либо из страха возмездия. И все, кто до этого момента осыпал Веруку оскорблениями, теперь задавались вопросом о том, как же такое произошло и почему никто ничего не сделал, чтобы предотвратить случившееся.
Ненависть, которая унесла жизнь Веруки, теперь была направлена на ее отца. Мужчине постоянно приходили унизительные сообщения с угрозами расправы. На его дом несколько раз нападали, поэтому в конце концов он решил сбежать и поселиться в затерянном месте в Исландии, где его никто не сможет найти. Мужчина отказался от любых электронных устройств: у него не было ни мобильного, ни компьютера, ни телевизора, ни даже банковской карты. У него не было ничего, что могло бы стать проводником для ненависти.
Так он прожил какое-то время, став невидимкой. Вместе с тем о мужчине распространялись слухи людей, которые видели, как он то разъезжает по острову, то прогуливается возле гор, то купается в каком-нибудь бассейне, то напивается в пабах в компании очередной спутницы.
Известность этого человека постепенно угасала, пока через несколько месяцев после смерти Веруки не появилась новость о том, что его машина съехала с дороги. Он умер на месте.
___
– Сюда?
– Да, он позвонил мне накануне. Это было очень странно, потому что я уже несколько недель ничего о нем не знала. Я лишь слышала, что он бродил пьяным по пабам в сопровождении молодых девушек и его видели спящим на улице. Вот почему я удивилась, когда он мне позвонил и сказал, что приедет сказать мне что-то очень важное.
– И что это было?
– Судя по дошедшим до меня слухам, в последнее время он встречался уже не с несколькими женщинами, а только с одной. Может, он влюбился и хотел попросить меня о разводе. Думаю, это наиболее логичное объяснение. И, возможно, поэтому его убили.
– Потому что он хотел попросить вас о разводе?
– Нет, не потому что он хотел попросить об этом, а потому, что мы наверняка бы поссорились, я в этом уверена. И мы бы кричали друг на друга, и бросались бы обвинениями, и… Кто знает? В такие напряженные моменты не слишком уравновешенный человек мог бы сказать что-то такое, чего не должен говорить. Даже не знаю, лучше не слушайте меня. В любом случае, он так и не приехал в аэропорт, так что мы никогда не узнаем правды.
Женщина пристально посмотрела на меня.
– Некоторые СМИ пытались представить смерть моего мужа как самоубийство. Слишком сильное давление, чувство вины… ложь журналистов, купленных системой. Я знаю, что его убили.
Женщина замолчала. Возможно, потому что ей больше нечего было добавить.
Я поняла, что в ходе двухчасовой беседы мы ничего так и не выяснили по поводу следующего ключа.
– Спасибо, – сказал мой брат, – спасибо, что поделилась с нами этим. Возможно, нам не нужно было…
– На самом деле это было нужно, я благодарна вам за разговор. Иногда бывает полезно, чтобы тебя услышали, чтобы правда стала известна, даже если она отличается от той, что показывают в новостях… Посмотрите вокруг.
Мы с братом сидели, не зная, что сказать.
– У меня много денег, но нет жизни. Нет ничего, ради чего стоило бы просыпаться и вставать каждый день… Больше ничего нет.
Наступила тишина. Я хотела спросить ее о том, что могло бы иметь хоть какое-то отношение к ключам, но не знала, подходящий ли сейчас момент. Она оказалась более прямолинейной.
– Похоже, я не смогла вам сильно помочь в вашей игре, извините.
– Не переживай, – ответил мой брат, – просто должно быть что-то еще. Если отец привел нас сюда, значит, где-то должен быть ключ. Ты уверена, что тебе не попадалось ни одного ключа с клевером?
– Ключ с клевером? Нет.
– Может, дома был какой-то сейф, какой-нибудь тайник?
– Да, было несколько, но там только кодовые замки… Если хотите…
– Нет, не думаю, что в этом есть необходимость, – ответил ей мой брат.
Мы выпили чаю с печеньем и в итоге остались ужинать. Она нуждалась в компании. «У меня давно не было гостей в доме», – сказала она.
За столом неожиданно появилась подсказка.
– А о доме в Исландии, где жил твой муж, что-нибудь известно? Он достался тебе? – спросил мой брат, когда нам подали десерт.
В этот момент женщина подняла голову и посмотрела куда-то вдаль. Прошло несколько секунд, прежде чем она заговорила снова.
– Да… есть несколько ключей. Я совсем об этом забыла.
Женщина медленно встала и исчезла в коридоре. Мы остались ждать ее в гостиной. Через несколько минут она вернулась с небольшой коробкой в руке.
– Это единственное, что мне передали после смерти моего мужа, – сказала она, передавая коробку моему брату.
На крышке ящика был нарисован странный рисунок – прямоугольник, внутри которого находилось еще три символа в виде полос с кружком посередине. Алан медленно открыл его, стараясь не сломать, и мы обнаружили там ключ с брелком, на котором было точно такое же изображение
– Это ключ от дома в Исландии? – спросила я.
– Да, от дома, где жил мой муж. Он оставил его мне по завещанию.
– И вам никогда не хотелось туда поехать? – снова задала вопрос я.
– Туда? Туда, где, по слухам, он делил свою жизнь с девушками моложе, красивее и, несомненно, раскованнее меня? Нет, я никогда туда не поеду. И я вообще не понимаю, зачем он отдал этот ключ мне. Мой муж никогда не был таким уж плохим человеком, поэтому я не понимаю…
Она на минуту задумалась.
– Хотя, возможно, ключ был не для меня. Может, кто-то прислал эту коробку намеренно, чтобы я когда-нибудь подарила ее вам.
– А вы знаете адрес дома?
– Нет, я и знать не хотела. Я убрала этот ящик и вовсе позабыла о нем. Он ваш, – сказала женщина нам, делая рукой жест, означающий, что она не хочет иметь с этим ничего общего.
– Спасибо большое, – сказал мой брат. – Если следовать всем подсказкам, то, вероятно, нашей следующей остановкой будет Исландия.
– Я хотела бы помочь вам чем-то еще.
– Думаю, что ты нам очень помогла, – сказал мой брат, улыбаясь ей глазами.
После окончания ужина мы проговорили с ней еще час, а потом наконец распрощались. Женщина обняла моего брата, затем протянула мне руку. И в ту секунду моя журналистская сущность одержала верх, и я спросила:
– Простите, а могу я спросить вас о серебряном кольце, которое вы носите на этом пальце?
– Ах да, список еХо… Но это отличается от того, что носишь ты, дорогая, – меня удивила перемена в ее