Восьмая вступает в гнилую воду болот. 20-го, в субботу утром она разбивает лагерь на берегу реки Сан-Педро, на границе между муниципалитетами Санта-Крус дель Сур и Камагуэй, в местечке под названием Трумберо. Жоэля Иглесиаса чуть не унес поток, он зовет на помощь, что стоит ему насмешек Че. Колонна поворачивает на север, стараясь избежать воды и болот, но попадает на рисовую плантацию и не может переправиться через каналы. По привычке, люди питаются у пастухов, платя или не платя крестьянам, в зависимости от того, встречают они их или нет. Вскоре топи уступают место сухой земле, полной трещин, где рискуют сломать ноги на каждом шагу.
23 сентября в 15 часов 30 минут начинается воздушная бомбардировка в северо-восточном направлении.
— Это Камило, его заметили! — беспокоится Че.
Теперь перед ними открывается луг, покрытый травой, острой как бритва. Люди защищаются по возможности, но среди немногих спасшихся лошадей две не перенесут полученных многочисленных порезов. Обогнув лагуну, барбудос уже снова улыбаются. Проводник Мануэль Вальдера доставляет из колонии Тринидад продукты: рис, бананы, галеты, пряности, сигары, сигареты…
26-го идут по компасу, случайный проводник оказывается неспособным найти дорогу в топях реки Мала Фама. Реквизированы два трактора и тележка, чтобы везти повстанцев: земля для этого подходит в зоне Лос-Маринерос в нескольких километрах от сахарной централи Барагуа, которая принадлежит североамериканской компании и где стоит много армейских соединений.
1 октября, когда захватчики развернули лагерь посреди грязи в гибельном районе болот южнее Камагуэй, Че со своими офицерами анализирует ситуацию. Оки знают, что перед ними солидная линия огня и другая часть вражеского отряда приближается с тыла. Нужно срочно покинуть место. К югу, куда отправлены разведчики, только непроходимые болота, затем море. К северу — открытые территории, за которыми следит армия, кроме того, с большими дорогами, которые ей облегчат задачу в случае атаки. Возвращение приведет к потере нескольких дней. Последнее решение: преодолеть вражескую линию во что бы то ни стало. Это решение принимает Че.
В середине ночи отправлены три человека: лейтенант Рохелио Асеведо, Вильфредо Алеага, или просто Вилла, и проводник, который, по правде говоря, совершенно не знает территории. Три человека шлепают в грязи по лагуне — направление к железной дороге, соединяющей причал с централью Барагуа, точно не зная, где ждет их враг. Они продвигаются медленно из-за стволов деревьев, которые лежат на дне под водой. Проводник кашляет и вызывает тихую брань Асеведо. Однако солдаты, расположенные в ста пятидесяти метрах вдоль железной дороги, открывают огонь без предупреждения. Разведчики под очередью оседают в глубине лагуны. Думая, что имеют дело со всей колонной, батистовцы ударяют минометами.
Через полчаса разведчики видят, как прибывает вагон от Барагуа, который останавливается через каждые пятьдесят метров, чтобы забрать охрану. Разведчики убеждаются, что край лагуны практически совпадает с поворотом железнодорожного пути. Вагон останавливается последний раз там, где светится дебаркадер.
— По тому месту вернемся в болото, — заключает проводник.
Они вновь пускаются в путь до края лагуны, где простирается мангровник.
— Здесь начинается море, — предупреждает проводник.
Асеведо решает взять на запад, и через две сотни метров, особенно трудных, он ставит, наконец, ногу на твердую почву. В окрестностях никаких следов солдат, именно здесь должна пройти колонна. Троице остается только доставить Че эти сведения, сделав за собой отметки, чтобы потом найти проход. По возвращении, около пяти часов утра, их чуть не обстрелял авангард Восьмой, который не ждал их появления с этой стороны, но как только их узнают, раздаются крики радости: шум выстрелов заставил бояться худшего. Пока трое, отрапортовав, проглатывают скудный паек, оставленный им, Че объясняет свое решение испытать проход будущей ночью.
Сначала он отправляет Роберто Кабрера, называемого Кабрерито, в Сьего де Авила, чтобы потревожить руководство Народной социалистической партии и добиться их поддержки, а также сведений о различных армейских организациях — не только фиделисты борются! — которые действуют в Эскамбрей: Че подозревает, что их разделяют серьезные разногласия. В семнадцать часов отряд в свою очередь отправляется в путь, авангард усилен базукой. Эрнесто дает своим людям последние рекомендации:
— Главное не шуметь, ни слова, ни блестящего предмета.
Когда барбудос погружаются в липкую грязь, они одновременно стараются не замочить свое оружие и подсумки. Дышат ртом, чтобы избежать, насколько возможно, тошнотворных запахов.
Заметив маленькую возвышенность справа от лагуны, Вилла предупреждает:
— Мы на их линии прицела.
Точно в этот момент раздаются выстрелы врага. Че спрашивает своего спутника, не кажется ли ему, что по плотности и направлению выстрелы похожи на огонь прошлого дня. После утвердительного ответа Восьмая идет по следу, оставленному разведчиками.
В 23 часа 2 октября, в четверг, Че наблюдает с железнодорожных путей переход его людей через лагуну. У некоторых проваливаются ноги, другие погружаются по шею, но проходят. На рассвете в пятницу, 3-го, колонна спасена. Но не по-сухому, так как район болот простирается перед ней, насколько хватает глаз. Продвижение происходит внутри огромного утеса, который хорошо укрывает барбудос от ока врага.
Семью километрами дальше, еще до восхода солнца колонна оказывается на ранчо Ла-Лагуна в нескольких километрах на юго-запад от бараков сахарной централи. Здесь они задерживают мясника, которого убеждают в том, что ничего не случится с его семьей, если он послужит проводником барбудос в течение двух дней.
— Как будто его жена не хотела, чтобы он вернулся, так как скоро услышали шум двух В-26, которые нас искали, — вспоминает Жоэль Иглесиас.
Опасность заставляет людей опять нырнуть в лагуну, наполненную комарами, и снова — режущие как бритва листья. Невозможно остановиться, разве что только на мгновение.
В воскресенье, 5 октября в четыре часа утра Че, наконец, дает своим людям передышку. Разбивают лагерь на берегу лагуны Эль Кольменар. Но на несчастный отряд обрушивается ураганный дождь. Появление Каб-рерито, сопровождаемого проводником, направленным Диего де Авила, придает им надежду. Увы, проводник заболел и Кабрерито должен открыть движение.
Че пишет акт с пафосом:
«Отряд выбился из сил. Сломленные морально, изголодавшиеся, с ногами в крови и такими распухшими, что больше не входят в то, что осталось от обуви. Они тут, готовые упасть. Только в глубине их глаз мерцает слабый свет. Шагая рядом с ними, я почувствовал страстное желание вскрыть себе вены, чтобы дать их губам что-нибудь теплое, чего у них без еды и сна не было в течение трех прошедших дней. Когда ком, застрявший в горле, исчезает, я говорю с ними. И дух, который овевает это необыкновенное поколение кубинцев, оживляет в них все их благородство, и тела их выпрямляются, качаясь под непосильной тяжестью мешков, оружия и боеприпасов».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});