Читать интересную книгу Миллион причин умереть - Галина Романова

Она поймала его лицо ускользающим в небытие взглядом и попыталась улыбнуться.

– Ты славный... Я прощаю тебя... – Так обычно прощались в финальных сценах ее любимые киногероини. Затем они умирали, а возлюбленные рыдали на их простреленных телах, так и не узнав о том, что были любимы. Ольга решила несколько изменить этот сценарий. Собрав последние, как ей казалось, силы, она пробормотала, давясь кровью: – Я люблю тебя...

– Что?!

Нет, что хотите, но он переживал ее кончину. Лицо мертвенно-бледное. Глаза увлажнились и часто-часто моргают, наверняка для того, чтобы слезу согнать. Губы бескровные и дрожат, дрожат... Не из-за того же он так убивается, что не сумел отомстить ей. А там кто знает? Ну да всевышний ему судья. Пусть мучается после ее смерти. Пусть. А она все равно ему это скажет.

Ольга снова разлепила губы, которые Артем трогал подрагивающими пальцами, и снова повторила:

– Ты славный... Я люблю тебя. Прощай...

Она закрыла глаза, и все разом исчезло. Черный купол опрокинулся на нее сверху, накрывая Ольгу вместе с ее тщетным желанием быть счастливой и свободной в этом дерьмовом, насквозь прогнившем мире...

Глава 27

Ольга сладко потянулась, ощущая свое обнаженное тело изнеженным и отдохнувшим. Ей было тепло, уютно и как-то сладостно.

«Если смерть так сладка, то почему люди ее страшатся? – подумалось ей сквозь дымку неги. – Нет ни боли, ни страха, ни горечи. Полнейшее ощущение безмятежности и покоя».

Не открывая глаз, Ольга прислушалась. Кто-то определенно находился рядом с ней. Кто это может быть? Такая же, как и ее, безмятежно парящая душа или что-то еще?

Но тут все ее представления о загробном мире были перечеркнуты вполне отчетливым и земным витиеватым ругательством.

Она распахнула глаза и резко села. Странно, конечно, но ожидаемой боли в теле Ольга не почувствовала. Она не явилась на смену безмятежному ощущению легкости. Единственное, что вдруг затопило ее до самых бровей, так это стыд. Стыд, от которого ей и на самом деле захотелось умереть.

Одетый в одни джинсы и ботинки, Артем сидел на корточках перед старенькой «буржуйкой» и, отчаянно щурясь, подбрасывал в нее щепки. Последние в маленькое отверстие лезли весьма неохотно, что, очевидно, и явилось причиной его раздражения.

На Ольгино «воскрешение из мертвых» он почти не обратил внимания. Так, слегка скосил взгляд в ее сторону и вновь занялся своим делом.

– Привет, – хрипло сказала Ольга, поспешив прикрыть наготу его курткой, которую он заботливо накинул на нее. – Где моя одежда?

– Сохнет, – было ей кратким ответом.

– А-а, кто меня раздел? – Кровь вновь прихлынула к ее лицу.

– Лоси, блин, – насмешливо фыркнул Артем и все-таки соизволил повернуться к ней. – Тут в округе полно кормушек для них. Они и постарались.

– А что вообще произошло?.. Так я не ранена?! – Она сдвинула куртку с плеч и подвергла их тщательнейшему обследованию, но ничего, кроме глубокой царапины чуть выше левого предплечья, не обнаружила. – А как же кровь? У меня же кровь шла горлом?!

– О, милая! – Артем скабрезно заухмылялся. – Я могу лишь приблизительно восстановить всю картину произошедшего...

– И???

– Какой-то на редкость неудачливый стрелок пальнул в тебя, приняв за кого-то другого, тебя-то вряд ли нужно было кому-то убивать... Пуля лишь чиркнула по тебе легонько.

– Но было очень больно! – возразила Ольга.

– А почему нет? Пальчик порежешь, и то больно, а тут плечо... Так вот ты падаешь лицом в снег и при этом очень сильно прикусываешь свой поганенький язычок. Отсюда и кровь потом.

– Но ее было так много, – конфузливо пробормотала она. – Тело ломило, как перед смертью...

– Ты упала, ударилась. К тому же долго пролежала на мерзлой земле. Замерзла. Твое состояние вполне объяснимо...

Артем снова отвернулся от нее и принялся разламывать сухие ветки на мелкие щепочки. Пламя печи играло на его обнаженных мышцах, производя на Ольгу совсем не то впечатление, которого бы ей хотелось. А тут еще совсем некстати в памяти всплыли слова, сказанные ему ею в момент «прощания».

– О боже мой! – простонала она и снова рухнула на лежанку, укутываясь с головой. – Какая же я дура!!! Боже, какая же я дура!!!

– О, уже хорошо! – намного приветливее отозвался Артем и, неслышно подойдя по земляному полу, сорвал с нее куртку. – Да, девочка, хороша ты, конечно же, – слов нет, но вот во всем остальном...

– Отдай куртку! – зло рыкнула на него Ольга, пытаясь прикрыть наготу руками. – Мерзавец!

