в ногах. Предчувствие удачи было столь велико, что я даже не остановился, когда Катя крикнула мне в спину:
– Ты куда?
– Скоро вернусь, – бросил я, не оборачиваясь.
В лифте я едва не приплясывал от нетерпения. Выскочил на улицу, сел в машину, тронулся, привычно глянув в зеркало заднего вида – не последовал ли кто за мною. Филеров не наблюдалось.
Через несколько минут я уже находился в родных стенах, рылся в ящике стола, где валялись старые бумаги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});