– Вот она, черная душа твоя! Вот она, неблагодарность, являющаяся истинной твоей сущностью!

И не подумав подчиниться, Артем повесил куртку на деревянный брусок, кем-то прислоненный к бревенчатой стене сруба, и с усталым вздохом опустился рядом с Ольгой на жесткий топчан.

– Это почему у меня черная душа?! Почему?! – выглянула Ольга из-под завесы спутавшихся волос.

– Да еще и оскорбляешь! – Он пропустил ее выпад мимо ушей. – Я ее, можно сказать, от смерти спас. А она...

– Прости, – виновато буркнула она, свернувшись клубочком. – Мне просто... Мне очень стыдно...

– Да ну?! Что-то не верится. А за что тебе стыдно, дорогая? – очень вкрадчиво начал Артем и подвинулся к ней поближе. – Ты скажи мне, может, оно того и не стоит?..

– Я... я... – хотела было начать исповедь Ольга, но неожиданно расплакалась и уже сквозь слезы сбивчиво забормотала: – Я вела себя как последняя дура! Как идиотка! Умирающий лебедь, черти бы меня побрали!!! Ты меня тащил, а я все это время бормотала что-то... Кровью захлебывалась и прощалась со всем миром... Ужасно, боже, как ужасно...

– Действительно, ужасно, – не мог не согласиться с ней Артем, зло прищурившись. – И даже божья кара тебя не спасла.

– Какая кара? – не сразу поняла она, всхлипывая, и снова переспросила: – Какая кара?

– Ну как же! Сам всевышний наказал тебя, зажав твой гаденький язычок между зубками. Как вспомню, что он плел... В какие откровения пускался в зале заседаний в момент судебного разбирательства!.. Так тебе и этого опять мало. Даже с прокушенным языком ты продолжала говорить гадости. И чего же ты его вовсе не откусила? Без него ты намного бы симпатичнее была.

– Ну хватит уже издеваться-то, – заскулила Ольга и заплакала навзрыд, как ребенок, выкрикивая между всхлипами: – Я не говорила тебе гадостей! Не говорила! Я думала, что я умираю.

– Да, я видел смерть, и я тебя понимаю. Не плачь. – Артем дотронулся до ее обнаженного плеча и слегка потрепал. – Не плачь, девочка. Я понимаю тебя. Когда лик смерти виден так отчетливо, чего не скажешь, ведь так?

– Ну что?! – Ольга подскочила пружиной и уставилась на него покрасневшими от слез глазами. – Ну что я тебе такого сказала гадкого?! Попросила не трогать меня и оставить все так, как есть?! Так у меня тело все болело и ломило нещадно. И еще эта кровь... Я испугалась. А ты...

– Что я? – быстрее, чем нужно бы, прореагировал Артем, аккуратно вытирая носовым платком слезы с ее лица.

– Ты выглядел таким... таким обеспокоенным. Таким... нежным... – Она опустила голову и жалобно, еле слышно, пропищала: – Что я не сдержалась и...

– Соврала, да? – Артем встал на топчане на колени, осторожно, словно боясь ее спугнуть, притянул девушку к себе и доверительно шепнул на ухо: – Соврала, Оль?

– Нет... Я... В тот момент я не врала... Я и правда что-то чувствовала такое... большое, я не знаю, как сказать... Меня затопило всю изнутри и в горле встало комком. Артем... Что ты делаешь?..

– А сейчас? – Не ответив, он увлек ее на импровизированное ложе и, продолжая щекотать ей ухо своим дыханием, спросил: – А что сейчас, девочка? Что ты чувствуешь сейчас, скажи?

Хотела бы она знать!!!

Сказать одним словом, что ей было хорошо, значило не сказать ничего. И сладостно было, и больно. И трепетно, и безнадежно. Целая гамма чувств всколыхнулась в душе.

– Оля, – Артем жадно смотрел в ее глаза. – Скажи хотя бы: я не противен тебе?

– Нет, что ты! – воскликнула она почти испуганно и инстинктивно прильнула к нему теснее. – Нет... Просто мне страшно.

– Вот кем ты никогда не была, так это трусихой, – глухо пробормотал он, уткнувшись ей в шею. – Везде напролом лезешь. Впереди планеты всей. Страшно... Хм, это точно не про тебя...

– У нас нет будущего, Артем, – горестно вздохнула Ольга и закрыла глаза. – У нас его нет.

– Да ну?! Почему?

– У тебя его нет, значит, и у нас тоже. – Ольга обреченно ухватилась за его плечи. – Нас не ждет впереди ничего хорошего, Артем!

– Да? – Господи, его голос звучал совершеннейше беззаботно. Таким людям, как он, можно только позавидовать. Во всем находит забавное. – Раз у нас нет будущего, то давай будем жить настоящим, девочка! Давай жить настоящим...

Руки его становились все смелее, удары сердца все отчетливее, а муки совести, терзавшие Ольгу, все менее ощутимыми. Она наслаждалась его близостью. Она впитывала каждое его прикосновение, каждый вздох, каждый полустон. Нечаянное слово, сорвавшееся с его губ, было для нее красноречивее пространных памфлетов о любви.